– Это для защиты дома.

Он объяснил, чем были все предметы в мешке и как их использовать, чтобы создать защиту. Мне потребовалось хороших тридцать минут, чтобы запомнить все фразы, которые он озвучил мне, которые впоследствии необходимо будет повторить во время наложения чар, и я поняла, что мне лучше наложить защиту сразу же как только я доберусь до дома, прежде чем я что-нибудь забуду.

Когда настало время уходить, Реми настоял на сопровождении меня обратно в город. Он слился с лесным массивом, пока я ехала на велосипеде и время от времени я улавливала его вспышку среди деревьев. Если бы он хотел, он смог бы оставаться невидимым всё время, но он позволял мне видеть его, чтобы я ощущала его присутствие.

Когда я проехала указатель городской черты, позади меня появился мотоцикл. Я не обернулась, и весь путь до самого центра города "Дукати" мурлыкал позади меня, как большой голодный кот. Я обдумывала план бегом рвануть к двери, как только доберусь до дома, но должно быть Николас это предвидел. Как только мы доехали до набережной, он обогнал меня и к моменту, когда я добралась до дома, он уже стоял на углу нашего здания, скрестив руки на груди и выглядя таким сердитым, что это заставило меня захотеть развернуться и поехать в обратном направлении. Перемены его настроения были настолько быстрыми, что было сложно поспевать за ними. Разгневанный мужчина, ожидавший теперь меня, не походил на человека, который две ночи назад дал мне свою куртку и охранял меня, пока я спала.

– Ты ничего не уяснила с той ночи? – он предъявил претензию, сделав шаг навстречу мне. – Ты пытаешься загнать себя в могилу?

Сухо сглотнув, я слезла с велосипеда и пошла по направлению к нему.

– Конечно же, нет.

Я ни за что не расскажу ему, что была в полной безопасности с троллем, который мог справиться с любой нависшей надо мной угрозой.

– Нет? – его глаза потемнели. – Ты не хочешь рассказать мне, куда тебе надо было улизнуть, что было такого важного?

– Нет, – ответила я, проигнорировав приказной тон его голоса.

Он сжал челюсть, и я поняла, что он был взбешён, но я не собиралась потакать его требованиям. Я не обязана объяснять ему каждый свой шаг.

– На несколько миль к югу от города нет ничего, кроме леса. Что ты там делаешь?

Вместо того чтобы ответить на его вопрос, я спросила:

– Как ты вообще нашёл меня? Ты поставил один из этих датчиков и на мой велосипед?

– Нет, но может быть и стоит.

– Нет, не стоит! – произнесла я с жаром. Я не могла сказать, был ли он серьёзно настроен ли нет, но прямо сейчас я не стала бы ему возражать: – Я не беззащитна, ты знаешь это и мне не нужно, чтобы вы круглые сутки везде за мной следовали. Я достаточно хорошо сама о себе заботилась до вашего появления.

Николас склонил голову и один уголок его рта надменно приподнялся.

– Да, я вижу, как ты отлично сама справляешься, – с подчёркнутой медлительностью произнёс он приводящим в ярость, снисходительным тоном. – Я крайне удивлён, как ты прожила так долго.

То, что он так плохо обо мне думал, причинило боль, но я отказалась позволить ему об этом знать. Более того, меня разозлило то, что я вообще должна была переживать из-за его мнения о себе.

– Мне жаль, что я такое мытарство для тебя, но никто не просил тебя задерживаться здесь. Ты можешь вернуться к своим воинским делам, охотиться за вампирами или чем ты там вообще занимаешься и вовсе обо мне забыть.

Я двинулась мимо него, но он снова совершил то расплывчатое действие, и я обнаружила, что мой путь прегражден его широкой грудью. Он схватил руль, когда я попыталась обойти его, и создалось впечатление, что мой велосипед был зацементирован в землю. Николас наклонился и заговорил с убийственной нежностью прямо мне на ухо:

– Если бы я был вампиром, ты бы уже была мертва – или хуже того.

У меня перехватило дыхание, и на несколько секунд я опять оказалась в аллее, прижатой к кирпичной стене, неспособная даже сдвинуться с места. Стряхнув с себя воспоминание, я свирепо посмотрела на него, ненавидя его за напоминание о том, насколько слабой и беззащитной я себя ощущала в обществе Эли. Наши взгляды встретились, наши лица находились всего лишь в нескольких дюймах друг от друга, и мой Мори беспокойно переместился, послав рябь некой чужеродной эмоции сквозь меня. Я отвела от него свой взгляд, рассердившись, что у него была способность влиять даже на маленькую часть меня.

– Разве это имеет значение?

– Что?

– В тот день на верфи ты сказал, что вы не можете спасти каждого сироту. Что изменит ещё один?

Николас застыл, и я поняла что, вполне возможно, только что нанесла оскорбление его воинственному эго или что-то в этом роде. Я устала от этой властности, заведённого порядка настоящего мужчины и мне было приятно осознать, что он не был таким непобедимым, каким хотел казаться.

– Ты не мог бы отпустить мой велосипед? – попросила я, когда он не ответил на мой вопрос. – Нейт скоро вернётся домой, и моя очередь готовить ужин.

И мне надо было сбежать от него, потому как он заставлял меня одновременно чувствовать себя и сердитой, и в безопасности, и испуганной, и я не понимала почему.

Вместо того чтобы ослабить свою хватку, он выругался:

– Gospodi! Неужели ты не понимаешь, что ты в опасности? Я понимаю, что ты хочешь верить, что здесь, в окружении друзей-оборотней, ты находишься в безопасности, но кто-то приложил огромные усилия, послав ту стаю крокотт, чтобы найти тебя. Если это вампир, то он не отказался от своей цели.

Его слова заставили тыльную сторону моей шеи покалывать, и я вспомнила голод в глазах Эли, когда он был вынужден выпустить меня.

Николас разглядел моё содрогание.

– Если ты будешь честна сама с собой, то согласишься, что я прав, – он выпустил из руки руль и положил тёплую ладонь поверх моей руки. – Я могу защитить тебя, если ты мне это позволишь.

Я попыталась проигнорировать лёгкую дрожь, что прошлась по мне. Как возможно испытывать неприязнь к кому-то и в тоже время чувствовать трепет внутри? Из-за его близости внезапно стало сложно ясно мыслить. Отдёрнув руку, я произнесла с запинкой:

– Мне на самом деле надо поскорее попасть внутрь?

На этот раз он не попытался остановить меня. Он шагнул в сторону, и я протолкнула велосипед мимо него. Я поспешила вокруг здания к задней двери и поставила велосипед к стене, пока искала свои ключи. Я и не поняла, что он последовал за мной, пока он не заговорил.

– Ты можешь убежать от меня, но ты не сможешь убежать от правды. Оборотни не могут защищать тебя вечно и, в конечном счете, тебе придётся покинуть Нью-Гастингс. Что тогда ты будешь делать?

Моя рука остановилась на дверной ручке.

– Когда это произойдёт, это будет моя проблема, а не твоя, – ответила я, не глядя на него. Я открыла дверь и вкатила велосипед внутрь: – Я больше не хочу, чтобы ты везде за мной следовал.

– А я не хочу, чтобы ты продолжала подвергать себя опасности. Похоже, ни один из нас не получит того, чего желает.

Я не ответила, я просто позволила тяжёлой двери за собой закрыться.

Глава 12

Я вытащила из рюкзака суконный мешок, который мне передал Реми, и вытряхнула всё содержимое на пол в кладовой. Осмотрев два маленьких узелка с золой и старый хворост, бумажный пакет, каменную ступку и что-то, что выглядело как грубая кисть художника, было сложно поверить, что такие простые предметы могут защитить от чего-то вроде вампира. Но я доверяла Реми и магии троллей. Если он сказал, что это был лучший способ защитить Нейта, значит, я ему верила.

Я расположила хворост в перекрёстной последовательности в ступке, точно также как учил меня Реми, затем окропила хворост содержимым пакета.

– Il vekk’it zuhh ymen, – прошептала я, скверно имитируя гортанную, распевающую речь Реми.

Но это всё же оказалось достаточно близко к звучанию его речи, потому что хворост вспыхнул пламенем, именно так, как он и должен был, по словам Реми. Слабый огонь быстро разгорелся, пламя меняло оттенки, начиная с белого на синий, потом на зелёный, прежде чем просело кучкой пепла, который пах жжёной полынью, базиликом и обугленной древесиной.