– Вот так всегда! А я так мечтал осквернить своим присутствием постель Альбуса, – усмехаясь, притворно пробурчал Том. – Надеюсь все же, что кровать ты себе заменишь на более широкую, если и впрямь планируешь, что мы будем ночевать здесь чаще, чем в Певерелл-мэноре.

– Я уже ее заменил, и, как директору, мне полагается отличный бассейн вместо обычной душевой. Думаю, вам понравится, – Северус подхватил с кресла мантию. – Пойдемте проверим.

Уговаривать никого не пришлось.

Ванная комната оказалась достаточно просторной, но не слишком большой и весьма уютной. Пара топчанов, обитых непромокаемой тканью, давали возможность раздеться с комфортом. Светильники дарили успокаивающий мягкий свет. В бассейн, выложенный бледно-голубой мраморной плиткой, спускались не очень крутые ступени. Лавка на одной из сторон позволяла сидеть по пояс в воде и расслабляться.

Ее удобствами Том сразу же и воспользовался. Правда, речь шла несколько об ином, чем релаксация после трудового дня, но Северус был не против, насаживаясь на его член и оставляя все заботы и проблемы за дверью этой комнаты, где к нему всем телом прижимался Гарри и до умопомрачения любил Том. Теплая вода плескалась вокруг них, она, словно сотни нежных ладошек, гладила их со всех сторон, ласкала кожу в такт движениям, делая удовольствие ярче и чувственнее. А сплетавшиеся над поверхностью и в ее толще радужные нити магии создавали и вовсе колдовскую обстановку, кружившую голову от осознания неповторимости их тройственного союза. Крепкие объятия, жаркие поцелуи, твердость члена, тершегося о его собственный, и второго, проникавшего в его тело равномерными сильными толчками, сводили с ума, и Северус плыл в этой тягучей, будто золотистый мед, эйфории, отдаваясь на волю инстинктам и жажде тела, забыв даже свое имя, пока оргазм не накрыл шквальной волной, до крайности обостряя восприимчивость и все чувства. Благо в своем бассейне новоиспеченный директор мог кричать от страсти и наслаждения сколько ему заблагорассудится – никто не услышит его, кроме тех, с кем он разделил восторг соития.

Новая кровать, и вправду оказавшаяся просторной, почти как и хозяйская в Певерелл-мэноре, в эту ночь стала пристанищем лишь для здорового сна – остальные ее качества было решено проверить в другой раз. Их ожидал еще один очень непростой день.

***

На завтраке Поттер снова сидел рядом со Снейпом. Кроме всего, за столом появился профессор Слагхорн, которого директор представил как преподавателя зельеварения на младших курсах, что вызвало недвусмысленный облегченный вздох половины студентов, присутствовавших в зале. Затем слизеринцам объявили, что с этого дня деканом их факультета является профессор нумерологии Септима Вектор. И эту новость приняли скорее благосклонно, чем с недовольством. Так что в понедельник учащихся занимала исключительно одна загадка – что Поттер делает около директора. Выдвигались версии от его ученичества у профессора Снейпа до подготовки на место преподавателя, только вот оставалось непонятно по какому предмету, ведь все вакансии были заняты. Когда за обеденным столом в Большом зале увидели Риддла, беспечно болтавшего с Поттером и Снейпом, а преподаватели все, как один, усиленно притворялись, что ничего особенного не происходит, вопросов возникло еще больше. Но любопытным долго мучиться не пришлось. Совы вместе со свежей почтой принесли им и ответы.

– Триада?! – чей-то восхищенный возглас, словно эхо в горах, разнесся по залу, повторяемый на разные лады.

Первыми сорвались с мест родовитые слизеринцы, беспредельно уважавшие своего бывшего декана и прекрасно осознававшие, какую силу представляет теперь директор их школы. Они подходили к столу и, желая крепкого союза, кланялись Тому, Северусу и Гарри, ради такого дела поднявшимся на ноги. Затем потянулись и другие, воспитанные по старым традициям юные волшебники, поздравляя от имени своих родов. И не важно, когда был заключен магический брак, главное, что именно сейчас об этом объявили публично. Некоторые магглорожденные и полукровки, выросшие в маггловском мире, недоумевали – что породило такую суету?

– Ну живут они втроем, вместо того чтобы жениться, как нормальные люди, на девках, так что в этом столь выдающегося, что им поклоны бьют? – вопрос третьекурсника с Хаффлпаффа, пытавшегося перекричать шум в зале, прозвучал слишком громко, и его услышали и сами виновники переполоха. Мальчишка, заметив, что Риддл смотрит на него заинтересованно, Снейп, как и всегда, пропекая взглядом до печенок, а Поттер – широко улыбаясь, был готов провалиться под землю.

– Идиот! Это же триада! Союз трех мужчин-колдунов, одобренный самой Магией! – возвращавшийся на место после отданного долга чести старшекурсник не поскупился на подзатыльник и продолжил объяснять, так же громко, как и прозвучал вопрос, чтобы услышали и остальные – те, которые явно не осознавали, что происходит. – Они теперь как одно целое. Понимаешь? Лишь очень могущественные маги способны объединиться в такую триаду. Подобного уже пару веков не было.

– А нам что с того? – еще один любопытный недотепа решил выяснить подробности.

– Так ведь Хогвартс отныне под их совместной защитой. И не только Хогвартс, думается мне, – студент, согласившийся по своей воле просветить не знающих некоторых особенностей магических браков, оглянулся и был вознагражден за смелость легким благодарным кивком Тома.

Преподаватели, успевшие поздравить Гарри, Тома и Северуса чуть раньше, все же пока не могли прийти в себя от столь ошеломляющей новости. Они украдкой рассматривали их и удивлялись, как Магия сумела соединить трех волшебников, принадлежавших к разным поколениям? Жизненный опыт подсказывал, что все это не просто так.

***

Далеко не все студенты смирились с тем, что именно Снейп занял директорское кресло, хоть старались и не показывать этого открыто. Захария Смит по-прежнему был предан Дамблдору, какие бы публикации в газетах ни печатались и что бы там ни говорили профессора. Для всего у него существовало одно оправдание – раз Дамблдор что-то сделал, значит, так было необходимо и другого выхода не имелось. Даже его вероятный союз с Упивающимися укладывался в эту схему, ведь для того, чтобы прогнать из Министерства Фаджа и его приспешников, нужна армия, особенно учитывая появление триады на стороне противника. Захария был не одинок, хотя его мнение поддерживали немногие. Они собирались после занятий в Выручай-комнате, от души жаловались друг другу на несправедливость реальности и придумывали способы, как усложнить жизнь новому директору.

Уэйн Хопкинс собрал вокруг себя достаточно неплохую компанию из двух десятков учащихся старших курсов с разных факультетов, которые жаждали освободиться от ограничений на колдовство, налагаемых законами нынешнего правительства. Не то чтобы все эти недовольные были сильными магами и действительно сумели бы с толком воспользоваться привилегиями колдовства без границ, скорее для них это являлось делом принципа и проявлением юношеского максимализма. Уэйн подстрекал своих единомышленников на неповиновение на занятиях, и в первую очередь – на ЗОТИ. Он убеждал всех, что Амбридж – шпионка Фаджа, и, не скрываясь, заявлял, что ее следует уничтожить. Гарри Поттера друзья Хопкинса ненавидели просто за то, что он существовал. Они торжествовали, когда выяснилось, что он никакой не герой, а Дамблдор, оказавшийся соратником Предводителя, всего-навсего наврал всем из каких-то личных побуждений. Но теперь, узнав, что Поттер входит в колдовскую триаду, их ненависть стала еще жгучее, а желание навредить ему возросла многократно. Что уж говорить о том, что этих юных последователей Упивающихся Смертью Снейп абсолютно не устраивал в качестве директора школы. Довольно легко приняв к сведению, что Дамблдор им не враг, и даже где-то обрадовавшись этому, Хопкинс уже подумывал о том, чтобы прибрать к рукам и группу смутьяна Смита. Он жалел лишь об одном – после отмены походов в Хогсмид ему не с кем было посоветоваться из старших и приходилось все делать на свой страх и риск.