— Непреложный обет дашь? Что не притронешься к Агате до помолвки и не станешь чинить ей зло, если она полюбит другого?

— Дам…

Когда заклинание Северуса отпустило Гарри и Драко, они откупорили бутылку огневиски и выпили не чокаясь.

— Прости, что наговорил тебе гадостей, — отвернувшись, без особого энтузиазма пробурчал Поттер. — Я слишком волнуюсь за Агату и теряю голову.

— И ты прости, — вздохнул Драко, — мне нужно было уехать, ещё тогда, когда ты, Гарри, возродился. Я стал лишним, ты выбрал Снейпа. Просто я не смог заставить себя бросить вас всех и начать новую жизнь. Агата была таким ласковым ребёнком, мы подружились. А потом оказалось, что… она не ребёнок. Я прогонял от себя чувство, но не справился с ним.

— Ты же гей.

— Я люблю твою дочь. И у меня после тебя никого не было.

— Знай, Малфой, что я категорически против того, чтобы Агата связала с тобой свою жизнь, но понимаю, что запретить ей ничего не смогу — уж очень она упряма и слишком своевольна. Да и сомневаться в твоей надёжности у меня нет оснований… Теперь как-то помягче поговорить бы с мамой…

— Миссис Поттер в некотором смысле в курсе. Агата, насколько мне известно, откровенна с бабушкой.

— Мерлин! Ты хочешь сказать, что мама знает о вашей поездке в Европу? — Вытаращился на Малфоя Гарри. — Заговор. Это заговор. Все против меня! И Северус, и мама. И все верят в любовь!

— А ты не веришь? — серьёзно посмотрел на него Драко.

Гарри ответил после паузы:

— Верю. Именно в любовь и верю.

Комментарий к Глава 21. Начинается! или О круговороте зла и жажды власти в природе Эта прода – по сути, начало другой истории. Предупреждаю об открытом финале!!!

====== 21. Часть 2 ======

— Не люблю оборотней. Мерзкие кровожадные твари. – Белла поморщилась вслед посетителю, только что покинувшему кабинет профессора Бецкого – так Геллерт Гриндевальд приказал всем называть себя, на это имя сделал себе в России документы.

— Потише, дорогуша, а то у них отличный слух, — сделал ей тот замечание.

— Плевать!

— Ты, Белла, тупеешь день ото дня. Тебе наши постельные игрища, похоже, не на пользу. Сиськи висят, жопа худющая, в дырки твои хоть по пять членов загоняй – прорва, да ещё и чутьё теряешь – не понимаешь, что оборотни и прочие твари – главные наши союзники в будущей войне. С ними договариваться нужно, делать вид, что уважительно к ним относишься, прикармливать вкусненьким. Пора тебе, дорогуша, на пенсию. Хочешь, куплю тебе домик в Ницце или в Бразилии? Выдам замуж, может, ещё успеешь спиногрызов нарожать. – Геллерт сухо хихикнул. Беллатрикс побелела как мел.

— Решил завести себе молоденькую киску? – сверкнула она глазами. – На Розу Уизли глаз положил?

— Выпей, дорогуша, — протянул Геллерт ей стакан с виски, — и успокойся, дура. На Розу у меня совсем другие планы. Трахать волчицу – не такое уж и удовольствие, а вот получить в свою свиту абсолютно неуязвимого, дьявольски злобного и послушного оборотня, цепного волка исключительной силы – это огромный козырь на войне, для этого стоит немного пошевелиться. Поняла? Вижу, что ни черта ты не поняла. Вот приползёт ко мне эта сучка Роза на пузе – сама увидишь, чего она стоит.

*

— Он снится мне почти каждую ночь… — Беллатрикс с закрытыми глазами сидела на стуле перед Люциусом. Возле неё стояла чашка давно остывшего чая.

— Не преувеличивай, Белла, — сморщился Малфой-старший и залпом опрокинул в рот рюмку коньяка, — ты его не любила. Он заставил тебя, как и всех нас.

Беллатрикс приоткрыла глаза и непонимающе посмотрела на зятя, потом ответила:

— Я не про Тёмного Лорда, я про сына.

Люциус поперхнулся.

— Младенец снится мне так часто, — продолжила она, уставившись в одну точку. – Его закопали без гробика. Это чудовище выпило его кровь, забрало его жизнь, мой сынок даже не увидел меня перед смертью.

— Прекрати! – Люциуса начало колотить.

— Он хочет жениться, — совершенно без паузы перепрыгнула Белла. – На дочери Поттера. Говорит, что Агата какая-то уникальная волшебница и с ней он свернёт горы. Столько лет обещал жениться на мне, а теперь… Ты знаешь, что у твоего Драко любовь с дочкой Поттера? А самого Поттера прочат на пост Министра. Я больше не могу так, Люциус, просто не могу. – Белла опустила плечи, почти повисла на стуле, как испорченная тряпичная игрушка.

— Зачем ты мне всё это рассказываешь? – Взгляд Малфоя-старшего был чернее тучи.

Белла подняла на него мёртвые глаза:

— Не знаю. Мне некому больше рассказать. Ты можешь сходить к Снейпу, предупредить. Гриндевальд устраивается в Хогвартс преподавателем ЗОТИ, хоть Снейп и отказался от директорства, но имеет влияние и в школе, и в Министерстве, он умный, что-нибудь придумает.

— Белла, помнишь, как ты мне грозила, когда я отказал тебе в помощи? Помнишь? Неправильный выбор! Это вы, миссис Лестрейндж сделали неправильный выбор и потащили в пропасть всех нас!

— Да! Я! – закричала Белла. – Знаю! – Забилась она хищной птицей в руках пытавшегося удержать её Люциуса. — Раздери вас всех мантикоры! Вечно вам всем гореть в Адском пламени! Я ошиблась! Ошиблась! Я думала, что борюсь за счастье, сражаюсь за любовь! А он отнял у меня всё и ничего не дал взамен! Я умереть хочу!

Успокоить её, бьющуюся в истерике, Люциус не смог, пришлось усыпить волшебной палочкой. Укладывая свояченицу на диван и укрывая пледом, Малфой-старший сказал задумчиво:

— Да, единственный выход – это поговорить со Снейпом. Он поверит и подумает, что делать, как нам без катастрофических потерь выбраться из этой задницы.

*

Сегодня Гарри был сверху. Когда-то, в шутку, разумеется, они составили график – в какой день недели кто из них пассив, а кто актив, и почти всегда неукоснительно его придерживались. Глупость, конечно, несусветная, однако эта игра вошла в привычку и доставляла Гарри и Северусу удовольствие. Иногда они срывались и менялись местами, но чаще всего следовали правилам.

Северус принимал аманта молча; Гарри даже слегка переборщил, пытаясь сорвать с его уст сладострастные стоны, и сам себя придержал: «Ого, Поттер, полегче на поворотах! Не манекен трахаешь. Твой партнёр – не гормонально озабоченный юноша и не амбал, он, хоть и не стар, но любит нежность и комфорт; а то в следующий раз отплатит тебе той же монетой – и будешь скулить под ним не от удовольствия, а от жалости к самому себе, бессердечно оттраханному».

Немного успокоившись, поймав необходимый выверено рваный ритм, Гарри довёл Северуса до множественного оргазма и только после того, как тот кончил под себя, без рук, позволил и своей эякуляции вырваться неземным наслаждением, не приевшимся, не ставшим слабее за столько лет их совместной жизни.

— Чуть не сдох! – с восторгом выдал Снейп.

— Фу, профессор, как грубо. – Поттер лёг рядом с ним, расслабленно перебирающим ногами по скользкой от спермы простыне.

— Говорю, как есть – заездили вы меня, господин Главный аврор. Так, пожалуй, коняке Снейпу и до живодёрни недалеко.

— Не шути такими глупостями. – Гарри погрозил кулаком. – До твоей живодёрни ещё скакать и скакать долгие годы. А вот про Главного… Слышал, что следующего Министра Магии хотят выбирать, как магглы?

— Да, за тебя обязательно проголосуют. Не морщись, Гарри, когда мы с тобой обсуждали, уходить ли тебе с «большой сцены», ты решил, что должен остаться и сделать что-то полезное для Англии. Я скептически отношусь к таким юношеским заявлениям, однако поддерживаю тебя. Теперь следующая ступенька в твоей карьере – министерское кресло, если не в этот раз, то на следующих выборах ты станешь Министром и сможешь максимально реализовать все свои задумки, воплотить все реформы. Особенно сейчас, когда вокруг так неспокойно…

— Хорошо, Северус, я тебя понял. – Гарри повернулся и поцеловал Снейпа в солёное плечо. – Ты со мной – а это главное. Вместе мы ух, сколько хороших дел наворочаем!