Раздаётся тревожный стук в дверь туалета: “Малыш, что с тобой, всё нормально?” Поттер щелкает замком и быстро придаёт лицу озабоченное выражение, слегка кривит губы: “Что-то меня мутит, отравился, что ли”. В проходе стоит Северус в халате, взгляд тревожный: “Сейчас принесу настойку. Что же ты сразу не сказал, что плохо себя чувствуешь?” — уже на ходу добавляет он. Даже со спины его удаляющаяся высокая фигура рождает у Поттера тягучее чувство вожделения, манит идти за собой. За несколько лет их отношений страсть не притупилась, стала только сильнее, научилась подчинять его, быстро лишать терпения и сдержанности. Поттер с трудом заставляет себя дышать ровнее и глубже. “Его у меня никто не собирается отнимать, — он пытается заглянуть в себя самого, — пусть только попробует!” — “Что ты так разволновался? Я же люблю его, так же, как и ты, а он любит нас. Помнишь, что он сказал мне тогда, в первый раз? Что все окружающие, и он сам, любят меня такого, какой я есть сейчас, то есть с тобой, Том, внутри. А значит, нас обоих, вместе”. — “Это он не тебе сказал, а мне!”
Комментарий к Предисловие Перезаливаю весь текст, исправила ошибки.
====== Глава 1. Полумна ======
— Гарри, сынок, я так за вас рада! — Лили поцеловала сына в лоб, в щеки. Она такая счастливая сейчас, такая красивая! Глаза отца тоже просто светятся радостью и гордостью.
— Полумна, дорогая, поздравляем тебя! Спасибо, что приняла предложение этого шалопая. Надеюсь, ты не пожалеешь о решении стать членом нашей семьи. — Джеймс деликатно поцеловал девушку в щечку; строго, с намеком, посмотрел на сына, кивнул одобрительно.
Они только что объявили Лили и Джеймсу о своем решении пожениться. Гарри Поттер и Полумна Лавгуд. Родители давно этого ждали — и не могли сдержать радости и облегчения. Поттер-младший тоже был рад, что решился, наконец, и сказал Луне те слова, которые от него уже все, кроме разве что самой будущей миссис Поттер, надеялись услышать.
Полумна была сейчас, как и всегда, задумчива и находилась, будто бы не совсем здесь. Она, конечно, рада, улыбка мягкая и добрая, глаза чуть теплее, чем в последнее время. Ей так трудно пришлось. Если бы не он, вообще не известно, что бы было с бедной девочкой. Поттер хорошо понимал это. В самые трудные дни ее жизни он оказался рядом, не мог оставить школьную подругу в одиночестве.
Полумна Лавгуд очень тяжело переживала трагическую смерть отца.
Эта странная девушка, которую в Хогвартсе многие просто считали полоумной, по непонятной причине стала для Поттера близким другом, почти таким же, как Рон и Гермиона, хотя с ней он общался гораздо меньше. Впрочем, почему “по непонятной”? Причина их дружбы была ясна: Поттер почувствовал всю глубину внутреннего мира девушки, ее одиночество, искренность, желание бескорыстно помогать, утешать, необидчивость когтевранки, нестандартность ее мышления и живость фантазий. Полумна Лавгуд была такой яркой, такой понимающей и неконфликтной, при этом сильной и уверенной в себе, ее так мало интересовали чужие мнения, что Поттера, словно магнитом, тянуло к новой подруге. Полумна видела странные вещи, и Поттеру тоже удавалось увидеть некоторые из них. Она верила в странное, и Поттер не понимал причины, по которой она не может этого делать. Легкая, печальная, излучающая спокойный бархатный свет, девушка дарила ему какой-то особенный покой и одновременно заставляла взглянуть на мир совсем другими глазами, увидеть такое, о существовании чего в ее отсутствие он даже не подозревал. И ничего не просила взамен. И даже, когда она мимоходом, не придавая этому особого значения, дала понять, что видит в Поттере две души, даже тогда он не испугался этого, не захотел оттолкнуть, спрятаться от нее. Она, судя по всему, не считала присутствие в одном теле двух душ чем-то противоестественным: раз такое случилось — значит, так и должно быть. И Поттеру от этого было только легче и спокойнее. Кто-то знает и понимает, и не считает это тайной.
Полумна, конечно, знала и об отношениях Гарри со Снейпом, она не то чтобы одобряла их, а просто не понимала, как может быть иначе: два так сильно любящих друг друга человека, разумеется, должны быть вместе.
У нее самой был странный роман с Невиллом Долгопупсом. Бывший одноклассник Поттера несколько лет ухаживал за ней по старинным традициям, деликатно и восторженно одновременно, с подчеркнутым уважением держал дистанцию, но так и не решился сделать хоть какой-то серьезный шаг в сторону развития их отношений. Долговязый талантливый знаток трав так сильно полюбил Полумну, что боялся даже просто поцеловать ее, не говоря уже о каких-то более интимных действиях. Он довел свое чувство до обожания и почитания всех достоинств девушки и чуть ли не забывал дышать в ее присутствии. Луне Невилл нравился, ей было с ним легко и интересно. Все окружающие считали их парой, и Полумна ничего не имела против. Она была нужна неловкому, смешному, симпатичному юноше — и ей это нравилось. Была ли это любовь? Возможно, если ему так захочется. Он позволял ей летать в ее облаках и с придыханием наблюдал со стороны за этими полетами. Когда-нибудь они полетят вместе, придет время и... Не пришло. Погиб Ксенофилиус Лавгуд.
Полумна долго не была у отца — работа, дела, а потом вдруг в своих мыслях увидела его расширенные от ужаса глаза и зеленую вспышку смертельного огня. Луна тот час же бросилась домой, трансгрессировала “на автомате”, чудом не расщепилась (видела перед собой только глаза отца, наполненные безумной болью), оказалась прямо в доме. На полу лежал Ксенофилиус, свернувшись калачиком, словно нерожденный ребенок в утробе матери. Луна подошла к нему и села рядом на пол. Закрыв глаза, наощупь поправила длинную седую прядь отцовских волос, хотела заплакать, но не смогла.
Невилл ничего не сумел сделать. Он нашел ее через несколько часов, абсолютно растерялся, просто захлебнулся в ее боли. Поттер действовал решительно, спокойно и быстро: закрыл покойнику глаза, с усилием оторвал руку Полумны от руки мертвого отца, стал что-то кричать ей в лицо, не дождавшись ответной реакции, вызвал санитаров (побоялся трансгрессировать с ней в таком состоянии), потом принялся резко её трясти, бить по щекам. “Что ты делаешь? Ей же больно!”— Невилл попытался перехватить руки Гарри, наносившие пощечины девушке. Поттер оттолкнул его. Полумна вдруг разразилась градом слез, у нее началась истерика. Поттер с видимым усилием держал бившуюся и вырывавшуюся Луну в своих объятиях, с силой прижимал ее голову к своей груди и шептал: “Да, Полумна, да...” до самого появления санитаров.
Мисс Лавгуд долго болела, никого не хотела видеть. Долгопупс приходил в ее палату, натыкался на пустые безразличные глаза, молчал, не находя слов утешения, чувствовал во взгляде любимой со стремительной силой нарастающую злость, отступал к двери и, помявшись еще немного, уходил с растерянным видом. Он так хотел помочь этой несчастной, почти потерявшей рассудок от горя девушке, своей любимой! Но не представлял, как это сделать. Врачи давали неутешительные прогнозы. Поттер же врывался в больничную палату с огромными букетами замысловатых цветов, всегда разными, притаскивал полные сумки какой-то экзотической еды, мягкие игрушки, необычные сувениры, женские вещи, которые вряд ли могли пригодиться в больнице. Что-то шумно рассказывал, был весел и растрепан. Когда она выходила из себя и злилась, смеялся или прятался от ее гнева за очередной большой игрушкой или модным пеньюаром. У Луны не было сил остановить его или ударить, она опять впадала в привычный ступор, а Поттер насильно вел ее гулять в парк, если отказывалась идти сама — нес на руках.
— Только не вздумайте рассказать мисс Лавгуд о результатах вашего расследования,— строго предупредил Поттера колдомедик.
Тот кивнул в ответ, но буркнул себе под нос:
— Много ты понимаешь...
Поттер вывел Полумну на прогулку, поправил на ее стройной фигурке толстое вязаное пальто:
— Маме приятно, что оно тебе понравилось, она его специально для тебя купила в маггловской лавке, ручная работа. Представляешь, такую вещь вяжут целый месяц!
