А проблем хватало. Обоим.

— Катя, зайдите ко мне, — раздался по селектору голос Хендриксона.

Подхватив с собой ворох бумаг, которые могли пригодиться в разговоре с руководителем, девушка пронеслась по коридору в огромный кабинет. Она так и не смогла победить в себе привычку бежать, словно ужаленная, на вызов начальников, переживать и краснеть-бледнеть при разговоре с ними. Вот и сейчас она нерешительно замялась в дверях.

— Мистер Хендриксон, вызывали?

— Да. — Мужчина даже не оторвался от рассматривания бумаг, лишь коротко кивнул ей на близ стоявший стул.

Катя села и разложила на столе свои заметки, терпеливо ожидая, когда на нее обратят внимание. Но минуты шли, а ее руководитель все еще был погружен в свою работу, вовсе не замечая ее присутствия. Ситуация вышла неловкая, было страшно просто пошевелиться, и от напряжения даже стала болеть спина, но девушка продолжала терпеливо ждать.

— На вашу работу поступили нарекания со стороны сотрудников фирмы, — внезапно начал Хендриксон, и Катя невольно вздрогнула и от того жесткого тона, которым было это произнесено, и от самих слов.

— Я не понимаю, — прошептала она, судорожно выискивая в памяти свои ошибки, но так и не находя ни одной.

— Команде аналитиков пришлось переделывать за вас отчет, в связи с чем были упущены сроки, и нам были выставлены штрафные санкции. Не самая приятная ситуация, не так ли?

— Но… — попыталась было возразить девушка, да только Хендриксон не дал ей и слова промолвить.

— Компания не нуждается более в ваших услугах. Ни в ваших, ни ваших товарищей, приехавших сюда вместе с вами.

— Погодите, вы хотите сказать, что увольняете нас? — осознание того факта, что ее выбрасывают просто как котенка, не позволяя даже дать разобраться, в чем была ошибка, запустило в голове панику.

— Ну, уволить вас мы не можем, так как официально вы не являетесь сотрудниками компании, но ваша практика здесь прекращается.

— Но я должна ознакомиться с заключением, — запротестовала Катя.

— Мы вышлем все результаты вместе с письмом вашему официальному работодателю. Заключение экспертной комиссии еще не подписано, так как президент компании находится в отпуске, но это чистая формальность. С готовым документом вы сможете ознакомиться позже.

Катя захлопала глазами, совершенно ничего не понимая. Какую работу она завалила? Ничего кроме поручений она не делала, да и проделанную работу всегда проверял кто-нибудь из приставленных к ним служащих. И никогда никаких нареканий ни к ней, ни к Ире не было.

— Позвольте я взгляну на лист замечаний.

— Все документы находятся на комиссии, я их предоставить не могу.

— Но, мистер Хендриксон, вы должны были сперва ознакомить с результатами меня.

— Это решение не мое, а коллегиальное. Моя миссия только довести его до вашего сведения. Я более не задерживаю вас, мисс.

Кате хотелось еще выразить свои возражения, но Хендриксон демонстративно уткнулся в свои бумаги, давая понять, что не намерен дальше вести беседу.

В совершеннейшем замешательстве она вернулась на свое рабочее место и, обессиленная, опустилась в кресло. Как же теперь-то? Она возлагала на эту практику столько надежд. Ей казалось, что все горизонты будут для нее открыты, все в ее семье наладится… А теперь что же? Как вернуться домой, где и так бедный отец остался без работы. Стыдно. Стыдно показаться перед родителями. Стыдно перед собой. В мыслях ее воцарился такой хаос, что тут же разболелась голова.

— Ты чего, — тут же метнулся к ней Кирилл и присел перед ней на корточках, участливо заглядывая.

— Нам практику прикрыли, — тихо всхлипнула она. Не хотела, но как-то само собой получилось.

— Как так прикрыли?

— Сказали, что я что-то там запорола. Что-то там у них не сошлось и пришлось переделывать…

Кирилл выпрямился и отвел суровый взгляд.

— «Нам» — это кому? — тихо спросил он, и Катя поежилась от холода в его голосе.

— Тебе и мне. Нас только двое было на практике.

— Посиди здесь, я пойду узнаю, почему мне ничего не передали.

— Может не успели еще?

— Может.

В большом холле его встретила миловидная секретарша, которая утратила всякий интерес к его персоне едва только завидела на пороге.

— Вас вызывали? — коротко для протокола осведомилась та.

— Да, — не поведя и бровью ответил Кирилл на ходу, направляясь прямиком в кабинет руководителя.

Уолтер, откинувшись на своем огромном кресле, вел разговор по телефону. Едва только его взгляд упал на посетителя, он резко выпрямился. Глаза его тут же загадочно зажглись. Кириллу пришлось выдавить из себя милую улыбку, и результат не заставил себя долго ждать.

— Я перезвоню, — тут же поспешил отвязаться от разговора Уолтер и положил трубку. — Ирина?

— Мистер Хендриксон, я прошу объяснить мне причины нашего отстранения от практики.

— Все будет изложено в аттестационном акте комиссии. — Видимо, он ожидал иного от появления вожделенной блондинки в своем кабинете, потому что после услышанных слов как-то изменился в лице и глаза его стали холоднее.

— Потрудитесь озвучить это мне лично, — упрямо настаивал Кирилл, глядя в упор на мужчину.

— Вы не выдержали испытание. Договор о прохождении вами практики будет расторгнут досрочно.

— Досрочно? А что с деньгами, направленными на наше обучение? Их вы тоже собираетесь вернуть?

— По условиям соглашении эти деньги не возвращаются…

— Не возвращаются в том случае, если комиссией признано нанесение вреда интересам компании, — тут же парировал Кирилл. — Однако при этом должно быть направлено письменное уведомление как самому практикующемуся, так и компании, направившей по договору людей на практику. Это все прописано в соглашении. До настоящего времени никаких уведомлений о допущенных нами нарушениях не было. Ни устных, ни письменных. Я понимаю, что бессмысленно обращаться к вашим сотрудникам — они слишком дорожат своими местами, чтобы лишиться их из-за каких-то приезжих девочек, но ни от одного из них мы никогда не получали замечаний.

— Компания понесла значительные издержки из-за просчетов, которые допустила Екатерина… — резко оборвал речь Кирилла Хендриксон. Ого, это было что-то новенькое! Любезный поклонник теперь стал суровым начальником.

— Компания не могла понести убытки по вине Кати по той просто причине, что она не занималась аналитикой. Это делали старшие менеджеры. Катя лишь подготавливала отчеты после проделанной ими работы, а также заносила в реестр данные. — Кирилл подошел вплотную к столу, облокотился на руки и близко склонился к мужчине, жестко смотря на него. — Чего вы добиваетесь Уолтер?

Хендриксон откинулся в кресле и самодовольно улыбнулся. «Скотина», — пронеслось в голове Кирилла, а самому до скрежета зубов хотелось набить тому морду. В этой ситуации было обидно не за Ирку, а за Катю. Он видел, как старательно относилась она к своим обязанностям, как горело все в ее руках, понимал прекрасно, что значила для нее вся эта работа, а ведь дома ее ждали родители, которым теперь была необходима ее финансовая поддержка. И пусть Катя этого не говорила, но он уже успел понять, что она делала все это не для себя, а прежде всего для семьи. Для того, чтобы вытащить их из той рутины, в которой они жили все это время. И уж конечно, возвращаться после столь несправедливого обвинения домой было равносильно самому оглушительному провалу.

— Ирина, если ты думаешь, что наши отношения дают тебе право общаться со мной в таком тоне…

И тут Кирилл окончательно вышел из себя.

— У нас нет никаких отношений. Никаких, — отчеканил он. — Чего вы добиваетесь? Хотите побольнее ударить меня, но при чем же здесь Катя? Что сделала она вам? Если что-то не устраивает, пожалуйста, я здесь, давайте разбираться, но вмешивать в это Катю я вам не позволю.

— Никто ее не вмешивает. Екатерина не прошла испытание. Все документы вы получите после рассмотрения аттестационной комиссией.

— Я была лучшего мнения о вас, мистер Хендриксон, — разочарованно произнес Кирилл, глядя на своего совершенно спокойного и расслабленного руководителя.