А в комнате сгущались сумерки, куда более темные, чем мгла за смеженными веками будущего босса величайшего мафиозного клана.
========== 2) Встреча с неизбежным ==========
Утро ворвалось в жизнь Савады Тсунаёши внезапно. Справиться с побудкой будущего босса мафии солнце не сумело, даже несмотря на незашторенное окно: первые рассветные лучи восходящего светила сменились яркими, дневными, но карие глаза юноши были надежно скрыты от них веками и одеялом — ночью разразилась настоящая буря, а потому ощутимо похолодало, и Тсуна с головой укутался в спасительное покрывало. Вот только несправедливость, не позволившая солнцу разбудить школьника, была исправлена солнечным аркобалено, вломившимся в комнату и с разбегу запрыгнувшим на кровать ученика, а если точнее, на него самого.
— Подъем, бесполезный Тсуна! — детский голос малыша лет пяти не вязался с цепким взглядом огромных черных глаз и не предвещавшей ничего хорошего усмешкой.
— Ребооорн… — это всё, что сумел выдавить из себя Савада после стонов: синяки с прошлой ночи давали о себе знать, а вес пятилетнего ребенка, запрыгнувшего на и так израненное тело, здоровья ему не добавлял.
— Подъем, у нас сегодня плотный график! — не слушая ученика, продолжил аркобалено. — Сначала пробежка, после — тренировка по рукопашному бою, Колонелло обещал помочь тебе с этим, а затем учеба — будешь делать летнее домашнее задание.
— Но задание обычно делают в конце каникул, а сегодня только второй день, — простонал Тсуна и попытался зарыться под одеяло. Не вышло: мощным пинком репетитор скинул ученика с кровати.
Перепрыгнув на подоконник, лучший киллер мафии слушал причитания ученика, пытавшегося подняться на ноги, и внимательно, но незаметно рассматривал его. Цепкий взгляд профессионального убийцы сразу отметил, что Савада травмирован, и ссадины на локтях лишь добавляли этому выводу достоверности. Тсуна же вытащил из встроенного шкафа-купе легкие брюки и свободную серую футболку и, ворча, отправился в ванную.
— Где ты был ночью?
Вопрос репетитора застиг Тсунаёши врасплох — он-то надеялся, что, покинув комнату, избавится от угрозы расспросов, но Реборн всегда действовал вразрез с логикой Савады, а потому вжавший голову в плечи будущий босс Вонголы издал странный звук, отдаленно напоминавший испуганное: «Хиии…»
— Отвечай, глупый Тсуна! — подзатыльник подкрепил приказ репетитора, и Савада, потерев ушибленную голову, пробормотал:
— Я пошел в храм, но упал с лестницы… Было жарко, и я решил немного полежать в тени: больно ведь падать, а я рухнул прямо в кусты. Ну и заснул… А когда проснулся, уже ночь была, и я пока возвращался, еще раз упал. Неудачный день!
— С такой координацией любой день будет неудачным, — вынес вердикт аркобалено, поправив черную шляпу с оранжевой лентой. — Ты порой так же неуклюж, как мой прошлый ученик. Неужели все обладатели Пламени Неба столь неуклюжи? Ты и Дино — лучшее тому доказательство. Будем исправлять. Внеси в свой график тренировку на координацию: после домашнего задания поедем к реке, будешь переправляться через подвесной мост. До ночи.
Тсуна горестно вздохнул, а ребенок в строгом черном костюме, даже в сорок градусов жары не снимавший пиджак, с усмешкой направился к лестнице. Приговор был вынесен и обжалованию не подлежал, а потому Реборн мог с чистой совестью отправиться на завтрак — за испачканную одежду он ученика уже наказал. А вот Саваду терзали противоречивые чувства: с одной стороны, он был рад, что так легко отделался, а с другой, переправа по подвесному мосту туда и обратно в течении нескольких часов — не самое приятное занятие, особенно учитывая его координацию и недавно полученные ушибы…
Однако несмотря на все ожидания Тсунаёши, день прошел на удивление удачно, и даже тренировка по рукопашному бою с аркобалено Дождя Колонелло не принесла ему сильных травм. Домашнее задание же делалось медленно, но верно, ведь год, проведенный с Реборном, давал о себе знать, и учеба давалась Тсуне уже не так тяжело, как раньше. Если точнее, максимум оценок на тестах с десяти баллов поднялся до тридцати, и это смело можно было назвать победой аркобалено Солнца над ленью его ученика. Собственно, именно это и стало причиной того, что запланированная на этот день часть домашнего задания была выполнена всего за два часа, и в семь вечера Савада Тсунаёши, не успевший поужинать, бродил по подвесному мосту над широкой бурной рекой, протекавшей за лесом Намимори, в горах.
Реборн «подбадривал» ученика с края пропасти, говоря о том, что если не исправить его координацию, то река вполне может стать его могилой, а Тсуна, вцепившись в канаты, заменявшие мосту поручни, с ужасом старался преодолеть препятствие, не глядя вниз. Получалось плохо: шум реки, в этом месте довольно бурной, заглушал биение собственного сердца и притягивал взгляд магнитом, а ноги отказывались двигаться и лишь дрожали, непрозрачно намекая на то, что дальнейшие попытки перебраться через пропасть глубиной в три метра вполне могли оказаться бесполезны. Вот только права на провал у Савады не было: не пройди он по мосту туда и обратно трижды, Реборн не позволил бы ему вернуться домой, и потому парень изо всех сил пытался справиться с трясущимися ногами и страхом, сковывавшим душу. Три метра не такая уж большая высота… если не думать о том, что под тобой бурлящий поток, полный острых подводных камней, и один неверный шаг может как минимум заставить неудачника искупаться, а как максимум — убить его. В голове парня даже проскальзывала крамольная мысль зажечь Пламя Предсмертной Воли и выполнить задание без мучений, ведь с ним Тсуна словно становился другим человеком — страх заменяли уверенность, спокойствие и решимость, но здравый смысл шептал, что прибегни он сейчас к этому средству, и Реборн окончательно разозлится, а значит, тренировок будет только больше.
Старые гнилые доски протяжно скрипели. Вода с ревом билась о камни. Воздух, пропитанный озоном после дождя, лившего всю ночь и полдня, приятно холодил кожу. А сердце билось о ребра, словно желая вырваться наружу из плена, чтобы спасти свою жизнь. Но Тсуна всё же шел вперед, медленно и неуверенно, всеми силами цепляясь за канаты и осторожно ища ногами надежную опору. Парень был уже на середине моста, когда земля содрогнулась и воздух разорвал страшный грохот — где-то неподалеку прогремел взрыв, и Тсуна оступился. Неожиданность, приведшая к печальному результату — гнилая доска проломилась под ногой неудачливого путника, руки соскользнули с влажных после дождя ненадежных поручней, а в следующую секунду парень уже летел в пропасть. Его крик замер в воздухе, взметнувшись к серому, затянутому тучами небу, а Реборн, склонившись над обрывом, недовольно цокнул языком. Поправив поля шляпы, мужчина в теле ребенка провожал взглядом удалявшуюся в бурном потоке фигуру ученика и размышлял о том, стоит идти на его поиски или всё же река — не то, что способно навредить будущему боссу мировой мафии. К вящему сожалению Савады, вывод для аркобалено был очевиден. А потому ревущий поток уносил отчаянно боровшегося за жизнь парня всё дальше от его единственной надежды на спасение, решившей, что он справится и сам. Порой людям так необходимо, чтобы в их силы поверили, а иногда эту веру они готовы возненавидеть — всё же смертные крайне противоречивые существа…
Когда сумерки начали сгущаться, продрогший, насквозь мокрый и злой на весь мир шатен сидел на поляне неподалеку от реки и пытался понять, куда ему двигаться дальше. Ориентироваться в лесу он не умел, а река вынесла его в чащу, и когда обессиленный парень оказался на берегу, всё, что он знал о своем местоположении, было: «Где-то в районе Намимори». Отдохнув и поплутав полчаса по лесу, Тсуна окончательно выбился из сил, а начавший накрапывать дождь, прорывавшийся даже сквозь плотную завесу из листвы, делал его положение совсем незавидным. Впрочем, впадать в панику у Тсуны сил уже не было: всего полчаса назад он был в ужасе, а вот сейчас накатила апатия и странная, щемящая душу тоска. Он думал о том, что никто не придет ему на помощь, никто даже не узнает, где его искать. Гокудера, конечно же, завтра придет к нему в гости, а не найдя друга, кинется на поиски, но лес огромен, и искать в нем человека — что искать иголку в стоге сена, а потому надежда на спасение медленно, но верно умирала.
