Туман лениво перекатывался по холодному асфальту. Дома безразлично взирали на новых игроков с судьбой. А Найл и Зейн с ужасом и непониманием смотрели на то, как за спиной странного мужчины в алом кимоно бесконечная пустынная дорога вдруг начала менять очертания. Тишина, до этого оглушавшая своей нереальностью, развеялась, и воздух наполнили звуки. Звуки, от которых парни синхронно подумали: «Лучше бы их не было…» И впрямь, лучше слушать тишину, чем стоны, всхлипы, крики, ругань, мольбы о пощаде и плач. Туман всё так же окутывал город, впитывая в себя излишний шум, но слабые, приглушенные крики отчаяния до слуха друзей всё же долетали. Ведь туману больше не надо было скрывать этот звуковой фон ни от кого в этом мире — просто потому, что «игра» уже началась.

Дорога всё так же казалась бескрайней, сливавшейся с горизонтом, но в некоторых переулках мелькали фигуры людей. Иногда кто-то выходил, выбегал, а то и выползал на главную дорогу, но тут же скрывался в соседнем провале между унылыми зданиями. Окна домов мертвыми глазницами смотрели на своих гостей и порой позволяли им увидеть перекошенные от ужаса лица тех, кто смог зайти в квартиры, а точнее тех, кого туда заманили. Но самым страшным были даже не звуки и не то, что город населяли безумцы, боявшиеся собственной тени. Самым ужасным было то, что на этих людей никто не нападал.

Какая-то женщина выбежала из проулка и упала на асфальт. Тонкая черная ткань спортивных штанов с резким, почти неслышным треском порвалась на колене. Острые края щебня окрасил алый. Но женщина не замечала ни ран, ни крови, ни боли — она пыталась отползти от… пустого места? Ведь на нее ничто не нападало, так почему же она смотрела на туман глазами, полными панического ужаса? «Безумцы», — промелькнуло в мыслях друзей. Вот только подойти к женщине они не решились: мужчина в алом всё еще преграждал им дорогу и сейчас куда важнее было понять, что здесь происходит. Потому что… «Им уже не помочь!» — звенело колокольными переливами в висках друзей детства. И они были правы. Тем, чье тело на Земле умерло, было уже не помочь. Их души были заточены в Разрыве навечно.

— Итак, — прошелестел голос брюнета в кимоно, — вы ступили на поле. Я поясню правила игры. Они просты. Этот мир не Рай и не Ад, здесь не платят за грехи.

Парни переглянулись, и Зейн нахмурился. Неужели они не умерли? Тогда как они оказались в этом странном городе? И что вообще происходит?..

— Это место, — продолжало существо в алом, — иной мир. Измерение, если пожелаете. Он существует отдельно от мира, из которого прибыли вы. Он соткан из ужаса, и всё, что здесь происходит, реально. Попасть сюда можно лишь одним способом: душа должна быть отделена от тела и перенесена в этот мир. Однако тело без души умрет, а потому мы всегда оставляем тончайшие нити, связывающие тела игроков и их души. По этим нитям вы сможете найти дорогу домой, в свою реальность, однако лишь в случае победы. Вашим душам ныне дарованы временные тела, точные копии старых, сохранившие все физиологические особенности, включая моторику, память и навыки. Эти тела реальны, и любое повреждение, полученное ими, вызовет те же ощущения, что вызвало бы в вашем мире. Итак, правила игры просты. В Разрыве есть четыре уровня, четыре круга, но это не Ад. Это место страшнее Ада. С каждым кругом испытания будут становиться сложнее. От простых страхов вас подведут к ужасу, сводящему с ума. И если в конце четвертого уровня вы сумеете выполнить определенное условие, задание, победа будет считаться вашей. У каждого игрока свое условие, и узнает он его лишь добравшись до финала четвертого уровня. Сбежать из Разрыва невозможно: он существует в иной реальности, и весь этот мир состоит из одного города, выхода из которого нет. Но вы можете попытаться уйти: передвижения игроков не ограничены. Однако у вас ничего не получится: вы подписали контракт и…

— Ничего мы не подписывали! — буквально выплюнул Зейн. Он сжимал руки в кулаки от бессильной ярости, но точно знал, что не сможет ничего поделать. Этот мир был слишком реален для сна, а его возмущение и претензии вряд ли здесь кого-то будут волновать. Вот только и молчать он уже не мог: как какая-то анорексичная тварь посмела играть его судьбой и судьбой Найла?! А где-то на краю сознания теплилась глупая мысль: «А может, это всё же сон?» Ведь люди так любят надеяться на чудо… Даже если не верят в мистику.

— Вы подписали его собственной кровью, — не разжимая губ, не шевелясь и лишь безразлично глядя прямо в глаза Малика, ответил мужчина в кимоно. — В день, когда вы врезались в столб, судьба давала вам шанс спастись. Избежать этой игры. Вы здесь, потому что не вняли ее предупреждениям.

Щёлк.

В тумане раздались звуки бесплодных попыток завести мотор, и парни синхронно вздрогнули.

Щёлк!

Настойчиво, очень настойчиво, кто-то пытался заставить несуществующую машину поехать. А может, существующую? Может, они даже знают, что это за машина? И может, они даже знают, кто пытался повернуть ключ в этом замке зажигания?..

— Вы не вняли совету.

Щёлк…

— Вы выехали на дорогу, рискуя не только своими жизнями, но и чужими.

Щёлк-щёлк.

— Вы могли уничтожить тех, кто не должен был погибнуть.

Щёлк-щёлк-щёлк!

— Как та девочка.

Кара! Этот мир — не наказание за грехи. Он — попытка их предотвратить. Но поймете ли вы это, смертные?

Белые волосы, обагренные кровью. Образ, настолько реальный, что дыхание перехватывало, возник перед глазами парней, затопляя всё вокруг. Не было больше ни города, ни черноволосого мужчины в странном одеянии, была лишь ночь — беспроглядная, беспросветная, и светлые локоны маленькой девочки, медленно, но верно окрасившиеся в алый. Так неотвратимо. Так обыденно. Так безразлично. Смерти ведь плевать на тех, кого она забирает. Так же, как Разрыву плевать на игроков.

— Убийцы.

Тихий вкрадчивый голос заставил парней вздрогнуть, как от удара хлыстом, а наваждение — развеяться. «Она… умерла?» Паника накрыла с головой. Губы парней дрожали, глаза судорожно пытались отыскать в бесстрастном выражении лица оратора оттенок лжи, но не находили. Ведь там не было вообще ничего — ни единой эмоции.

— Нет, — пробормотал Найл, делая шаг назад. Колени подгибались, а руки дрожали, как и хриплый голос, иссушенный жаждой. — Она жива… Жива… Мы не убивали… Нет…

— Кто знает, — спокойно, без тени сарказма ответило существо, похожее на восковую фигуру. — Ни один из вас не помнит аварию. Осколок стекла, отлетевшее колесо или металлическая деталь — всё это могло привести к летальному исходу. Как для вас, так и для нее.

— Нет… — пробормотал Хоран. Шаг. Еще шаг. Подальше от реальности, которую разум отказывался принимать. — Нет! Нет!!!

Его схватили за руку, и блондин дернулся в сторону, но, поймав взгляд карих глаз, полный решимости, замер. Зейн снова держал друга за руку и пытался спасти. Спасти, не давая окунуться в пучину отчаяния. В его голове звенела лишь одна мысль. «Спасти любой ценой». Он защитит друга. Не важно, чем ему придется ради этого пожертвовать. Он вернет его в мир живых. Даже если придется играть по идиотским правилам этого аномального мира! Такое решение Зейн Малик принял в миг, когда увидел в глазах друга отчаяние. Отчаяние, которое сжигало его душу сильнее, чем одиночество в детстве. А ведь пакистанец поклялся защищать друга ото всего. Даже от него самого.

— Девочка не умерла, — уверенным голосом прохрипел Зейн, хотя уверенности в этом у него всё же не было. — И мы вернемся, чтобы увидеть ее своими глазами.

Ладонь Найла судорожно сжалась. Именно эти слова были необходимы ему, чтобы заглушить чувство вины, рвавшее душу на лоскуты. «Жива, жива, она жива!» — как мантру повторял блондин мысленно. «А жива ли?» — шептал на краю сознания ехидный голос. Чужой, излишний, раздражающий… Но игнорировать его не получалось.

— Для этого вы должны выиграть, — спокойно ответил единственный настоящий житель Разрыва, не являвшийся игроком. — Пройдите четыре круга, выполните каждый свое условие в финале последнего уровня и найдите свой свет, который приведет к дому. К жизни. Иначе вы навсегда останетесь здесь.