— Я понял! Я нашел! Это был он!
— Кто? — нахмурился Хибари, цепко следя за судорожными движениями Савады, пытавшегося закинуть рюкзак на плечо и одновременно вытрясти из башмака песок.
— Арес!
— Конкретнее.
Тсуна взвыл и, наконец нацепив ботинок, бегом бросился к комитетчику.
— Я идиот! Но теперь понял! Вы когда сказали про «богов войны», я вспомнил: Арес — древнегреческий бог войны! А за два года до того, как Хоффман потерялся в пустыне, на одной из стен дома в Асуане появилась красная надпись греческими буквами: «Арес». Списали на вандалов, дело замяли. За день до этого была стычка, где пятеро погибли, причем один из них был боссом небольшой банды. Газеты шумели, но писали, что и до того дня эти две банды часто устраивали вооруженные драки, поэтому я внимания не обратил. Но как же! Сказали, что драка началась как всегда из-за давних распрей, начали писать о том, как эти банды не уживались, а ему это не понравилось! Тому, кто их столкнул. И он написал имя бога войны — мол, гляньте, это ж я сделал! Хотел напоследок сказать, что всё не так просто, что он избавил город от главаря банды… Ну или просто внимания хотел. Неприятно же, когда твои заслуги другому приписывают. А надпись свалили на вандалов и всего раз в газете упомянули. Обидно же! Надо проверить газеты еще раз, и, может, попросим помощи… не знаю у кого. Кто сможет достать информацию полиции?
— Мафия, — уверенно ответил Хибари, быстро взрывая песчаное море вихрями брызг. Он на полной скорости мчался к городу, и Савада едва поспевал, отплевываясь от песка и жалея, что на тренировку не надел «арафатку» — она бы сейчас явно пригодилась. А еще Тсуна жалел о том, что проворонил столь явную улику, правда, несколько дней назад она не казалась чем-то важным. И потому парень на полном серьезе бурчал что-то о том, какой он бесполезный и слепой.
— Заткнись, Савада! — раздраженно бросил комитетчик. — Ошибся — исправь! А хочешь, чтобы тебя унизили, иди к Реборну — он с удовольствием поможет! Не мешай думать.
— Но я же пропустил, — окончательно сник Тсунаёши.
— Ты вспомнил. Прекращай ныть. Все ошибаются.
— Все? — недоверчиво переспросил Тсуна и уставился на спину комитетчика как на ленту Мёбиуса — с подозрением.
— Все, — было ему ответом.
Савада на мгновение затормозил, вихрь песка, выхваченный ветром из-под ног комитетчика, стегнул по щекам острым дождем. Тсуна улыбнулся. А затем, сплюнув набившийся в рот песок, снова кинулся вперед — к городу, к библиотеке, к новым знаниям, радуясь тому, что даже бесполезный человек может стать полезным, исправив ошибки. А еще тому, что его наконец по-настоящему принял тот, которого он безумно уважал. Слишком сильный человек, больше похожий на тигра…
В эту ночь Саваде снились улыбка Бьякурана Джессо и глаза Деймона Спейда.
========== 39) Двое как один ==========
Конец января Рим встретил облаками, редкими дождями и температурой, отказывавшейся падать ниже нуля. Подарить итальянцам игры в снежки, лепку снеговиков и боязнь сосулек погода не решилась. Впрочем, как и всегда. Месяц назад Рождество оставило на улицах города пустые бутылки, пачки из-под чипсов, обуглившиеся останки петард и поблекшее от знакомства с десятками сапог конфетти, однако их быстро отправили на свалки. Индеек перестали расхватывать с прилавков, дети не распевали гимны во славу Господа, привычно читая на улицах рэп о гангстерах и кокаине, притягивавшие взгляд магнитом яркие гирлянды словно все разом исчезли. Улицы всё так же окутывала сеть разноцветных неоновых вывесок, зазывающих прохожих в магазины, бары и клубы, но от светлого праздника и его удивительных, пленительных огоньков не осталось и следа. Праздник прошел, оставив горькое послевкусие похмелья, итальянцы вернулись к привычным мечтам о длительной сиесте.
Усадьба Вонголы в этом декабре, как и всегда, на одну ночь пропиталась ароматами индейки, вина и смеха, но наутро все забыли о веселье, словно его и не было. Не осталось даже конфетти. А впрочем, его и не было: в этом году праздник мафиози радости не принес.
В лесу дожди размыли землю, решившую притвориться болотом, и солнце, отказывавшееся проникать сквозь густые ветви, помогало влаге с чавкающими всхлипами ловить ноги неосторожных путников в капканы. Птицы привычно смотрели на попадавшихся в ловушку бедолаг с чувством собственного превосходства и чистили перья. Бесконечные тревоги, уныние и возраставшее чувство безысходности, окутывавшие поместье, могли бы понравиться создателю Книги Всезнания, демону уныния, лени и праздности. Но он сюда не заглядывал, ведь унывали далеко не все. Большая часть мафиози обещала самим себе сделать всё возможное для исправления ситуации, однако с каждым днем их уверенность гасла. Вонголу всё же втянули в войну. И сразу после Рождества начались множественные вооруженные стычки с участием членов этой семьи. Впрочем, целый месяц Вонголе удавалось побеждать с минимальными потерями, и потому у Хранителей десятого поколения были относительно развязаны руки, однако так не могло продолжаться вечно. Когда все воюют против всех, победа одного клана становится вожделенной сказкой, которую не воплотить в реальность.
Утром двадцать пятого января, на следующий день после серьезной перестрелки членов CEDEF и элитного отряда молодой, но вооруженной по последнему слову техники семьи Висконти, три отряда сильного итальянского клана, заключившего с Висконти союз, вторглись на территорию Вонголы и начали сражения со всеми мафиози, что попадались им на пути. Ценой серьезных потерь их удалось уничтожить, но дон Тимотео отлично знал, что побеждать и дальше будет всё сложнее. Он понимал, что в конце концов проиграет. И все свои надежды старый мафиози возложил на наследника семьи, пропадавшего в жарком, душном, белом Египте, вымазанном алым дегтем войны.
Вернувшиеся с заданий Хранители десятого поколения подливали масла в огонь нервозности, отказываясь делиться информацией с кем-либо, кроме главы CEDEF, взявшего на себя роль координатора — без него найти общий язык взрывным парням было трудно. Вот только информация, присланная Тсуной и наконец позволившая CEDEF вычислить прежнего владельца странного артефакта, развязывающего конфликты, дала не много. Он был мертв уже около двенадцати лет: погиб в драке, разгоревшейся через две недели после того, как улеглась шумиха вокруг столкновения двух бандитских группировок, подписанного именем бога войны. Савада оказался прав: хозяин артефакта захотел славы и на этот раз сам ввязался в спровоцированный конфликт, вот только не рассчитал собственных сил и получил ножевое ранение. Спасти его не смогли. А участвовавшие в драке люди, сидя в тюрьме, разводили руками, отвечая на все расспросы: «Нашло что-то, непонятно что…» Дело о вандализме было прекращено ввиду смерти подозреваемого, оказавшегося двадцатипятилетним американцем, и в Асуане временно воцарился мир. Но зато Вонгола, наконец, узнала имя прежнего владельца загадочного артефакта. Что это был именно артефакт, не сомневался уже никто.
Банда Кокуё, Гокудера и Ямамото тут же вылетели в Америку и приступили к поиску хоть каких-то зацепок, связанных с Билли Джонсоном и его чудесной силой провоцировать скандалы, а на Рёхея, Нану и Киоко была свалена куча книг по эзотерике, черномагическим амулетам и демонологии. Столько ужасных иллюстраций и жестоких слов они не видели за всю жизнь, но усердно читали страшные книги.
Савада вернулся в усадьбу лишь к началу февраля: ему удалось найти немало информации о демонических артефактах и расспросить огромное количество археологов, мистиков и демонологов Египта. На самом деле, Тсуне очень хотелось задать вопрос Вольфраму и разрешить все загадки одним махом, но он не делал запросов. Страж не мог ответить сам, а просить помощи у демонической книги Тсуна отчаянно не желал, и с каждым днем его желание задать вопрос всё больше боролось с неприятием сущности артефакта. Неприятие побеждало. Савада решил победить честно.
Всё так же Вольфрам Фукс учил его премудростям логических построений, риторики и стратегии, всё так же он рассказывал истории о древних мудрецах, но всё чаще появлялись в его речи прежде редкие слова одобрения — отказ от силы Книги призрак приветствовал. Он явно не хотел, чтобы Тсуна начал грехопадение, он хотел сделать Хозяина как можно сильнее… но зачем? И чего еще он хотел? А Тсуна искал информацию о демонах, всё больше опасаясь силы Книги и всё яснее понимая, куда она могла его привести. А еще наконец уяснив, что демонические артефакты могут породить лишь зло.
