– Все! Что там с допросами? Разве недостаточно рапорта, который ты написал после инцидента, произошедшего во время твоего дежурства? – тон Дамблдора теперь стал успокаивающим, почти по-отечески заботливым. Ему не терпелось убедиться, что Шеклболт психует лишь из-за усталости и нервотрепки на работе.
– Я отметил в рапорте все, что посчитал важным. Однако уже к вечеру воскресенья меня снова выдернули из дому и, отговорившись уточнением деталей происшествия, начали задавать вопросы, – Кингсли сидел как в воду опущенный, его лицо посерело, что, по-видимому, должно было означать бледность, учитывая темный цвет его кожи, и это заставляло сердце Дамблдора нервно сжиматься – он чуял неприятности. – Им не давали покоя несколько моментов и прежде всего – как ты оказался в Министерстве? Я сказал, что вызвал тебя согласно инструкции при возникновении чрезвычайной ситуации. Но Робинсон – он в ту ночь наблюдал за артефактами защиты – брякнул, что вы втроем появились до того, как прозвучал сигнал тревоги. Камин ведь в той же комнате находится, – Кингсли постучал себя по лбу. – Я идиот – надо было открыть вам доступ в кабинет Скримджера, чтобы никто не видел вашего прихода. Но откуда мне было знать, что произойдет нападение?!
– А почему ты не проследил, чтобы этот твой Робинс…
– Робинсон, – автоматически поправил Шеклболт.
– Робинсон, – повторил вслед за ним Дамблдор, раздраженно зыркнув. – Какая разница? Ты мог предупредить его не делать подобных заявлений.
– Полагаешь, у меня было время задуматься над такой мелочью? В мое дежурство в Министерство проникли Упивающиеся! – Кингсли нервно сглотнул, беря себя в руки. – Мне пришлось признаться, что это ты, не указывая причин, попросил открыть тебе доступ в Министерство. Сам разбирайся с этим. Не смотри так, будто я тебя предал! А что я должен был сказать? Ты мне не объяснял, зачем мне нужно следить за Грюмом!
– Не говори, что ты до сих пор не понял – зачем? Он тащил Поттера в ловушку! Мое чутье не подвело, – огрызнулся Дамблдор, наскоро просчитывая, как ему вывернуться из создавшейся ситуации. – И это все? Из-за этого тебя до сих пор таскают на допросы?
– Не только, – покачал головой Шеклболт. – Те авроры, что были с нами в Отделе тайн, решили выслужиться и представили свои показания для комиссии внутренних расследований, заявив о непрофессионализме моих действий. Суки зажравшиеся! А я еще считал их лучшими из дежуривших в тот день, поэтому и взял с собой на разборки! – Кингсли засопел, сдерживая свою бессильную ярость на коллег, настрочивших на него жалобы.
– И что теперь? – подтолкнул Альбус. Неприятности по службе у Шеклболта могли повлиять на предвыборную кампанию, которую планировалось во всю ширь развернуть уже в ближайшие выходные.
– Что теперь? Меня разжаловали до рядового аврора! Вот что теперь! – Кингсли вскочил на ноги, потрясая кулаками, словно угрожал невидимому врагу.
– За что? В Отделе тайн находилось достаточно руководства от администрации, которое должно было взять на себя управление действиями авроров. В конце концов, ты выполнял все мои распоряжения… – Альбус неверяще уставился на Шеклболта – в один миг рухнули все расчеты на использование этого недоумка в планах по захвату власти в свои руки. Если операция по проталкиванию его на министерское кресло и до этого слишком уж явно смахивала на аферу, то сейчас и вовсе подобное выглядело бредовой идеей.
– Я отделался бы максимум выговором, если бы твой Люпин не разоткровенничался! – разгневанно выплюнул Кингсли.
– Разве Ремус дал какие-то сомнительные показания? – Дамблдор догадывался, что ему еще придется пояснять, почему он, предвидя недоброе, все же позволил Поттеру отправиться в Отдел тайн, но, судя по словам Кингсли, следовало готовиться к более каверзным вопросам.
– Да нет, в объяснениях он вроде ни разу не сбился и лишнего не наболтал. Но… – Шеклболт отвернулся. Невзирая на то, что он мечтал бы переложить вину на кого-нибудь другого, он прекрасно осознавал, что виноват исключительно сам. – Мы с ним сначала поговорили без протокола, и я в свой рабочий блокнот записывал все, что считал важным из его слов. Это мой блокнот! Если бы не эти недоумки-кляузники, то никто никогда не прочел бы мои записи. Но внутреннее расследование предусматривает также полный досмотр рабочего места, – последняя фраза прозвучала как жалкое оправдание.
– Что?! Что там было написано? – Альбус даже приподнялся со стула, опираясь на стол руками и подаваясь корпусом вперед – он чувствовал, что сейчас услышит что-то из ряда вон выходящее.
– Несколько беглых заметок и вопросов, которые были мне любопытны. Например – почему мне приказали следить за Грюмом? Или – для чего Люпин убил Аластора? Я убежден – он это сделал намеренно, иначе не требовал бы от меня отпустить его без опроса. Он вообще пытался улизнуть из зала смерти, но его сам Фадж остановил. Ты в курсе таких подробностей? Раз Фадж в этом заинтересован, то… – Кингсли развел руками, – Люпина вывернут наизнанку, но добьются правды. Так что – готовься!
– Что еще было в твоих записях? – Альбус мысленно облегченно вздохнул – до Ремуса Аврорат вряд ли доберется. Смещение с должности Шеклболта – это подстава, а от остального можно отбиться без особых потерь.
– Всякие мелочи по работе и… Люпин выразил уверенность в том, что сбежавший Волдеморт и тот, кто ходил в арку Смерти – это два разных человека. Он их обнюхал! Поверишь? – насмешливое хмыканье Шеклболта вышло нервным. – Так что ты ошибаешься в своих выводах. Получается, тот, с кем вы боролись в прошлом, не имел никакого отношения к Упивающимся, раз они сейчас сопровождают того безносого урода.
– Ты… Ты это записал в своем блокноте?! – вскричал Дамблдор. Он и сам прекрасно имел представление, кто есть кто, но прочим этого знать было не положено. А теперь из-за этого придурка Кингсли у министра появилось доказательство. Пусть и косвенное, пусть не подтвержденное исчезнувшим Люпином, но все же основательно портившее всю игру Альбусу. – Что ты ответил, когда тебя спрашивали об этой записи? Спрашивали же?!
– Сказал, что Люпин – оборотень. А их нюху, похоже, можно доверять. Да неважно, что сказал я – они из него вытрясут все, что им понадобится. Надеюсь, он не располагал ценными сведениями об Ордене Феникса, не то… – казалось, что Шеклболт так и не сообразил, почему Дамблдор метал в него яростные взгляды, сжимая до белых костяшек край столешницы.
– Ты… Ты понимаешь, что подставил всех? Ремуса, Орден, меня! – палочка в мгновение ока оказалась в руках Дамблдора – Кингсли не успел и дернуться, несмотря на весь свой богатый аврорский опыт.
========== Глава 100 ==========
Связанный, обездвиженный и лишенный голоса Шеклболт грохнулся навзничь, хорошенько приложившись о пол головой, на поверку оказавшейся весьма выносливой. Сознания он не потерял и от страха вращал широко распахнутыми глазами, ставшими точь-в-точь, как неисправный искусственный глаз Грюма, для полного сходства не хватало лишь противного жужжания. Альбус отмахнулся от пришедшей в голову ассоциации и ненадолго задумался, по-быстрому просчитывая, какой вариант окажется ему выгоднее: уничтожить Шеклболта так, чтобы и следа его больше не отыскали; сымитировать нападение маггловских грабителей и бросить труп где-нибудь возле Министерства; убить Авадой и не марать руки или грубо стереть память, чтобы забыл и свое имя, но оставить в живых? В доведенном до ярости разуме возникли и другие идеи вроде длительных и мучительных пыток, но Альбус брезгливо отверг их, не желая опускаться до методов Барти с его любовью к Круциатусу и режущим проклятиям.
Решив, что одного канувшего в неизвестность – Люпина – будет достаточно для расследования по Отделу тайн, Дамблдор отклонил вариант с превращением Шеклболта в пыль. А вот мысль о Барти дала пищу фантазии, и Альбус приступил к тщательному освобождению Кингсли от лишней информации, записанной в его разуме, бормоча под нос: «Одни идиоты и дебилы вокруг. Ничего, вот доберусь до Камня – тогда покажу вам всем… Будете на пузе ползать у моих ног, черви бестолковые. Никчемные создания! Избавлюсь от необходимости общаться с такими отбросами!» Волшебная палочка слегка подрагивала в старческой руке от рвавшегося на волю гнева, так что результат работы «нештатного стирателя памяти» обещал Шеклболту, потерявшему сознание из-за очень жесткого ментального воздействия, серьезные проблемы в будущем. Лишив Кингсли воспоминаний не только об инциденте в Отделе тайн, но и обо всем, связанном с Орденом Феникса, Альбус мстительно изрек:
