— Но ты ведь тоже обо мне заботишься больше, чем о себе, — смущенно улыбнулся Тсуна. — И Ямамото, и старший брат… Мы, наверное, все такие, но это же хорошо — друзья всегда могут на нас положиться. Или что-то вроде того…
Смущенный румянец залил щеки будущего главы мировой мафии, а сам он уставился на землю, но продолжить разговор парням не удалось: к ним подбежали мечник и боксер — единственный, кто мог не бояться замерзнуть ночью, потому как, в отличие от друзей, щеголявших с короткими рукавами, надел любимый бордовый спортивный костюм. Гокудера, начавший было говорить, что его забота о Джудайме естественна, вынужден был замолчать, и после выяснения причин возникновения на лице босса явно лишнего нестильного фиолетового «украшения», парни дружно отправились к зарослям бамбука. Гокудера давал ценные советы о том, как сделать флягу, Ямамото болтал с Рёхеем о транслировавшемся прошлым вечером турнире по сумо, а Лия, плывя за парнями, оценивающе смотрела в спину Хозяину и поджимала губы. Периодически она хмурилась, но затем встряхивалась, словно отгоняя прочь дурные мысли, и снова впадала в раздумья. Вот только Тсуна этого не замечал.
Мукуро обнаружился на том самом месте, где его оставил Тсунаёши — он почти закончил работу с флягой и сейчас доделывал крышку. Конечно же, курильщик не преминул высказаться по поводу синяка босса, но Тсуна прервал назревающий конфликт, призвав друзей к миру и спокойствию, а иллюзионист, мрачно посмотрев на Гокудеру, съязвил:
— Видишь, даже сам Савада осознает, что ударили его заслуженно. Так что придержи язык, или, может, мне рассказать, за что твой любимый босс был награжден синяком? Тогда твоя вера в его непогрешимость может и пошатнуться.
— Джудайме не мог сказать ничего ужасного! — убежденно ответил Хаято, и в серых глазах застыла такая уверенность, что Тсуне отчего-то стало стыдно и… больно. Потому что он не оправдывал ожиданий друга.
— Ку-фу-фу, какая наивность!
— Гокудера, я правда обидел Мукуро. Но надеюсь, этого не повторится, — расстроенно произнес Савада, глядя в землю. Иллюзионист же, завершив работу над флягой, невесело рассмеялся и, воткнув нож в землю, бросил:
— Хорошо хоть сам понимаешь, что сказал глупость. Но не обольщайся, ты меня не обидел — скорее, разозлил. Нож можешь взять на час, как я и сказал. Я вернусь за ним, так что пользуйся, но помни, что обещал не давать его своим «друзьям». Я тебе не верю, Савада, так что можешь попытаться доказать мне, как я неправ.
С этими словами Мукуро быстрым шагом направился к лесу, а Тсуна, тяжело вздохнув и подняв нож, спросил у Хаято:
— И какие бамбучины лучше всего взять?
— Джудайме, Вы правда сделаете всё сами? — нахмурился Гокудера, отлично понимавший, что Тсуна может не успеть.
— У меня нет выбора, — пожал плечами тот. — Я ведь обещал. Значит, должен постараться.
— Ладно. Тогда мы поможем, чем сможем, — кивнул курильщик и начал указывать на пригодные стебли.
— Упс, Тсунаёши, кажется, я тебе кое о чем не сказала, — вдруг подала голос Лия, и парень вздрогнул. — Полагаю, тебя ждет сюрприз этим вечером, ну да ладно. Мне надо на пару часиков вернуться в Книгу, оставляю тебя на этих троих. Если понадобятся знания, ты в курсе, что сказать — знания тут же будут тебе переданы. До встречи!
«Лия!» — Тсуна резко оглянулся, а Такеши тут же нахмурился, но за спиной Десятого никого не было — даже для самого Савады. И отчего-то в его сердце начал проникать холод. Мысли о том, что Страж его бросил, парень допускать не хотел, но почему-то, лишившись ставшего привычным «шумового фона», который всегда был на его стороне и помогал абсолютно во всем, ему вдруг стало… страшно. Ведь люди боятся потерять удобства, обеспечивающие им комфортное существование. А еще они боятся неизвестности. И привычная жизнь, за пару недель ставшая нонсенсом, показалась Саваде пугающей. Потому как не будет в ней больше ни советов, ни привычного ехидства, ни подбадриваний, но зато появится нечто, о чем Стаж умолчала.
«Но почему она не рассказала подробностей?»
Сомневаться в том, кому поверил, тоже страшно, не так ли?..
========== 7) Ночной гость ==========
День тянулся монотонно, заунывно и совсем не весело. Справившись с созданием трех фляг, но не успев закончить четвертую, Савада вынужден был отдать нож Мукуро. Крышки сделать он не успел вообще, а потому парням пришлось закрутить верхние части «колб» из бамбука тканью, пожертвовав ради этого небольшими кусками собственных рубашек. Фляга же самого Тсуны оказалась незавершенной, и парню пришлось довольствоваться сосудом с обломанным краем: отдав нож, он вынужден был отломить лишний, недоструганный кусок древесины, и в результате фляжка лишь каким-то чудом не треснула, но довольно большой щербиной обзавелась. Гокудера хотел было забрать эту флягу себе, но Джудайме отказался, а вернувшийся из леса иллюзионист заявил, что Савада идиот, раз делал фляги сам, нарвавшись тем самым на возмущение Хаято и Рёхея, а также попытки Тсуны и Такеши добиться мира в отряде. На этом самая эмоциональная часть дня была завершена.
Мукуро, как оказалось, ходил на разведку, но о результатах своих изысканий товарищам по мафиозному клану не сообщил, разве что посоветовал Вонгольцам быть внимательнее, потому как подсказки наверняка будет сложно отыскать. После этого начался поход за алюминиевыми трубками, представлявший из себя простое прочесывание местности. Гокудера предложил начать обследовать заданный квадрат от левого нижнего угла вверх, после чего продолжить планомерный осмотр «полосами», но Такеши добавил, что сначала надо бы выяснить, есть ли на территории ручьи, и в план была внесена корректива: для начала парни разделились и быстро прочесали квадрат, найдя целых два небольших ручья и горную реку с довольно сильным течением. Правда, ни одной подсказки в процессе найдено не было, а потому встретившиеся в точке сбора, то есть в левом нижнем углу тренировочной площадки, мафиози согласились с выводом Мукуро: найти контейнеры оказалось не самой простой задачей, требующей предельного внимания.
Прочесывая первую «полосу», заглядывая буквально под каждый камень и в каждый куст, исследуя каждое дерево и каждую нору животных, парни убили остаток дня, а потому, добравшись до верхней точки квадрата, они были абсолютно вымотаны, однако ни единой подсказки не нашли. Было решено поохотиться ради создания ужина, и на данную миссию вызвался отправиться не желавший расставаться с ножом иллюзионист, Тсуне же было поручено развести костер, что ему удалось сделать на удивление легко. Даже Гокудера, наблюдавший за процессом, был крайне удивлен: Савада, вспоминая советы Лии, выполнил все необходимые действия не только ни разу не ошибившись, но и довольно профессионально. Даже сам Савада был несколько удивлен, потому как думал, что всё забыл, но… он не знал одной важной особенности Книги Всезнания. Единожды полученные из нее знания невозможно было забыть. Они оставались в памяти навечно и извлечь их можно было в любую секунду. Вот только память человеческая имеет некоторые ограничения, а потому излишние знания могли привести к серьезным проблемам. Но это ведь ничего, пока знаний не слишком много?..
— Тсуна, ты когда успел так хорошо освоиться в каменном веке? — рассмеявшись, спросил Такеши, усаживаясь у мерно разгоравшегося костра.
— Ну… — шатен замялся, глядя на тихо потрескивавший огонь, и ответил насколько мог искренне: — Честно говоря, я не знаю, почему на этот раз так быстро получилось — в прошлый раз я дольше мучился. Наверное, те мучения даром не прошли, запомнил, что к чему.
— Повезло нам! — Мечник взял толстую ветку и хотел было бросить ее в костер, но Тсуна среагировал мгновенно, даже не задумавшись о смысле действия. Он просто перехватил деревяшку и на автомате процитировал слова Стража:
— Пока костер не разгорелся, слишком толстые ветви могут его погубить.
Парни переглянулись, а Тсуна растерянно посмотрел в огонь и тяжело вздохнул. Закрыв глаза, парень подумал, что, возможно, расскажи он друзьям о Книге, они бы смогли ему поверить, так почему же ему было настолько страшно признаться? Почему же он так не хотел открывать свою тайну? Почему же ему казалось, что лучше солгать, чем открыть истину?..
