— Простите, Джудайме, надеюсь, Вы выспались, — хмуро сказал он, усаживаясь у костра.

— Выспался, а чего ты опять с Мукуро разругался?

— Да он достал! Опять выпендривался! — прорвался на волю крик души «динамитного мальчика».

— Да? Ну, это как всегда, — хихикнул Савада и, потянувшись, поднялся. Бока болели нещадно, спину ломило, шея затекла, да и вообще парень дико замерз, что заставило его сначала склониться к костру, а затем, закряхтев, начать делать легкую гимнастику.

— Нельзя так спать… — проворчал он, делая наклоны. — Реборн просто садюга!

— Вот именно! Будь он здесь, я бы у него отобрал наши спальные мешки! — возмущенно ответил всё еще раздраженный курильщик.

— Но, Савада-сан, почему бы вам просто не сделать подстилки? — Тсуна едва заметно вздрогнул, и в его голове вспыхнула мысль, сквозившая нотками отчаяния: «Не сон». Ребекка же, держась подальше от компании мафиози, продолжала: — Можно даже сделать теплое покрывало, если удастся поймать дичь.

«Еще бы знать, как», — мысленно простонал он и, посмотрев на Гокудеру, спросил:

— Слушай, а можно как-нибудь сделать подстилки или одеяла? Если животное поймаем, можно шкуру взять, но где ж мы медведя добудем… А без этого есть способ?

— Сухие листья могут послужить как подстилкой, так и довольно теплым убежищем, — призадумавшись, ответил Хаято. — В принципе, если человек зароется в ворох сухой листвы, ему будет теплее, чем на воздухе: теплообмен… — поймав тоскливый взгляд босса, парень решил поскорее свернуть разговор. — Короче говоря, можно попробовать собрать листвы, а затем ее придется подсушить, однако за эффект я не ручаюсь. Но попытаться можно.

— Здорово, ты точно гений, Гокудера! — обрадовался Савада, смутив тем самым свою «Правую руку».

— Банальное предложение, ничего гениального, — вмешался иллюзионист, и Савада подумал, что вот данная конкретная фраза могла бы прозвучать и из уст Лии: измываться над планами Хранителей Вонголы было одним из ее любимейших занятий. — Впрочем, если тебе даже это кажется верхом гениальности, я всё сильнее задумываюсь, есть ли в твоей черепной коробке мозг, Савада.

— Перебор, Мукуро, — нахмурился Такеши, а Гокудера подскочил, но голос Ребекки, достигнув Хозяина, заставил того схватить Хаято за руку и растерянно замереть:

— Он провоцирует Вас, Савада-сан! Он не понимает, откуда Вы узнали тот список, и пытается спровоцировать Вас на откровенность!

— Джудайме?.. — Хранитель Урагана посмотрел на босса и, переведя взгляд на иллюзиониста, процедил: — Если бы не босс, я бы тебя заставил взять свои слова назад…

— Попытайся, — ухмыльнулся Мукуро.

— Ребята, успокойтесь, — снова встав на позицию «друзья не должны ссориться», примирительно изрек Ямамото. — Мукуро, ты не прав, но и драка ничего не решит. Давайте лучше подумаем о том, как улучшить наше положение? У кого какие идеи?

«Он Вас провоцирует», — звенело в голове Тсуны, и парень подумал, что теперь надо быть вдвойне осмотрительным. Знания — это хорошо, но не тогда, когда они ставят под удар мнение окружающих о тебе. Пусть и нелестное, но явно отметающее возможность расстройства психики. А вот внезапная гениальность могла привести к неутешительным выводам о том, что Савада либо притворялся недалеким, обманывая всех вокруг, либо изменился, а изменения могли быть расценены и как болезнь, и как воздействие на десятого босса Вонголы извне, а ни тот, ни другой варианты обнадеживающими не были. И потому Тсуна отогнал появившуюся еще вечером мысль о том, чтобы разузнать у Стража, куда Реборн спрятал подсказки, ведь теперь ему ни в коем случае нельзя было выделяться.

Общими усилиями удалось распределить обязанности заново, и в процессе обследования территории Рёхей с Тсуной собирали листья для подстилок, а Такеши с Хаято — ягоды на ужин. Листва собиралась в связанную кульком куртку Сасагавы, еда же отправлялась во фляги, а как только один из предметов наполнялся, его хозяин бежал к месту ночлега, расположенному рядом с рекой, и рассыпал листву по поляне для просушки или просто ссыпал ягоды в кучку, укрывая их сверху небольшим ворохом листвы от птиц. Мукуро же всё утро создавал ловушки для животных и расставлял их по лесу, но после обеда присоединился к Вонголе в обследовании территории. Пойманная Рёхеем и Гокудерой рыба несколько утолила голод, но всё же этого было явно мало, а потому на ловушки парни сильно рассчитывали. А еще они рассчитывали найти подсказки ближе к центру квадрата, однако, прочесав еще три «полосы», нашли лишь одну колбу: она была подвешена к ветке высокого дерева, и заметил ее Ямамото совершенно случайно — металл заблестел на солнце. После этой находки парни долго возмущались на жестокость Реборна, и обследование превратилось чуть ли не в поиск улик на месте преступления, а потому продвижение резко замедлилось. Загадка же, зашифрованная в небольшом свитке, ясности о местоположении клада не принесла. «Я не Коцит, но вспомни о нем». Гокудера сказал, что «Коцит» — это озеро в Преисподней, описанное Данте Алигьери в «Божественной комедии», и что в его центре, вмерзший в глыбу льда, стоит Люцифер, терзающий в трех пастях грешников. Но такое разъяснение привело лишь к мысли, что клад спрятан где-то неподалеку от воды, а это хоть и сужало круг поиска, точного ответа о местоположении сокровища не давало.

Ужин прошел куда более удачно: в одну из ловушек иллюзиониста попался заяц, а рыба и ягоды разнообразили рацион, вот только есть несоленую пищу — не самое приятное, что можно придумать. Ямамото хотел попробовать к порезанному на небольшие кусочки и зажариваемому на костре мясу добавить каких-нибудь трав, но не рискнул: испортить с таким трудом добытую пищу не хотелось.

Ночь прошла спокойно, а следующим утром Савада, умываясь, уточнил у Ребекки, можно ли как-то сделать мясо повкуснее. К сожалению, его желание поесть нормальной пищи было просто огромно, а потому ответа дать девушка не смогла, но, позавтракав ягодами и подумав, что вечером, возможно, придется снова есть невкусное мясо (если его вообще удастся добыть), парень сдался. Бродя по лесу, он едва слышно попросил помощи у духа, произнеся «пароль», и вскоре ему уже указывали на травы, которые точно могли бы стать отличной приправой, и давали советы о том, как их применить. Тсуна незаметно собирал указанное, убирая добычу в карманы спортивных штанов, но вот на вопрос Стража: «Как Вы отдадите это другу?» — ответить пока не мог. Он просто не знал, как предложить Ямамото именно эти травки, и как объяснить собственную осведомленность в кулинарных вопросах, но Ребекка, осторожно спросив, нельзя ли и это объяснить интуицией, натолкнула парня на неприятную, но в целом заинтересовавшую его мысль. В итоге, промучившись около получаса, Савада подошел к Такеши и, указав на невысокую сочную траву с приятным ароматом, прошептал:

— Такеши, я думаю, этой травой можно будет мясо повкуснее сделать. Что скажешь?

— Ну… пахнет неплохо, но я не уверен, — протянул мечник, присаживаясь у травы и присматриваясь к ней. — Да и сколько ее надо, как использовать, тоже не ясно.

— Но можно тогда полить мясо соком каких-нибудь ягод, — не сдавался Тсуна. — Мне кажется, те красненькие, маленькие, что мы недавно собрали, подошли бы.

— Думаешь? — с сомнением переспросил мечник.

— Ну… вроде того, — пробормотал Десятый, ковыряя носком ботинка землю.

— Интуиция? — с усмешкой спросил Такеши.

— Что-то вроде, — совсем скис Савада, и мечник, закатив глаза и рассмеявшись, сказал:

— Да ладно тебе, Тсуна. Мы не идиоты и видим, что порой твоя интуиция прямо-таки творит чудеса! Словно ты наперед знаешь, что произойдет или что нужно сделать. Не знаю, может, от падения в воду у тебя появился дар предвидения, и ты боишься, что мы тебе не поверим, а потому сваливаешь свои знания на интуицию Вонголы, может, еще что-то произошло, но ты не ошибаешься — это факт. Так что давай так: если указанные тобой приправы спасут наш ужин, я не буду допытываться и просто буду верить твоим советам. Ты же мой друг.