— Что?
— Тако-о-ой педант!
— Нашёл время, Гарри! – рыкнул, сразу становясь директором, Снейп. — Я опаздываю впервые в жизни! Короче, делай там что хочешь, нет, поспи лучше. Штаны не потеряй. Ну, пошёл! – и, тряхнув за плечи, он, уже надевший маску Ужаса подземелий и новую директорскую мантию, поцеловал Гарри, отрывисто, но так вязко и горячо, будто ставил несмываемое клеймо, и вложил в его ладонь порт-ключ, активировал заклинанием…
Входя в шумный Большой зал, важно занимая своё место за преподавательским столом, опоздавший директор продолжал видеть перед внутренним взором смеющегося Гарри, запутавшегося в штанинах, жутко мешавших эвакуации, и ловил себя на мысли, что совершенно не сердится – заблокировалась, видимо, у него на время эта функция или вовсе отключилась…
*
Гарри вздрогнул – всё-таки задремал; плечо затекло. И снова его разбудило солнце, блеснувшее в окне соседнего, расположенного на приличном расстоянии коттеджа. Он встал из-за стола, потянулся, поставил на плиту чайник, достал с полки красивый чайный прибор с кораблями, сухое печенье, из холодильника – сыр и сливки и, подумав, что всё-таки не помешает переодеться, пошёл искать третью полку в шкафу, расположенном в их с Северусом спальне. Собственная счастливая улыбка на пол-лица остановила его возле зеркала в прихожей – видок был ещё тот! Особенного шика его креативному луку(2) добавляли больничные тапочки на голую ногу. Но, несмотря ни на что, северусова рубашка очень нравилась ему: сидящая слишком свободно и немного кособоко, с хулигански подвёрнутыми манжетами, она чудилась волшебной мантией, защищающей от любых невзгод и от плохого настроения. «Я скрытый фетишист», — кажется, Гарри сказал это вслух, подмигнул своему неуклюжему, но до чёртиков довольному отражению и отправился на второй этаж.
Свитер, из тонкой альпаки, обнаружился именно на третьей полке, ниже горочкой были сложены летние рубашки, джемпера с длинными и короткими рукавами, джинсы, домашние шорты, бельё. «Ничего себе, — смутился Гарри, — целое приданое… И когда Северус успел всё это купить? Между прочим, маггловская одежда, да ещё и молодёжная. Здорово, но… Он обо мне прямо как о девице заботится. Глупо и неприятно. Я же мужчина, мало ли что вдвое его младше», — Гарри хмуро закрыл шкаф. И сел на краешек неброско, но красиво застеленной двуспальной кровати. Осмотрелся. Чудесная комната, чудесный вид из окна, словно всю жизнь тут и жил, такое всё странно знакомое, привычное, почти буквально соответствующее его мечтам о своём доме и о счастливой жизни с любимым. Но… Вечное «но»! Что-то гложет, точит, выедает изнутри, какой-то противный червяк лезет по венам, скрипя челюстями, и гундит: «Ты для него игрушка, молодое тело, попка, он старый извращенец, он никого не любит и тебя тем более…» Вот, и в тумбочке уже лубрикант припасён. О, чёрт!
Гарри подскочил к окну и, распахнув тонкую занавеску, рванул вниз фрамугу. В немного сыроватую, нежилую комнату ворвалось солнце, пьяная сладость цветущего сада, дружеский шелест каштанов, бодрый лай собак с соседнего участка, далёкие автомобильные клаксоны, шум поезда, плач капризного младенца.
Весна кончается. Настроение светлое. Он любит и любим. Больше никогда дурные, недостойные мысли не поселятся в его голове. И так много ошибок и глупостей совершено. Нельзя обижать того, кого любишь, ни каплей сомнений. Выбрал – люби. И доверяй. И отдавайся полностью. И будь, что будет! Северус – самый заботливый человек на свете. Он всё придумал втайне и приготовил. Даже в маггловский каталог одежды не побрезговал заглянуть, чтобы купить для Гарри джинсы из последней коллекции и нестрёмное бельё. Ну и отлично. Вот, заработает Гарри и тоже накупит Северусу самых лучших вещей, и уговорит его их носить! И не только вещей… А дом? Такой дом? Он произнёс «наш» — и этим всё сказано. Пора, мистер Поттер, прекращать быть ребёнком. Пора учиться отличать подлинную любовь от подделок и трёпа. Любовь доказывают делами. Никому Северус не дарил и не покупал ничего, а всё это, включая несколько полок в шкафу, отведённых под новый гаррин гардероб, это — как залог их совместной жизни. Забота, дом, совместная жизнь — ново, даже страшно… И так нужно и приятно. А значит, улыбнитесь, мистер Поттер!
Он раскрыл шкаф, выбрал себе простую неяркую футболку-поло, тёмные джинсы и лёгкие кроссовки, переоделся и пошёл пить чай.
*
В сумбуре тревожных предположений прошло полдня, а в обед в Большой зал влетели совы. Одна уронила на стол восьмикурсников перед кубком Драко Малфоя небрежно сложенное послание. Скачущим почерком Поттера там было написано:
«Привет, друг!
Не волнуйся, у меня всё хорошо. Дом такой классный! Похоже, МЫ будем тут жить, я уже кругом полазил, комнат семь и сад с самшитами, а ещё библиотека и чердак! Драко… ой, прости, карандаш сломался… Я трушу — Гермионе ничего пока не говори! Хотя, может, ты что-нибудь придумаешь? Буду слать письма тебе прямо в нашу комнату. Может, мне написать ей отдельно? Что посоветуешь?
Гарри».
Малфой хмыкнул, скатал помятый пергамент и… приготовился врать.
*
Вечером, сидя в объятиях жениха на берегу озера, почти успокоившаяся Гермиона Грейнджер размышляла, что же так усердно скрывают её мальчишки. Наводящие вопросы, прямые требования и угрозы отскакивали от закаленной слизеринской «шкуры» Малфоя, как камешки от брони дракона. Её развеселил собственный каламбур, но то упорство, с которым Драко покрывал Гарри и скрывал… Стоп, всё крутится вокруг Гарри, ну, это привычно, почти естественно. А вот почему во всех случаях там оказывается замешан профессор Снейп? Невероятная догадка, пришедшая вдруг так ясно и просто в голову подруги героя, столь смущала, что будь она, эта версия всех непонятных напряжённых событий прошлого месяца, живым существом… так вот, если бы мысль была человеком, а не ипостасью истины, то точно покраснела бы и скромно опустила глаза… Гермиона улыбнулась: как образно она стала думать, влюбившись… И всё же, и всё же… Так, Снейп гнобил Поттера усерднее обычного (от чего страдал весь выпускной курс!), а тот становился всё счастливее и беспечнее; сбежал давеча из больничного крыла, о чём сегодня утром рассказала префекту Грейнджер встревоженная мадам Помфри… Всё сходилось!
— Драко, — Гермиона чуть повернула голову, пошевелившись в тёплых и надёжных руках любимого. — Как давно у Гарри роман с профессором Снейпом?
— Э… — заморгал Малфой, — Герми, как ты… поняла, что… Чёрт!
*
Снейп вернулся поздно ночью. На каминной полке горела толстая белая свеча; Гарри спал на диване. Из кухни пахло чем-то вкусным, хоть и пригорелым…
Северус осторожно присел у Гарри в ногах, хотел было накрыть пледом, но понял, что подняться сил просто нет. Он бережно, чтобы не потревожить, погладил Гарри, подумал, что маггловские неестественно дорогие штаны пришлись тому впору, и заснул, сидя, держа голову ровно…
Пламя свечи всё так же боролось с темнотой, разгоняя по углам чёрные тени и подмигивая высоким звёздам, заглядывающим в незанавешенное окно, но от воскового цилиндра осталось не больше дюйма. Северус по самый подбородок был накрыт мягким пледом. А на него не мигая уставились два ярко-зелёных огонька. Любовались, откровенно и беззастенчиво. Северус улыбнулся Гарри, тот просто кивнул.
— А вот скажите, мистер Поттер, — Северус задумчиво и серьезно посмотрел на него. — Что вы думаете, если, скажем, нам устроить новоселье?
— Ух ты! А это как?
— Барбекю… на заднем дворе, под звёздным небом. Я, знаете ли, не уверен, что вы…
— Ну, хватит, Сев!
— Не перебивай. Так, на чём я остановился? — Снейп засмотрелся в светящиеся глаза Гарри. – Не уверен, что вы, мистер Поттер, достаточно цивилизованны, чтобы вести вас в люди… в кафе, например.
— Барбекю? Да, мистер Снейп, пожалуй, барбекю… из рыбы с грибами.
— Никакого вкуса! Вы — деревенщина, мой друг!
— Гы-гы, — аристократично ответил Поттер. — Я в курсе! А ты ел? Поужинал в школе? Голодный? Я там приготовил… то есть, попытался… — он всё-таки смутился.
