— Зачем? Впрочем… Конечно, сейчас сгоняю. Чувствую, что тебе не очень хочется ночевать здесь, — Малфой состроил многозначительную физиономию, — ты только не заблудись, а то как-то несолидно из героя превращаться в спасённого, — и быстро удалился.

Гермиона тоже заглянула было пожелать ему спокойной ночи и передать приветы от сокурсников, но прямо в дверях была выдворена строгой мадам Помфри.

Едва дождавшись ухода визитёров и сделав вид, что принимает все рекомендованные медичкой снадобья, Гарри, подавляя нетерпение, выждал около получаса, достал из-под подушки принесённую Малфоем мантию-невидимку и, засунув голые ноги в больничные тапочки (вся его одежда и ботинки были настолько испорчены, что Снейп велел эльфам сжечь их), отправился в подземелья…

Спотыкаясь, он добрел до знакомой двери, стянул с головы душную мантию и, прижавшись вспотевшим лбом к косяку, рассмеялся. Может, чуток истерично и вот почему… Да потому, что всё хорошо — это раз. Тут его снова ждут… то есть, наверное, сейчас и не ждут — а он взял и сбежал! Во-вторых, потому что это — дом, дом, где родилось и почти легально проживает его новорожденное счастье. А в-третьих… пора уже и войти.

Он выпростал из-под мантии руку и, назвав привычный пароль, толкнул створку двери, позвал:

— Северус?

Ответа не было, но Поттер смело вошёл, и на стенах вспыхнули зачарованные факелы. Дом, милый дом. Северуса и его, Гарри! Который знает его и впускает, как своего. Ну и ни капельки не стыдно за сентиментальность! А “в-третьих” он придержит на потом.

Гарри торопливо прошёл через аудиторию, заглянул на всякий случай в кладовку, вдохнул с недавних пор любимый запах лаборатории и, прошептав “Омнифиордо”, немного неуклюже, придерживая спадающие шлепанцы и великоватые пижамные штаны, стал подниматься по лестнице, вслух считая ступеньки. Сегодня, потому что он от усталости и слабости невысоко поднимал ноги, их было девятнадцать — хорошее число. А порой, когда Гарри мчался сразу после ужина к Северусу на “отработки”, ступенек бывало не более одиннадцати.

Так, вот и их комната! Поттер осмотрелся. Как будто с его последнего визита прошла целая вечность… Стол с пушистой скатертью, ага, на месте, очень хорошо! Привет-привет! Кресла и камин — не менее прекрасные воспоминания. Бюро Снейпа… так и хочется погладить рукой, а почему бы не погладить? Диван — очень приятные ассоциации. Он уселся, поджал под себя озябшие ноги, вздохнул. Хотел было подождать Северуса здесь, но потом решительно встал и, прихватив с собою мантию-невидимку, направился в ту комнату, которую весь прошедший месяц они оба избегали — в спальню.

Дверь скрипнула, Поттер затормозил на пороге. Темный гардероб со встроенным зеркалом — и сразу в мозгу закружились картинки… Так, не отвлекаться! Дальше — небольшой прикроватный столик, свеча в простом медном подсвечнике; и обычная дубовая кровать с четырьмя столбиками, как у всех в Хогвартсе, с блеклым коричневым балдахином. Ничтоже сумняшеся, Гарри Поттер подошел к ней, уронив по пути мантию, скинул дурацкие тапочки и, отвернув атласное одеяло, юркнул под него. Аромат любимого закружил голову… Теперь можно было обдумать и третью причину…

«Возрастная регрессия, — констатировал он, впрочем, совсем не расстроившись. — Только приятные мысли… ну, и надумал же я — Сказки тысячи и одной ночи!» Гарри улыбнулся и разрешил себе вдоволь помечтать о третьей причине: было, ничего не пригрезилось! Шарахнуло-то его и правда прилично; правильно Снейп сразу сообразил: случился магический криз, спровоцировавший пространственный и временной сдвиг в Визжащей хижине. Поэтому всякие неприятные ощущения после такого стресса вполне оправданы, не зря над ним мадам Помфри так хлопотала, даже с колдомедиками из Мунго консультировалась. Но вот в тех местах, где Помфри его из деликатности не осматривала, хоть и вертела, как котенка, измучив всякими диагностиками, он чувствовал, знал… Побаливало, но не сильно, отёк, кажется, приличный, заполненность до резей в животе — мышцы уставали поддерживать постоянный тонус; в мошонке ощущения тоже непривычные, и по всему телу; будто чьи-то руки и сейчас гладят, сжимают. Руки Султана? Нет, Северуса! Даже поясницу ломит… Но убедиться все же не мешало — Гарри запустил руку в больничные штаны, но передумал. «Вот дождусь Северуса», — решил он и… заснул.

***

Какой же замок огромный. Бесконечные переходы, галереи, древний сумрак, сросшийся с такими же древними серо-пыльными камнями, высокие ступени, узкие окна; потолки, не знающие света; эхо, вьющее гнёзда повсюду. Казалось бы, всякий уголок в Хогвартсе исследован ещё с детства, но вот так смотришь под ноги, на гранитные плиты – и не узнаёшь, будто ступаешь по ним впервые. И эти факелы, трещащие магическим огнём, – впервые видишь их полупрозрачный свет. А этот поворот в узком каменном мешке коридора (справа лестница, ведущая неизвестно куда, слева – развилка, просто катакомбы какие-то, лабиринт) – откуда он взялся? Замок морочит, морочит, однозначно. Проверяет своего нового директора на профпригодность, на вшивость. Он, Снейп, уже директорствовал здесь примерно год назад, но в тот раз Хогвартс подчинился без выкрутасов, потому что чувствовал подделку, потому что знал, что принять нового директора Снейпа – значит обрести шанс выжить, потому что война подползала к его стенам прожорливым, всеядным пресмыкающимся. Кризисное руководство, так говорят магглы. Потом школа с радостью встретила директора Макгонагалл; давненько не знавала женской руки. И вот снова Снейп. А кто? Никаким другим многочисленным кандидатам он этот пост не уступит, школа – его жизнь… почти такая же важная, как Гарри… На этот раз Хогвартс воспринял его не как вынужденную, единственно возможную альтернативу «тёмному» руководству, а как истинного хозяина, которого, прежде чем ему подчиняться, надо испытать, всячески, и вот таким пространственным мороком в том числе. Или это всего лишь усталость, элементарная, свойственная любому, подкрадывающаяся незаметно даже к самым сильным?.. Он шёл по Хогвартсу привычной дорогой и не узнавал её. Даже звуки и запахи подводили. Почему-то отчётливо вспомнилось видение сераля и юного покорного наложника, подступавшая к розово-персиковому городу песчаная гроза. Музыка, ароматы – всё не то. Тело Гарри, горячее, податливое, готовое ко всему – воспоминание о том, чего не было. Или было? Разумеется, нет. Обдумать толком произошедшее в Визжащей хижине Снейпу не удалось. Для исследования и аргументированных выводов необходимы образцы с места, сотни две экспериментов и время. Вот времени-то у него как раз и не было – это только непосвящённому кажется, что управление школой – лёгкая стезя. Когда всё наладится, войдёт в русло, когда намеченные школьные реформы хотя бы сдвинутся с места, а сотрудничество с Министерством утрясётся, вот тогда можно будет расслабиться. Не сейчас.

С такими мыслями он шёл к себе. Думал про Гарри, сожалея, что даже не навестил его в больничном крыле. Но ничего, мальчика напичкали зельями, спит без задних ног – так и нужно. Помфри обещала только через пару дней дать отчёт о состоянии пациента Поттера, которое похоже на острую стадию какой-то малоизученной магической болезни. Ничего, изучим, найдём лекарства, всё исправим, поставим Гарри на ноги. Не так сразу, не сейчас.

У него закружилась голова, повело немного – Султан прислонился к стене, сдвинул набок чалму, вытер пот со лба. Оправил, расслабляя ворот, длинный парчовый кафтан… Какой султан?! Северус, это всё было в воображении. Временной сдвиг и соединение поттеровских эротических фантазий с твоей реальностью, склейка двух магий, твоей – стабильной и вышколенной, и гарриной, пустившейся от стресса, как вспугнутая птица, в свободный полёт в неизвестность. Узнать бы, что там у них с Уизли случилось? Да уши надрать, обоим. Как гриффиндорцами-разгильдяями были, так и остались! И Поттеру отдельно надрать, за то, что ведёт себя, будто дитя неразумное; а потом обнять посильнее и не отпускать никуда…

Северус Тобиас Снейп, как старик, со сгорбленными и даже зрительно ставшими более узкими плечами, прижимая под мышкой толстый потрепанный портфель (за неимением на том ручки), подошёл к двери в свои комнаты, оперся на её каменный трёхнакатный средневековый портал и произнёс пароль. Войдя, он уронил бумаги на пол, не глядя, переступил их и рванул застежку мантии: