— Хиии! — Тсуна вжался в кровать, испуганно глядя на странного человека.

Короткие светлые волосы визитера слегка растрепались, будто он только что прошелся по улице при сильном ветре, синие глаза смотрели на мир с ноткой иронии и каким-то странным, полным абсолютной уверенности в себе спокойствием. На тонких потрескавшихся губах играла легкая задорная улыбка, а аристократически бледная кожа в свете ярких больничных ламп казалась почти прозрачной. Мужчина стоял неподалеку от кровати Тсуны, точнее, у него в ногах, и, уперев левую руку в бок, правой выстукивал на деревянном изножье койки странный ритм. Почему «странный»? Да потому что звука Савада не услышал… Перед ним стоял мертвец. Очередной. Вот только выглядел он абсолютно живым, и ни кровавых потеков, ни болезненной бледности, ни чрезмерной худобы в нем не наблюдалось. Это был абсолютно здоровый, спортивный человек, без намека на какие-либо аномалии. Разве что тонкие аристократические пальцы не могли коснуться кровати…

— Очнулся? — раздался на этот раз голос справа от койки Савады, и тот резко обернулся. На точно такой же, как и у него самого, кровати лежал мужчина лет семидесяти, и было ясно, что он еще жив — одеяло укутывало тело теплым коконом, а капельница равномерно вливала в вену прозрачную жидкость.

— Д… да, — запнувшись ответил мафиози и перевел опасливый взгляд на Стража. В том, что подтянутый худощавый мужчина, ничуть не выглядевший как жертва жестокого убийства, был Стражем, Савада уже не сомневался. «И как мне с ним общаться при посторонних?!» — в отчаянии подумал он. У стены напротив притулились еще две кровати, и лежавшие на них пациенты были не меньшей проблемой, нежели бодрый старичок.

— Это хорошо, — вынес вердикт больной и закрыл глаза. Тсуна вздохнул, а аристократ средневековья вдруг рассмеялся и плавно опустился на кровать в ногах Хозяина. Пружины не скрипнули. Матрас не прогнулся. Призрак лишь делал вид, что сидит на кровати, на самом деле опустившись на потоки энергии, что являлись основной составляющей его измерения.

— Не переживай, Савада-сан! Лия-нии развлекала себя тем, что вы общались вслух — ей это нравится. Но меня такие мелочи не волнуют. Стража знает все твои мысли благодаря Книге, потому можешь общаться со мной ментально. За остальных не ручаюсь, наши девушки довольно своевольны.

«Как так?!» — опешил Тсуна. Страж снова рассмеялся.

— А вот так! Мисс Лия любит болтать вслух, а еще ее веселили твои терзания. Знаешь ли, у Стражи не так уж много способов развлечься, не вини ее! Но позволь представиться, мне следует соблюсти церемониал.

Мужчина грациозно поднялся и, отвесив Саваде, чьи глаза готовы были выпрыгнуть из орбит, изящный полупоклон, отрапортовал:

— Барон Вольфрам Фукс, первый сын Карла Фукса, к Вашим услугам!

Тсуна икнул и закашлялся. Такого странного приветствия он не ожидал, тем более не ожидал, что кто-нибудь когда-нибудь отвесит ему поклон. Это смущало, это пугало, это было слишком странно! И Тсуна мысленно простонал, подумав о том, что вся эта ситуация однажды загонит его в могилу.

— Вполне вероятно, — ответил на эту самую мысль немец, бегло и без акцента говоривший на японском, и снова опустился на кровать. — Но сколько человек проживет, зависит и от него тоже — чем он осторожнее и внимательнее, тем больше шанс на долгую жизнь.

«Ты… все мои мысли слышишь?» — уныло подумал Савада, и Страж рассмеялся. Задорно и иронично.

— Я тебя вообще не слышу! Я узнаю твои мысли из Книги Всезнания, причем не только текст, но и интонации. Так что за точность не переживай. А отвечая на вопрос… герр Савада, неужели Вы думаете, что есть хоть что-то, неизвестное Книге?

«Чёрт», — ожидаемо расстроился Тсуна и тяжко вздохнул.

— Ты в порядке, парень? — снова подал голос старичок на соседней койке.

— Абсолютно! Я в норме! — вздрогнув, поспешил развеять сомнения соседа мафиози, но лишь укрепил их.

— Врача бы позвать, — протянул больной.

— А? Да! Было бы отлично! — обрадовался Тсуна, подумав, что мог бы выяснить у докторов как дела у его друзей.

— Мистер Савада, ты поистине странный человек, — глядя на то, как старичок тянется к кнопке вызова врача, задумчиво произнес Фукс. — Что есть Книга Всезнания? Справочник, в котором можно узнать что угодно. Всего лишь попроси у меня информацию и получишь ответ. К чему сомневаться? Это не приказ, это что-то вроде бартера: ты мне — формулу запроса, я тебе — информацию. Заметь, в этом запросе нет ни слова про приказ. Всё же у тебя завышено самомнение, если думаешь, что в силах приказать Стражу: это нереально, мы подчиняемся лишь Книге.

«Не нравится мне это», — устало подумал Тсуна.

— Значит, тебе не особенно интересно, в норме ли твои друзья, — пожал плечами Вольфрам и усмехнулся. Синие глаза с ноткой сарказма взирали на Хозяина.

«Мне это важно!» — возмутился Тсуна и сжал руками край одеяла. Очередной приступ кашля застал его врасплох, а немец вдруг похлопал его по ноге и улыбнулся. И почему-то Тсуне показалось, что холодная ладонь Фукса коснулась его кожи.

— Если тебе что-то нужно, Савада-нии, просто попроси об этом. Стража всегда поможет, потому что мы априори на твоей стороне. И не переживай о мелочах: знаешь ли, чем больше ты нервничаешь, тем менее четкая картина мира открывается тебе. Спеши жить, мистер Савада, иначе можешь не успеть. И кстати, не стоит удивляться своим ощущениям: моя рука проходит сквозь всё, кроме твоего тела. Забавно, правда?

Мужчина рассмеялся и снова похлопал Тсуну по щиколотке, а мафиози поморщился. Холодная ладонь, словно только что вытащенная из проруби, была лучшим доказательством того, что Вольфрам мертв. А прикосновение живого трупа — не самая приятная вещь на свете. Но Страж будто не заметил растерянности и напряжения Хозяина, закинув руки за голову и объявив:

— Врач тебе достался не самый добродушный. Информацию из него выудить будет непросто.

А в следующую секунду дверь в палату распахнулась, и в царство грязно-белого цвета и черных расколов на потускневшей краске ворвался рослый мужчина в белом халате, явно принадлежавший к племени спасателей человеческих жизней.

— Парнишка очнулся, а у меня капельница заканчивается, — тут же отрапортовал старичок, и Тсуна покосился на вышеозначенную капельницу. «Интересно, а что будет, если ее не выключить вовремя?» — промелькнула одинокая мысль в голове юного мафиози.

— Прекрасно, — ответил врач больному и, выглянув в коридор, позвал кого-то. Вернувшись, он подошел к Саваде и задал закономерный вопрос: — Как себя чувствуете?

— Разбитым, — пожаловался Тсуна и вздохнул. Хотелось заснуть на долгие месяцы и не открывать глаз, сил ворочать языком не было, но он всё же старался не впасть в окончательный пессимизм. Ведь у него был важный вопрос. — А как там мои друзья?

— Живы, — лаконично ответил врач и, достав из кармана фонарик, посветил им в глаз Тсуны. Сетчатку обожгло неприятными ощущениями, и парень поморщился, но доктор уже обследовал второй зрачок. Проморгавшись, парень повторил вопрос, попросив уточнить, как здоровье его товарищей, однако ответом ему стало:

— Они все сейчас под нашим наблюдением, не волнуйтесь. Их жизни вне опасности.

— Я же говорил, — пожав плечами, прокомментировал ситуацию Вольфрам, по приходу доктора занявший наблюдательную позицию за изножьем кровати, в проходе. Он отбивал ногой по серому линолеуму непонятный ритм и безмятежно, но как-то иронично улыбался.

Посыпавшиеся на Саваду вопросы о его самочувствии отвлекли того от немца и мыслей о друзьях, но как только врач и медсестра, отключившая капельницу старика, собрались уходить, Тсуна в третий раз поинтересовался состоянием друзей.

— Не переживайте, Вам это вредно, — было ему ответом. — Их жизни вне опасности.

И врач гордо удалился, оставив пациента терзаться страшными догадками. «Не навреди» — главная медицинская заповедь, но почему-то, соблюдая ее, порой наносится еще больший урон…

— Он не хотел тебя нервировать, а получилось как всегда, — усмехнулся Фукс и снова уселся у Тсуны в ногах. Парень замялся, а затем, подумав, что ничего страшного, если он узнает о состоянии друзей у Стража, не произойдет, мысленно произнес: «Мне нужны эти знания, Вольфрам-сан, пожалуйста, расскажи, как там мои друзья? С ними всё в порядке?»