Любому мало-мальски разбирающемуся в военном деле было ясно, что даже исправно работающие планетарные щиты не остановят победителя в схватке на орбите. Урок, преподанный Гривусом, был еще свеж в памяти у всех — победивший в космосе получит все. Когда пришла информация с земли: о том, что начались бои между силами Республики, попытавшимися найти и арестовать вновь заявившего о себе низложенного Канцлера, и оставшимися верными Палпатину войсками. — Энакин Скайуокер, спешно утвержденный Сенатом в должности командующего флотом, находящимся в системе Корусканта, приказал немедленно открыть огонь по тем кораблям, которые не подчинились воле законного правительства. Таких, к сожалению, оказалось слишком много: где то командование удержали преданные сторонники Палпатина, где то не сработали спешно изготовленные системы глушения сигнала — и у клонов сработали не извлеченные из голов биочипы. Конечный результат был один — большая часть Флота Обороны Корусанта проигнорировала приказ Сената и Генерального Штаба — и заявила о своей преданности бывшему Канцлеру. Казалось, время повернуло вспять — небо над столицей снова окрасилось зловещими огнями войны. Замерший подобно древней статуе, уставившейся невидящими глазами в транспаристил обзорных окон, на мостике флагманского «Венатора» Скайуокер, погруженный в Силу, дотянулся через нее до каждого из боевых кораблей признавших его своим командиром. Сила, текущая через пространство и время подобно безбрежной реке, направленная волей и талантом джедая, коснулась каждого разумного существа в экипажах кораблей, от их командира, до последнего помощника техника, соединив их всех во что то, объединенное единой волей ради общей цели. Палпатин всего лишь на миг промедлил, поскольку еще не успел добраться ни до одного из «серьезных» кораблей своего флота, пусть даже какого-нибудь захудалого корвета, — вынужденно начав медитацию прямо в салоне своего личного челнока класса «тета».
И пусть загодя объявленная «готовность номер один» позволила обеим сторонам заранее приготовиться к бою. — Но, закачать колоссальное количество энергии в накопители турболазеров перед выстрелом, открыть боевые порты ракетных батарей, поставить дефлекторные щиты или выбросить через давно открытые огромные створки ангаров тучи истребителей и бомбардировщиков — все это требовало секунд, а то и минут времени. Еще больше ушло времени на то, чтобы «холодные» основные двигатели кораблей вышли сначала на рабочий, а потом и на форсированный режим, и эти громады смогли, наконец, начать боевое маневрирование. Космос безжалостен: потерянные напрасно секунды не вернешь обратно ни чем — в этой лотерее кто не успевал, тот опаздывал. — Причем, опаздывал обычно сразу на целую жизнь. Только боевой опыт позволял эти самые лишние секунды если не вернуть у самой Судьбы, то хотя бы давал шанс отыграть у менее удачливых конкурентов — и в этом у Скайуокера и экипажей его кораблей тоже было преимущество перед «корускантскими тыловиками». Ракеты и протонные торпеды, выпущенные кораблями Скайуокера, все еще летели к намеченным целям. — А первые ответные выстрелы, сделанные энергетическим оружием флота Палпатина, уже сверкали вспышками пока еще безвредного огня — разбиваясь бессильно о поверхности дефлекторных щитов, которые противник успел-таки поставить до первых попаданий, в отличие от них самих. — Выстрелы турболазеров Армады Разомкнутого Кольца и тех кораблей Флота Обороны Корусанта, что подчинились новой власти, рвали броню и беззащитные борта кораблей своих противников — генераторы щитов которых не успели выйти на боевой режим! Оба флота уже выпустили тучи своих загруженных под завязку боекомплектом истребителей и бомбовозов, и теперь судорожно шарили стволами скорострельных лазерных батарей и тракционными лучами — ощупывая пространство в поисках вражеских ракет, торпед и их шустрых маленьких, по сравнению с громадами боевых кораблей, носителей. Стремительно понеслись через пространство «плевки» ионных пушек, каждое попадание которых грозило выходом из строя всей электроники и превращением невезучей мишени в груду мертвого железа, с еще живыми, пока еще, существами на борту. Наконец, где то посередине между обеими армадами встретились две волны истребителей…
Те лишние секунды, отвоеванные заработанным потом и кровью в бесчисленных битвах жестокой войны опытом, позволили скайуокеровским истребителям и бомбардировщикам быстрее и лучше построиться для атаки. Одинаковые машины и даже, кое где, одинаковая раскраска заставляли пилотов надеяться только на спешно перепрограммированные системы опознавания «свой-чужой». И молить Силу о защите от «дружественного огня». Если в бою с дроидами-истребителями сепов была надежда хотя бы на собственное мастерство, то тут в кокпитах вражеских машин сидели точно такие же клоны, обученные по тем же программам, на том же оборудовании и, зачастую, теми же самыми инструкторами. Даже военный опыт был понятием растяжимым: текучесть кадров и регулярные ротации среди летного состава изрядно уравнивали шансы сторон — плюс, недавнее грандиозное сражение в этом же самом куске пространства тоже дало «местным» кое-чего, в плане полезного опыта. Жизнь обычного пилота на войне так же коротка, как у мотылька-однодневки. Впрочем, признанному асу долгой жизни тоже никто не гарантирует: сплошной стене заградительного лазерного огня на опыт и искусство пилота абсолютно наплевать — равнодушная и безжалостная статистика всегда находится на ее стороне. Впрочем, джедаи — да и вообще, все одаренные — обычно в эту самую статистику укладываются крайне плохо.
Казалось бы, прописная истина: «Порядок бьет класс». — В войне побеждает не превосходство в численности, и даже не превосходство в технике — в войне всегда побеждают порядок и организация. И то, и другое сейчас было на стороне Скайуокера: ни таланты и могущество Палпатина в Силе, ни численное превосходство его флота не могли заменить опыта экипажей и авиагрупп Армады Разомкнутого Кольца — и таланта флотоводца-джедая, выкованного за три кровавых года войны. Четкий строй палпатиновской армады начало потихоньку раздирать на куски — как не старались этому помешать Терринальд Скрид и его офицеры. Предвидя это, бывший Канцлер отправился на орбиту еще до первого выстрела в космическом сражении, что бы быть в центре гигантской мясорубки, — и попытаться свести все к простому размену «корабль на корабль», — что было для его флота самым реальным шансом на победу. Отвлеченный на борьбу в ментальном плане: в противостоянии одной Боевой Медитации другой, Палпатин просто физически не мог отвлекаться еще и на Боевое Предвидение тоже — как, впрочем, не мог этого делать и Скайуокер. Но если Скайуокер уже пребывал под защитой брони и дефлекторных щитов своего флагманского стардестроера, то небольшой челнок Палпатина, или вернее Дарта Сидиуса, мог противопоставить огню корабельного оружия только скорость и маневренность, и еще — удачу.
Вот как раз удачи, в этот день, ситху и не хватило: выстрел турболазера главного калибра стардестроера типа «Венатор» способен обратить в пыль небольшой астероид — челнок типа «Тета» имел в длину меньше двадцати метров. Да, на челноке была установлена дополнительная броня, да, мощность его дефлекторных щитов тоже была куда выше стандартной — но все это было рассчитано только на защиту от оружия «одноклассников» или обычных истребителей. Попадание заряда турболазера «Гуарлары» мгновенно превратило челнок, вместе с его содержимым, в облако высокотемпературной плазмы. Короткое время это облако еще поиграло в небе над столицей мерцающими отблесками какого-то нездешнего огня. Потом облако плазмы рассеялось и погасло…
Казавшаяся только что несокрушимой стена палпатиновского флота сломалась, потеряв опору в виде его протянутой к каждому из своих бойцов ниточки воли. Казалось, из армады адмирала Скрида кто-то невидимый вытащил стержень, на котором все только и держалось. Мгновенно почувствовавший изменение токов Силы Скайуокер выпал из состояния медитации в реал: слишком соблазнителен был шанс сейчас разом прекратить бойню и спасти как можно больше жизней солдат теперь уже снова ставшей единой Республики — дав бойцам противника, которые были подобны слепцам, вдруг потерявшим своего вожака, шанс на жизнь.
