Еще не дочитав статью до конца, Гарри почувствовал на себе десятки взглядов – учащиеся с разных факультетов с любопытством поглядывали на него, на Рона и Драко, ожидая их реакции на изложенное в «Ежедневном Пророке» – ведь все в Хогвартсе были прекрасно осведомлены, кто именно пострадал от действий преступников.

– Кто ему позволил это написать? – сквозь зубы прошипел Гарри, не поднимая глаз от газеты – он побаивался не сдержаться и прямо в Большом зале высказать Дамблдору все, что думает о нем и его манипулировании. То, что Джаркисс заменил пресловутого директорского подпевалу Мейси, уже стало известно большинству заинтересованных жителей магической Британии. Вопрос Поттера прозвучал так, что настоящий его смысл был понятен лишь Драко, остальные же отнесли его на счет состряпавшего репортаж Джаркисса. Хотя если бы у кого-то возникло желание немного задуматься, то он догадался бы, кто стоит за ушлым газетчиком и его обвинениями в сторону Министерства.

– Журналисты этим и живут – пишут о новостях в газетах, – Теодор Нотт пренебрежительно фыркнул. Ему никогда не нравилось, что настоящие слизеринцы Драко и Гарри водились с магглорожденной Грейнджер, которая, как ни странно, оказалась весьма сильной и умной ведьмой для того, чтобы потягаться с некоторыми чистокровными юными волшебниками. Скорее всего, именно ее успехи в освоении магических премудростей так сильно и раздражали Теодора, обладавшего относительно умеренными способностями.

– Если бы они вот так же о тебе написали – ты бы обрадовался? – Панси Паркинсон, хоть и не относилась к близким подругам Гермионы, все же возмутилась тем, как ее показали в репортаже. Описано было со слов какой-то миссис Трамп, однако чувствовалось, что газетчик просто-таки смаковал каждый свой пассаж, представив публике потерпевшую как «растрепанную молодую девушку, испачканную с ног до головы в грязи, крови и чем-то похожем на блевотину, от которой несло как от помойной ямы».

– Во-первых, я никогда не оказался бы на месте жертвы, как эта… – Нотт посмотрел на недовольно и предупреждающе глядевшего на него Драко и не стал озвучивать имя Гермионы. – Во-вторых, прежде чем вернуться в общественное место, позаботился бы о своем внешнем виде, а в-третьих – нужно правильно выбирать сторону в этой жизни, – последнее заявление он не стал комментировать, а, высокомерно задрав подбородок, встал из-за стола и покинул Большой зал, провожаемый по крайней мере двумя недоброжелательными взглядами.

Гарри переглянулся с Драко, и тот только покачал головой, давая понять, что не стоит заводиться и устраивать разборки с Ноттом, который всегда славился резкими критическими замечаниями по любому поводу.

– Написано весьма осторожно. Джаркисса нельзя обвинить ни во вмешательстве в частные дела – он даже не намекнул на личность потерпевшей и все о ней излагал с чужих слов, ни в необъективности выводов – они звучат довольно логично и почти компетентно, – сделал заключение Драко, откладывая «Ежедневный Пророк» в сторону.

– И все же, он мог бы потактичнее описывать… ее, – не унималась раздосадованная Панси, по-прежнему избегая называть имя. – Хорошо, что опекун не отпустил ее в школу. Я представляю, как ужасно ей сейчас бы было под взглядами всех, – она мотнула головой, давая понять, что говорит о студентах, значительная часть которых до крайности любопытна, а подростки к тому же зачастую и не слишком деликатны.

– Она еще недели две не вернется в Хогвартс. Целитель запретил из-за стресса, – Драко благодарно кивнул Панси за своеобразную поддержку, а заодно дал пищу для любопытных, словно невзначай отметив, что Гермиона физически не пострадала.

– Не приведи Мерлин такое пережить, – Дафна Гринграсс сочувственно вздохнула. – Я бы этой тетке, которая так красочно все расписала, устроила веселенькую жизнь – затаскала бы ее по судам.

– Так она, если не дура, заявит, что это репортер навыдумывал, а тот на нее будет кивать – обычная практика, – посетовала Панси. – Только нервы себе трепать, – обреченно махнула она рукой.

Гарри лишь закусил губу и не стал уточнять для девчонок, которые, к счастью, не видели всего того ужаса, что по большому счету женщина, давшая интервью, ничего и не приписала от себя. Вопрос стоял лишь о тактичности – могла бы и промолчать о деталях или и вовсе отказаться от беседы с журналистом.

– А как автор лихо прошелся по работе Министерства, вы заметили? – Забини, поняв, что Поттер и Малфой не будут ни на кого кидаться, решил подключиться к тихому обсуждению статьи однокурсниками. – Нужен талант, чтобы вот так привлечь внимание обычного жителя магической Британии чрезвычайным происшествием с похищением, а в результате свести все к политическим разборкам.

– К тому же заявления этого репортера на первый взгляд выглядят вполне обоснованными, – Дафна посмотрела на Драко, ожидая услышать его мнение – он ведь уже отмечал этот факт чуть раньше в разговоре.

– Ты права. Только вот все ли они таковы на самом деле? – Малфой поддержал беседу, указывая на явные недочеты статьи. – Ладно уж, вспомнил о работе авроров, но при чем здесь Попечительский совет или педагоги школы? Любой правовед сразу скажет, что родители, подписывая разрешение на посещение их детьми Хогсмида, берут ответственность за их безопасность на себя. А о том, что с подачи министра сейчас пересматривают дела узников Азкабана – так и вовсе неуместное рассуждение в рамках статьи о похищении.

– Все – хватит вам обсуждать прессу прямо в Большом зале. А то вон даже директор заинтересовался, о чем вы шушукаетесь, – очень спокойно заметил Гойл, косясь в сторону учительского стола.

Гарри, отвлекшись на реплики однокурсников, немного успокоился, но слова Грегори заставили его посмотреть в ту сторону, куда многие из сидевших рядом успели бросить беглые взгляды.

– Он, похоже, не просто заинтересовался, а решил еще и поучаствовать в беседе, – Забини язвительно хмыкнул – как и большинство слизеринцев, родственники которых тем или иным путем пострадали от гонений на соратников Риддла, он тоже недолюбливал Дамблдора.

– Ставлю сотню галлеонов на то, что он по мою душу, – пробормотал на грани слышимости Гарри, из-под челки наблюдая за приближавшимся к их столу директором.

Оценив собственные шансы на успех в практически предложенном пари, те, кто и услышал слова Поттера, решили не рисковать своими золотыми монетами – шанс выиграть был мизерным. Дамблдор очень редко спускался с помоста, на котором стоял преподавательский стол, для того, чтобы пообщаться с кем-нибудь из студентов. А среди слизеринцев он выделял лишь Поттера.

– Гарри, прошу тебя через полчаса зайти ко мне в кабинет. Нам следует поговорить, – Дамблдор предпочел лично пригласить Поттера на встречу, тем самым подчеркивая ее важность и личную заинтересованность в беседе.

– Чего и следовало ожидать, – уже выйдя из Большого зала, констатировал Гарри, обращаясь к Драко и адресуя ему выразительный взгляд. – Если задержусь, передай профессору Спраут, что меня вызвал директор, – попросил он, предполагая, что разговор может затянуться, а у их группы совсем скоро начинался урок гербологии.

– Держи себя в руках, – напутствовал его Драко, кивком пообещав выполнить просьбу, если понадобится.

***

К приходу Поттера Дамблдор приготовился заранее – на столе лежали собранные за неделю газеты, раскрытые на статьях, в которых освещались вопросы нападений Упивающихся Смертью. Сегодняшний выпуск «Ежедневного Пророка» должен был сыграть роль последней капли в чаше терпения и заставить Поттера принять предложение Альбуса.

– Входи, мой мальчик, – строгим тоном пригласил Дамблдор, занимая свое место за столом. – Присаживайся, – он взмахом руки указал прошедшему в кабинет Гарри на стул напротив. – Время у нас ограничено, поэтому сразу перейду к делу, – Альбус прекрасно был осведомлен о том, что у пятикурсников Слизерина в этот день после обеда в расписании стоял урок гербологии. Это должно было, по мнению Дамблдора, заставить пунктуального по натуре Поттера быстро принять решение, не давая ему лишнего времени на выдумывание отговорок. – Тебе не кажется, что положение дел, – Альбус решительно подвинул на край стола к Поттеру несколько газет с особенно впечатляющими колдоснимками итогов нападений Упивающихся, – заставляет нас требовательнее отнестись к себе и выбору собственной жизненной позиции в складывающейся обстановке?