Франческа тем временем, накинув капюшон, сворачивала на улицу, пересекающую весь Купеческий квартал насквозь. Над головой, каркая и толкаясь, летели три ворона.

Сайрус обернулся. По противоположному тротуару шагал один из тех двоих в коричневом.

— Фран, — шепнул он, — по-моему, за нами…

— Следят? А ты думал, Вивиан бросит нас без присмотра?

— Ни в коем случае. Она себе не простит, если не убережет мою невинность от твоих посягательств.

— Бедняга, даже неловко тебя разочаровывать… Ладно, как будем избавляться от «хвоста»?

— Сбежать или кинуть ему в лицо оглушающим заклинанием, наверное, перебор? — поразмыслил вслух Сайрус.

— Наверное.

— Тогда можно попробовать пустить их по ложному следу. Только вряд ли кого-то обманет твоя красная стола на плечах первого попавшегося прохожего, разве что нам повезет встретить еще одну такую же каланчу.

— Давай уже оставим эти издевки на тему роста, — вздохнула Франческа. — Они приелись еще в ту пору, когда мы делили постель.

— Прости, запамятовал.

— Значит, прекратишь?

— Прекращаю.

— Спасибо, Сайрус. Низкий тебе поклон.

— Рад стараться, выше высочество.

— Да, все как в старые недобрые времена, — посетовала Франческа, но под капюшоном мелькнула улыбка. — Можем наведаться к какому-нибудь пациенту, а потом улетим тайком с дальнего двора.

— Хорошая мысль, — задумался Сайрус. — Вот только хватит ли в мантии текста, чтобы поднять в воздух тяжеленную великаншу?

— Даже не сомневайся, — фыркнула Франческа. — Нам ведь невысоко нужно — будем рыть землю носом, как вы, пигмеи, любите.

Прошедший мимо стражник в бело-зеленом плаще кивнул в знак приветствия. Сайрус ответил тем же.

— Может, гигантский рост — осложнение после какой-нибудь болезни? Что тебе на этот счет рассказывали в этой твоей… — Сайрус не договорил, осененный внезапной идеей.

— Сайрус, — предупредила Франческа, обходя двух фермеров, выталкивающих застрявшую в грязи телегу, — если не прекратишь свои убогие шутки, последней смеяться буду я.

Он оглянулся на Франческу. Дождь слегка поутих. Серая кошка жалась на сухом пятачке под козырьком богато украшенного здания, мимо которого они шагали.

— Может, нам и не придется изощряться, чтобы обмануть слежку. Когда в Авиле последний раз появлялись больные чумой?

— Года два назад. Ай! — Чертыхаясь вполголоса, Франческа вытащила ногу из грязной лужи, в которой чуть не увязла. — Обычно человек заражается чумой от крыс на каком-нибудь складе. Но на моей памяти эпидемий не было — гидроманты пишут такие крохотные водяные заклинания, которые лечат…

— А в той курительной неподалеку все так же людно? «Тележное колесо» она называется, если не переименовали за время моего отсутствия.

Франческа, судя по шевельнувшемуся капюшону, наморщила лоб.

— Все так же. Она как раз в том проулке. Но на закате стража уберет перелазы, а нам нужно будет потом пересечь по крайней мере два квартала. Учти, я не умею перелетать стены.

— Мы ненадолго. Когда зайдем, подыгрывай.

Франческа скептически пожала плечами, но шаг ускорила. Через несколько минут они свернули в проулок и услышали оживленный гомон из соседнего двухэтажного здания. Распахнутую дверь прикрывал кожаный полог, из окон лился золотистый свет, а на втором этаже покачивалось на шесте пресловутое тележное колесо.

Сайрус шагнул в набитый битком теплый зал, окутанный ароматным трубочным дымом. Посетители возлежали на пуфах, покуривая замысловатые водяные трубки и попивая из оловянных кружек вино и горячий мятный чай. В дальнем углу молодая темноволосая певица с оливковой кожей исполняла популярную балладу о любви под аккомпанемент остроземской гитары, на которой играл сидящий рядом старик.

Франческа скинула капюшон и отряхнула мантию. Сайрус последовал ее примеру. Вуаль тоже отцепил. У входа им кивнул лысеющий здоровяк в синем жилете с заткнутым за пояс большим ножом, и Сайрус разглядел тонкий шрам на его подбородке. Все ясно, наемный вышибала. Возникшая из сизой пелены дыма смуглая женщина провела гостей к свободной паре пуфов. Сайрус отдал хозяйке два серебряных остроземских соверена и заказал лучшее, что на сегодня есть из баранины, пообещав доплатить, если на кухне поторопятся.

— Только не оборачивайся на нашего соглядатая, когда войдет, — предупредил Сайрус, откидываясь на подушки, едва хозяйка удалилась.

— Уже вошел, — ответила Франческа, приглаживая взлохмаченные капюшоном волосы. — Сидит у двери. Один. Моего взгляда не заметил.

— Хорошо. Ты голодная?

— Зверски.

— Кормят здесь отменно — по крайней мере, раньше кормили.

— Сайрус, что ты задумал? Я же не могу просто взять и крикнуть: «Чума!» — посреди битком набитого зала. Все кинутся к выходу, чего доброго затопчут кого-нибудь в давке.

— Заботишься о здоровье населения? Похвально. Почему же на мое здоровье эта забота не распространяется?

— Да, твое сердце от меня не первый раз страдает, — оглянувшись на певицу, со вздохом признала Франческа.

— Вот и оставь его в покое, — предложил Сайрус сухо, не имея никакого намерения ворошить прошлое. — Мы в одной лодке. Если уцелеем, я стану капитаном и тем скорее избавлю тебя от своего общества.

Франческа, ожидавшая, видимо, совсем другого, хотела что-то ответить, но тут вернулась хозяйка с блюдом баранины с чечевицей. Если молча. Чечевица обжигала нёбо, в мясе чувствовался мед и перец. Через несколько минут блюдо опустело.

— Приготовься, — шепнул Сайрус и махнул хозяйке.

— Магистр, магистра, угодно еще что-нибудь? — поинтересовалась та, подходя.

Сайрус протянул еще соверен.

— Баранина у вас — язык проглотишь! — Он подождал, пока монета будет изящным движением принята и убрана. — Тем весомее причина беспокоиться за ваше заведение.

Брови хозяйки вопросительно изогнулись.

— Моя коллега — вы уже, наверное, догадались по красной столе на ее плечах — клирик. И она наблюдает вон у того мужчины возле двери бесспорные признаки чумы.

— Чумы? — Хозяйка посмотрела на Франческу. — Вы уверены?

— Абсолютно. — Франческа мгновенно включилась в начатую Сайрусом игру. — У него на шее так называемый бубон — раздувшийся лимфоузел. Эритематозный и отечный. Верный симптом бубонной чумы.

Услышав «лимфоузел» и «эритематозный», Сайрус поперхнулся. Хотя нет, Франческа права, так оно убедительнее. Иногда обычные слова действуют куда сильнее заклинаний.

— Моя коллега подошла к нему еще на улице, — продолжил он, — однако тот ее проигнорировал. Без сомнения, он подхватил заразу где-то в другом месте, но я боюсь, если кто-то увидит его здесь, то может заподозрить…

— Все ясно, — жестом прервала его хозяйка. — Я приму меры.

Сайрус благосклонно кивнул.

Франческа хотела что-то сказать, едва хозяйка ушла, но Сайрус прижал палец к губам.

— Надевай капюшон.

Хозяйка направилась к стоящему у двери здоровяку с кинжалом. Пошушукавшись, они уже вдвоем подошли к преследователю. Тот все это время старательно отворачивался от Франчески и Сайруса к певице, но теперь, подскочив, расширенными от изумления глазами уставился сперва на хозяйку, потом на вышибалу.

Сайрус хмыкнул презрительно. Маги могли бы нанять для слежки кого-нибудь посмекалистее.

— Пойдем, — позвал он, поднимаясь. — Из кухни есть черный ход.

Позади них раздался короткий вскрик. Обернувшись, Сайрус увидел, что преследователь тоже на ногах, но вышибала упирается одной рукой ему в грудь, а другой схватился за нож.

Сайрус с Франческой поспешили скрыться в кухне. Повара покосились на них с удивлением, однако ничего не сказали.

Дождь за это время почти утих. Несколько кошек, серых и черных, отирались у черного хода в надежде на объедки. Где-то над головой закаркал ворон. Франческа расхохоталась.

— Ну ты даешь!

— Спасибо, магистра, — поклонился Сайрус.

— Прости, что я так обошлась с тобой в башне. Мне жаль.

— А уж как мне жаль… Пойдем, надо поскорее…