– Стоять смирно! – огрызнулся Эли. – Вы не посмеете не повиноваться приказам Магистра?

Видимо, гнев Магистра был гораздо более ужасающим, чем смерть, потому что вампиры переместились, чтобы занять оборонительные позиции вокруг меня и Эли. Поскольку у нас за спиной был крутой утес, и выстроилась линия вампиров между нами и их врагами, самонадеянность Эли усилилась.

– Какая прекрасная речь, – проскрипел он мне на ухо. – Но как видишь, я ещё пока не готов, чтобы кто-то из нас двоих умер, – его губы коснулись мочки моего уха, и я подавила дрожь. – У меня такие планы на нас, сладенькая Сара. Ещё до того как закончится эта ночь, я буду владеть твоим телом и душой.

– Я быстрее умру, чем позволю тебе обладать мной.

Его голос был отрывистым, когда он получил удовольствие от моего ужаса и его собственного предвкушения.

– Борись со мной сколько хочешь, это лишь сделает тебя более желанной.

Я попыталась заблокировать образы, которые вызвали его слова.

– Ты монстр.

Эли усмехнулся.

– У меня было много, очень много женщин, и все они умоляли меня об этом... ну вплоть до того, пока я не заставлял их кричать, конечно. Твой папочка тоже кричал в самом конце, будешь кричать и ты.

Боль прострелила мою грудь.

– Я убью тебя! – задыхаясь, выкрикнула я, отбиваясь от него, тем самым заставив его опять рассмеяться.

Я заворчала, когда что-то острое вонзилось в моё бедро. Нож. Безумное желание рассмеяться наводнило меня, когда я вспомнила как пыталась отказаться от оружия, когда дал мне его Николас, и как много раз с того самого дня этот нож помогал мне спасти мою жизнь. Несмотря ни на что, нож, казалось, всегда находил способ вернуться ко мне, как будто бросал вызов моему отрицанию своего наследия.

Правой рукой я незаметно пробралась внутрь своего жакета и прикоснулась к рукоятке. В то же самое время, я глазами разыскала Николаса и почерпнула сил из его непоколебимого пристального взгляда. Невзирая на то, как это закончится, я не покину это место с Эли; было очевидно, что один из нас умрет здесь, и если это должна быть я, я уйду как воин, каковым меня считал Николас. Я слишком много ему задолжала.

– Отец и дочь и однажды я поимею мать, – злорадно торжествовал Эли, не обратив внимания на решимость, горевшую в моих глазах. Он вновь притянул меня к себе, и если бы не было моей новоприобретенной силы, я загнулась бы от порочного обещания, стоявшего в его глазах: – Может быть я даже сохраню тебя до тех пор, пока не найду дорогую Мадлен. Я раньше никогда не имел и дочь, и мать одновременно.

– Ты больной ублюдок! – мои пальцы сомкнулись вокруг рукоятки ножа, и я медленно вытащила его. – Я собираюсь насладиться, наблюдая за твоей смертью, Эли.

Всю свою жизнь я боролась за спасение жизней других, но сегодня я с радостью попытаюсь забрать одну, даже если это будет означать свою собственную смерть.

Он улыбнулся, но юмора в этой улыбке не было.

– Ты достаточно храбра, чтобы произносить это сейчас, но вскоре ты будешь молить о смерти. Я использую тебя и буду пить из тебя снова и снова, пока не утолю свою жажду. И когда ничего не останется, я отправлю тебя к твоему дорогому папочке.

Целая жизнь в скорби, одиночестве и страхе, привела в действие удар, которым я отправила нож в грудь Эли, прямо между его рёбер в его демоническое сердце. Я взглядом встретились с его глазами, когда они широко распахнулись в неверии, в то время как его когтистые руки ухватились за эфес в попытке выдернуть его из своего тела. Я невозмутимо наблюдала за тем, как осознание забрезжило на его лице, когда его тёмные бездушные глаза в изумлении уставились на последнего человека, которому он когда-либо сможет причинить боль. Внутри меня мой Мори радовался убийству, но всё о чём я могла думать в эту секунду, так это о своём папе. Убийство его убийцы не сотрёт боль его потери и не принесёт мне какое-либо удовольствие, но всё-таки ощущалось правильным то, что я была тем, кто это сделал. Мне не удалось спасти его, но я смогла подарить ему это.

Эли рухнул на землю, и всё полетело к чертям.

Николас рванул в нашу сторону, за ним последовал Крис, и их встретило шесть вампиров. Мечи и тела мелькали так быстро, что я не могла следить за ходом схватки. Позади них волки начали бежать по направлению к нам, оставшихся на утёсе. Рядом со мной, три других вампира пришли в ужас, когда заметили приближавшуюся угрозу, и они развернулись, чтобы спрыгнуть в океан.

Мне потребовалось мгновение на осознание, что я была свободна. Я побежала навстречу к волкам, только чтобы быть оторванной от земли и перекинутой через плечо, подобно мешку с картошкой.

– За Магистра, – прорычал схвативший меня вампир.

Я закричала и начала отбиваться, чтобы вырваться на свободу, когда меня вновь принесли к утёсу. За моей спиной зарычали волки и поверх шума, я услышала, как Николас выкрикнул моё имя.

Мы упали кувыркавшейся массой, и я откатилась в сторону, чтобы увидеть покрытую серебром стрелу, торчавшую из груди вампира, непосредственно перед тем, как он опрокинулся через край утёса. Вскарабкавшись на ноги, я заметила Криса, заправлявшего ещё одну стрелу в свой лук.

– Сара беги! – закричал Николас, когда пронзил своим мечом вампира, с которым он сражался.

Мне не требовалось больше никаких побуждений, и я рванула вперёд.

Сначала я не почувствовала боль, только лишь холодное онемение в центре своей груди. Когда появилась пульсирующая боль, я в замешательстве посмотрела вниз на окровавленное пятно, распускавшееся по лицевой стороне моей рубашки. Ко времени, когда мой притуплённый разум распознал рукоятку моего же ножа, торчавшего из моей груди, обжигающая боль начала простреливать меня.

– Нет! – кто-то проорал поверх гула в моих ушах.

Я попыталась переместиться вперёд на голос, но мои ступни не повиновались мне, и вместо этого я споткнулась назад. Я размахивала руками, пока мои ноги пытались найти точку опоры, но там не было ничего, кроме воздуха, так, что я опрокинулась через край утёса.

"Я умираю". Эта мысль поразила меня в ту же самую секунду, когда я столкнулась с маленьким деревцем, которое ненадёжно цеплялось за плиту утёса. Мои руки схватили тонкие ветви, едва ощутив иголки, которые разодрали их, пока я держалась за дерево со всей своей быстро исчезавшей силой.

Качнувшись над бурлившим прибоем, я едва смогла расслышать крики и вопли битвы, бушевавшей надо мной. Я пыталась позвать их на помощь, дать им понять, что была здесь, но когда открывала рот, из него выходила только теплая пенистая кровь, струясь вниз по моему подбородку и капая в океан.

Странно. Я всегда думала, что буду ощущать страх, когда меня настигнет смерть – а не то умиротворение, которое медленно распространилось по моему телу. Была также и грусть: о Нейте, который теперь будет один, о том, что никогда больше не увижу игривую ухмылку Роланда, и о Николасе, чьё красивое лицо всплыло перед моими глазами, его глаза были печальными вместо их обычного предвещавшего бурю серого цвета. Он так усиленно старался меня спасти, и я понимала, что он будет винить себя. Как жаль, что я не смогу ему сказать, что в этом не было его вины. Более того, мне было жаль, что я не смогу дать ему понять, что каким-то образом, пережив всё это, он стал важной частью моей жизни.

Мои руки разомкнулись.

В прошлый раз, когда я падала, меня поймал Николас в свои руки, хотя я и не помнила этого. На этот раз это был океан, который обернул меня в своё холодное объятие. Я вздохнула, когда боль испарилась, и мир погрузился в темноту, а волны сомкнулись над моей головой.

Глава 21

– Смотри, папочка! Теперь я могу проехать весь путь вокруг, не упав.

– Это здорово, милая.

Папочка наблюдал, пока я скользила на коньках по широкому кругу вокруг него. Я подъехала к нему на шатких ногах, и он поймал меня как раз перед тем, как я чуть не упала.