Савада Тсунаёши не был под гипнозом. Он просто познал силу Книги и преданность Стражи. А от блага, пусть и греховного, отказаться слишком тяжело.
— Джудайме, Вы настолько хорошо с этим освоились? — осторожно уточнил Хаято, подсаживаясь ближе к другу. — За ночь в лесу, конечно, Вы могли научиться всему этому, но сколько же раз Вы ошибались, прежде чем узнали обо всех тонкостях?
Повисла тишина. В висках Савады звенел ответ: «Я почти не ошибался, точнее, мне не давали этого сделать», — но он молчал. А затем нехотя произнес:
— Я интуитивно чувствую сейчас, что надо сделать.
Савада Тсунаёши сказал правду, но в то же время открыл лишь ее часть. И это не осталось совершенно незамеченным, но задавать новых вопросов друзья не стали. Просто потому что видели: отвечать Тсуна не захочет. И мерно разгоравшееся пламя, в которое Десятый осторожно подбрасывал сухие прутья, словно вставало огненной стеной между ним и его товарищами. Но в то же время интуиция отчего-то соглашалась со своим хозяином, шепча ему, что рассказывать о Книге не стоит. И это его хоть немного, но успокаивало.
«Но ведь Гокудера — фанат мистики», — прокрадывалась в сознание коварная мысль. «Да, но ты уверен, что, увидев Книгу, Гокудера не сочтет тебя больным? Ты уверен, что Книга захочет предоставить тебе доказательства без приказа? Ты уверен, что захочешь получить эти доказательства, помня о том, каким образом Лия-сан доказала свой рассказ тебе? Ты уверен, что даже поверив в Книгу, Гокудера не захочет рассказать о ней Реборну? Ты уверен, что от нее не попытаются избавиться или не заставят тебя бросить все силы на то, чтобы избавиться от Стража?.. И уверен ли ты, что всё происходящее с тобой на самом деле правда?» — отвечал внутренний голос. И последний его вопрос был самым главным. Потому что до сих пор Тсуна порой сомневался в том, что здоров и Страж не была плодом его воспаленной фантазии. А еще он не был уверен, что даже если она реальна, Книга на самом деле на его стороне… Так попытайся избавиться от нее, чего же ты ждешь?! А друзья помогут тебе!.. Но ведь ты уже познал ее силу. И лишиться ее теперь будет слишком тяжело, не так ли, Савада Тсунаёши?
Такеши вздохнул и начал засыпать Тсуну вопросами о том, как правильно разводить костер, и даже попытался сам разжечь огонь, сказав, что это крайне полезный навык. Хаято сосредоточенно хмурился, кусая губы, за неимением сигареты, и прислушивался к советам босса, сравнивая их с собственными познаниями и отмечая, что Савада не просто хорошо разбирался в вопросе, а разбирался в нем даже лучше него самого, что было нонсенсом: Гокудеру не зря называли гением, и розовых очков по поводу знаний Джудайме он не носил — просто верил в Саваду, его доброе сердце и верность друзьям, за что и возвел того чуть ли не в ранг собственного идола. Вот только у идола были изъяны, особенно в учебе, и об этом Хаято отлично знал. А потому познания Тсунаёши в области разведения костра казались ему чудом, вот только фанатского восторга это не вызывало — напортив, парень был подавлен. Ведь он слишком беспокоился за лучшего друга.
Рёхей сначала помогал Такеши, а затем и сам приступил к попыткам развести огонь, но из-за нетерпения и излишней энергичности в отличие от мечника претерпел неудачу. Мукуро же вскоре вернулся вместе с добычей: ему удалось поймать две рыбины, которые иллюзионист нес на заточенных тонких кольях. Именно ими, собственно, он рыбу и поймал, вот только две рыбы для пятерых почти взрослых мужчин — не самый сытный ужин, и даже собранные остальными во время исследования территории ягоды не сильно улучшали ситуацию.
— Мукуро, иди скорей к огню! — увидев на краю опушки иллюзиониста, крикнул Савада. Намокшая местами рубашка Тумана Вонголы явно нуждалась в сушке, а знавший по собственному опыту, как холодно ночью в горах в мокрой одежде, парень не мог проигнорировать этот факт.
— Десятый босс Вонголы проголодался и решил обобрать окружающих? — съязвил счастливый обладатель будущего ужина.
— Ты промок… — стушевался Тсуна, но Мукуро, не желавший простудиться, его приглашение всё же принял. Язвить боссу и делать глупости ради того, чтобы ему насолить — вещи разные, а дураком Туман Вонголы никогда не был. Равно как никогда он не ставил свои интересы ниже желания причинить боль боссу ненавистной мафии.
— А ты всё же хочешь рыбки, — хитро глядя на Саваду, протянул усевшийся поближе к костру, но подальше от коллег фокусник.
— Мы все голодные, — пожал плечами Тсуна, и иллюзионист раскуфуфукался. Протянув боссу нож и рыбу под удивленные взгляды мафии, он пояснил:
— Неплохо иметь десятого босса Вонголы в должниках!
— А может, тебе просто лень самому разделывать добычу? — хмуро поинтересовался Гокудера, попав в цель. Впрочем, слова Мукуро не были ложью — они лишь дополняли его нежелание готовить рыбу самому.
— Кто знает, — загадочно ухмыльнувшись, ответил он, а Савада, забрав добычу и нож, горестно вздохнул.
— Я же не умею готовить! Я всё испорчу!
— А я умею, — вмешался в разговор Такеши. — Мукуро, Тсуна запросто может оставить от твоего улова лишь десятую часть, так что давай лучше я займусь рыбой. Нож я тебе потом верну, обещаю.
— Сын владельца суши-бара наверняка должен готовить лучше бесполезного мальчишки, живущего за юбкой матери… — протянул иллюзионист, всё еще не простивший утренних слов Савады. Тот вжал голову в плечи и уставился в огонь, словно желая провалиться сквозь землю.
— Да ладно, просто не каждому это дано! — рассмеялся Ямамото, кладя перед собой найденную у реки «разделочную доску» — довольно большой и почти плоский камень.
— Или просто Савада не привык к физическому труду…
— Мукуро, ты нарываешься на драку! — возмутился Хаято, а Тсуна, поймав подскочившего друга за руку и потянув его вниз, затараторил:
— Да ладно вам, не ссорьтесь. Просто Мукуро злится, не надо впадать в крайности, Гокудера! Давайте лучше о рыбе поговорим! Мукуро, так можно ею займется Такеши?
— Раз уж босс оставит своих подчиненных без ужина, если возьмется за их спасение, другого выхода нет, — косясь на него, ответил иллюзионист. — Да и мне питаться тем, что выйдет из твоих попыток самоутвердиться, не хочется. Вперед, мечник, покажи боссу мастер-класс. Хотя вряд ли это ему поможет…
— Мукуро!.. — Хаято снова подскочил, но был опять усажен на место, а Такеши начал разделывать рыбу, насвистывая какую-то популярную мелодию.
Рёхей пустился в пространные размышления о том, где вообще Реборн мог спрятать подсказки, и Гокудера вскоре вступил с ним в оживленный диалог, а вот иллюзионист был подозрительно тихим и как-то странно косился на Саваду. Просто он понимал, что с Тсуной что-то не так, а вот что — не мог даже представить, и это злило. Ведь Рокудо Мукуро ненавидел чего-то не знать, а особенно — не понимать, чего можно ожидать от людей, которых он, несмотря ни на что, всё же подпустил к себе довольно близко… Сам же Тсуна активно участвовал в беседе друзей, делая предположения, которые гениальностью не блистали, и сбивая этим иллюзиониста с толку.
В целом вечер закончился довольно неплохо, рыба была приготовлена отменно, но утолить голод парней до конца не смогла, и потому было решено на следующий день устроить пару ловушек, чтобы поймать дичь. Также парни решили по возможности делать в процессе поиска подсказок запасы ягод, складывая их в пару фляг, ведь о воде можно было не сильно беспокоиться, и даже без двух сосудов парни сумели бы свободно обойтись. Обязанности же распределены были таким образом: на Такеши возложили готовку, на Тсуну — сбор хвороста, разведение костра и его поддержание, а также просушку вещей, если они промокнут за день, и поиск растительной пищи, Мукуро вызвался создать ловушки, а Рёхею с Гокудерой было поручено расставить их, а также заняться ловлей рыбы в следующий раз. Составив еще и график дежурств, по которому Савада должен был сторожить костер и сон друзей вторым, сразу после Гокудеры, парни улеглись спать, но холод, нервная обстановка и абсолютная неизвестность впереди потворствовали бессоннице, а потому лишь Рёхей заснул буквально сразу. Однако, когда настала очередь дежурства Савады, не спали лишь он и находившийся на посту Гокудера, поэтому, заняв место у костра, Савада облегченно выдохнул. Обещанная Лией на вечер неприятность так и не произошла, но интуиция с каждой секундой всё громче говорила о том, что она уже не за горами, и потому в воцарившейся тишине парень мог спокойно обдумать ситуацию, не переживая о том, что будет, если неприятность эта будет иметь не физический, а мистический характер, и друзья ее не увидят… в отличие от него самого.
