— Когда ж ты угомонишься-то наконец? — разочарованно произнес Потапов. — Мелочная мстительная заразка.

Но произнес он это с такой теплотой в голосе, что даже злиться на него не было никакого желания. Он не хотел обидеть — просто мысли вслух. И как-то так по-доброму обреченно это вышло у него, что даже съязвить в ответ не хотелось.

— Нечего было цеплять меня постоянно. А теперь — получи фашист гранату.

Кирилл только улыбнулся в ответ. Смешная девчонка. Язва язвой, но все ведь по делу.

— Да кто тебя цеплял? Ты сама при любом поводе готова вспыхнуть.

— А ты и рад этому. Да блин, сколько тебя помню, всегда одно и то же. Ты нисколечко не меняешься. — Катя не сумела совладать с эмоциями и перешла на повышенный тон, выплескивая всю свою горячность жестами. — Колкие издевочки, весь этот твой пафос и снобизм… Ты считаешь, что весь мир крутится вокруг тебя одного. Да, наше с тобой общение никак нельзя назвать приятным, но знаешь, есть такие моменты, до которых я просто не могла позволить себе опуститься и за которые тебя не то чтобы прощать — видеть не хочется.

— Аааай, — нетерпеливо закатил глаза Кирилл, понимая, что конкретно вменяла ему сейчас Катя. — Теперь эта практика злосчастная будет припоминаться мне всю жизнь…

— Увольте меня от такого огромного срока. Надеюсь, эта ситуация последняя, когда наши с тобой пути пересеклись.

Кирилл рассмеялся, чем только еще больше вывел девушку из себя.

— Потапов, ты издеваешься, да? — с обидой в голосе воскликнула она. — Тебе тогда весело было, как же: показал всему офису, какой ты профессионал. А то, что я потом три раза пыталась эту гребаную практику сдать — это ничего. Подумаешь, найти в срочном порядке фирму, которая возьмет на практику бесплатного студента да еще в считанные дни все переписать и сдать в деканат, иначе пролетишь с выпускными… Подумаешь, старый лысый дед, которого назначили руководителем практики, оказался большим любителем молоденьких девочек… А куча бессонных ночей, проведенных за всеми расчетами и оформлением, когда на утро надо еще успеть на сессию…

Катя как-то подозрительно всхлипнула и поспешила отойти к окну, чтобы спрятать от своего собеседника лицо. А Кирилл сам не зная почему вдруг притих и виновато ловил каждое слово девушки, не решаясь хоть что-то ответить ей. Пожалуй, впервые она была так эмоционально откровенна с ним. Раньше все их общение сводилось лишь к язвительной иронии, каждое слово было острой иголочкой в адрес своего оппонента, и Кирилл никогда не задумывался, чем же живет эта дерзкая девчонка, что так самозабвенно парировала все его вызовы. А сейчас за эти несколько дней все его представление о ней переворачивалось, открывая незнакомые доселе грани ее души.

— Может быть, это тебе было легко пробиться в жизни. — Продолжила она вдруг совершенно осевшим голосом. — Твои родители вполне себе успешные и состоятельные люди, помогли с образованием. А мои родители простые работяги на заводе, последнее отдали, чтобы я могла выучиться и не пахать, как они, день и ночь за копейки. Я, может быть, и за границу-то в первый раз выбралась…

Катя вздохнула и как-то напряженно выпрямилась.

— Хотя какая тебе разница до всего этого.

Не говоря более ни слова, девушка развернулась и поспешила покинуть кухню.

— Катя, — успел перехватить ее Кирилл, — у тебя что-то случилось?

Слишком уж ошеломляющим для него было ее поведение и этот небольшой, но такой откровенный монолог, в котором звучало столько боли и надломленности.

Катя остановилась в дверях и замешкалась. Опустив голову, она растерянно смотрела прямо перед собой, не зная, что ответить на этот вопрос, прозвучавший с сопереживанием. И почему-то не хотелось отвечать колкостью в этот раз. Устала. Да и настроение было не подходящим.

— Мама звонила, — наконец ответила она. — Папу уволили с завода.

Она тихо вышла, оставив потрясенного Кирилла одного. Образ «железной леди» необратимо рушился прямо у него на глазах. Его семья была самой обычной, можно сказать среднестатистической, родители были простыми офисными служащими, с определенным доходом, но без роскошеств. Они сумели дать сыну неплохое образование, помогли направить все его способности в верное русло, но то, чего удалось добиться Кириллу, полностью была его собственная заслуга. Четко понимая, чего ему хотелось от этой жизни, он шаг за шагом шел к своей цели. Нужно было получить престижную и перспективную профессию? Он не стал лениться и очень скрупулезно подошел к вопросу обучения. Устроиться на хорошую работу? Пришлось немало потрудиться и тут, чтобы без каких-либо связей получить хорошую должность в уважаемом учреждении. Удача? Нет, вера в свои силы и долгая работа над собой. Но при всем этом он знал, что за спиной его всегда была семья, которая всегда готова была помочь как морально, так и финансово, хотя ни разу он не позволил себе воспользоваться этой помощью. Семья Кати жила значительно скромнее, ему прекрасно было известно об этом от Филиппа. Именно поэтому на фоне своих сверстниц девушка выглядела неприметно. Знал он и то, с каким упорством поступала она в университет. Знал и понимал, какие надежды возлагали не нее ее родители, мечтая, чтобы дочь могла устроиться в жизни удачнее их самих. И конечно же весть о потере работы ее отцом стала просто ошеломительной для Кати: очень тяжело найти новое место в возрасте «за пятьдесят», к тому же когда прежде отец был основным кормильцем семьи.

— Извини, — послышался за спиной тихий виноватый голос, а у него внутри возникло ощущение, словно легкий бриз защекотал. — Что там с твоим свиданием?

Кирилл не нашелся что ответить. Возвращение Кати стало такой неожиданностью для него, что он невольно встал со своего места и молча смотрел на нее. Смущенная, уставшая, она казалась ему сейчас совершенно иной, и он сейчас будто заново открывал ее для себя. Сколько же еще загадок в ней было?

— Это не мое свидание, — чисто на автомате отмахнулся он, а сам не мог оторваться от ее лица.

Катя смущенно улыбнулась, дескать, шутку оценила, но проходить в кухню не спешила. Кирилл чувствовал, что сейчас между ними возникло настолько хрупкое доверие, что если оно разобьется, то больше никогда не восстановится. Он уверенно шагнул навстречу и, чуть помедлив, осторожно взял в свою руку Катину ладошку. Тоненькие пальчики девушки задрожали, но она все же нашла в себе силы не убирать руки.

— Кать, наверно, я и вправду вел себя чересчур резко с тобой тогда на практике. Понимаю, что извиняться уже бессмысленно, но все же… Прости.

— Почему? Почему ты так себя вел с самого начала?

Катя помнила, как пыталась первое время наладить отношения с новым соседом Иры и Филиппа, но постоянно натыкалась на усмешки и колкости. Она впервые за всю свою жизнь столкнулась с таким необъяснимым отношением, а потому вскоре оставила всякие попытки сгладить неровности в общении.

— Не знаю, — пожав плечами, ответил Кирилл. — Быть может, мне хотелось вырвать Фила из вашего девичьего царства. А возможно это был просто мальчишеский максимализм в переходном подростковом периоде, когда, переехав на новое место, пытаешься утвердиться именно за счет агрессии. Ну а затем по другому мы с тобой уже и не могли общаться, так стало привычнее.

Вот и наступил между ними такой момент — момент первой неловкости, когда каждый позволил чуть приоткрыть свой внутренний мир, дав тем самым друг другу шанс на начало диалога. Это было необъяснимо трогательно, и в то же время чрезвычайно ответственно. Впервые Кирилл озвучил даже для самого себя ту причину, по которой они с Катей не заладили с первого дня их встречи.

— Так что там с этим свиданием завтра? — Катя осторожно высвободила свою руку из его захвата и прошла вглубь кухни на спасительное расстояние, чтобы не выдать всю ту сумятицу, творившуюся сейчас с ней.

— Да, свидание… — Кирилл тоже был обескуражен только что состоявшейся сценой, а потому ему потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя. — Какие отношения были у Иры с этим вашим руководителем?