«Вчера завершился первый судебный процесс из инициированных министром магии Корнелиусом Фаджем по результатам посещения им узников Азкабана.

Рассмотрено заявление о невиновности Клауса МакМиллана, обвиненного в использовании запрещенных чар и причинении с их помощью вреда здоровью соседки, от которого последняя скончалась. Проверкой установлено, что изъятая волшебная палочка, являвшаяся главным доказательством обвинения, в действительности не принадлежит мистеру МакМиллану, хотя и изготовлена из компонентов, подобных тем, что использованы в его магическом инструменте. Это подтверждено экспертным заключением мастера волшебных палочек мистера Олливандера. Реконструкция событий, проведенная на основании новых данных, полученных при дополнительном расследовании, позволяет нам восстановить полную картину преступления.

Итак: мистер Конорс, сотрудник Отдела магического транспорта Министерства Магии, член Визенгамота, был недоволен своим браком и решил избавиться от супруги. Он познакомился с миссис МакМиллан, проживавшей по соседству, и вошел с ней в преступный сговор. Мистер Конорс, использовав информацию, полученную от сообщницы, приобрел в Лютном Переулке Лондона незарегистрированную волшебную палочку, похожую на ту, которой пользовался мистер МакМиллан, и с ее помощью вечером проклял собственную жену смертельными чарами. Затем миссис МакМиллан ночью подменила волшебную палочку супруга на орудие преступления. Утром авроры по заявлению мистера Конорса задержали мистера МакМиллана, обвинив в причинении вреда миссис Конорс, и через неделю последний был осужден на двадцать лет Азкабана судом Визенгамота под председательством Верховного чародея Альбуса Дамблдора.

Благодаря вмешательству министра магии Корнелиуса Фаджа справедливость восторжествовала. Мистер МакМиллан освобожден в зале суда и направлен в больницу Святого Мунго для восстановления здоровья. Его настоящая волшебная палочка найдена и после проведения следственных действий возвращена владельцу. Мистер Конорс и новая миссис Конорс (бывшая жена мистера МакМиллана) задержаны. Под воздействием сыворотки правды миссис Конорс призналась в совершенном преступлении. Преступники заключены под стражу и ожидают суда».

Дамблдор в третий раз за сегодняшний день перечитал статью в «Ежедневном Пророке» – ему не верилось, что эти ушлые ортодоксы сумели отыскать подобный просчет среди вынесенных решений Визенгамота, заседавшего в тот раз под председательством самого Альбуса, о чем черным по белому писалось в заметке.

– Неужели я должен был вникать во все эти глупости, если супругом потерпевшей являлся один из наших коллег? Откуда я знал, что этот Конорс таким хитрым способом прикрывал собственное преступление, заодно очищая себе путь в постель симпатичной ведьмы? – Дамблдору казалось, что он уже мог бы цитировать репортаж наизусть. – Как же мне надоели эти игры! Нужно срочно дать интервью и заклеймить позором недостойных членов нашего общества, таких, как этот Конорс, обманом занявших ответственные посты в управленческой верхушке магической Британии. Помнится мне, кто-то ручался за этого недоноска, утверждая, что он кристальной совести человек. Пусть копнут – может, еще кого отыщут и забудут, как намекать на то, что неправильное решение Визенгамота – это единственно моя ошибка, – недовольно пробурчал Альбус, возмущенный уточнением в статье. – Там полсотни заседателей протирают судейские мантии, а виноват Дамблдор? И вообще – где министр раньше был со своим правдолюбием?

Монолог Альбуса прервал настойчивый стук в оконное стекло – сова принесла письмо. Дамблдор поспешно впустил ее в кабинет. Он был не против отвлечься от раздумий над статьей в «Ежедневном Пророке».

***

– Попечительский совет? Срочно? – разглядев магическую надпись на конверте, директор был уже не так уверен в том, что статья на данный момент является самой большой его неприятностью.

Подобная отметка на корреспонденции из Министерства говорила о том, что стоило Альбусу вскрыть письмо, как отправитель об этом тотчас узнает, поэтому, какое бы требование ни содержалось в послании, не удастся его проигнорировать. Однако делать было нечего, и через несколько секунд Дамблдор прочел пару коротких строк, если не считать обращения к нему по всем правилам официального сообщения:

«Будьте добры подключить транспортный камин для приема комиссии из кабинета председателя Попечительского совета Хогвартса».

– А вам что здесь понадобилось? – удивленно взирая на пергамент в своих руках, задал риторический вопрос Альбус, стараясь припомнить, что из происходившего в школе за последнее время могло заинтересовать попечителей.

До ужина оставалось немногим меньше двух часов, и Альбус решил не тянуть резину и разобраться с внезапной комиссией побыстрее. Не имея ни малейшего представления, какой вопрос придется рассматривать, Дамблдор все же предпочел подстраховаться. Он позвал домовика и отправил его с приказом деканам факультетов срочно явиться в директорский кабинет.

Комиссия из трех человек под руководством самого председателя Попечительского совета не заставила себя долго ждать. Стоило только Дамблдору снять блокировку с камина, как через считанные минуты ему уже вручили для ознакомления жалобу, которую следовало срочно проверить на предмет соответствия действительности. Суть сообщения, встревожившего попечителей настолько, что они не стали откладывать проверку даже на утро, сводилась к тому, что группа студентов втайне объединилась в организованное общество по изучению сложной боевой магии – опасного для их жизни и здоровья колдовства.

В то время как Дамблдор просматривал свиток с анонимным донесением, в кабинете начали собираться деканы факультетов, что было встречено одобрением со стороны руководителя комиссии, предложившего, ссылаясь на указанные в жалобе факты, пригласить еще и преподавателя ЗОТИ профессора Амбридж. Пока все, исключая членов комиссии, по очереди читали документ, вызвавший неподдельную тревогу попечителей, Альбус прикидывал, как выправить ситуацию и свести все к признанию действий студентов детскими шалостями.

– Профессор Дамблдор, что вы можете сказать по существу указанных в жалобе фактов? – когда все уже были в курсе предстоящего разбирательства, поинтересовался председатель Попечительского совета.

– А что я должен сказать? Я не слежу ежеминутно за каждым студентом, – Дамблдор развел руками.

– Хорошо. Тогда поступим так – я буду задавать конкретные вопросы, на которые надеюсь получить честные ответы, – председатель сделал небольшую паузу и спросил: – В Хогвартсе есть помещение, которое называется Выручай-комнатой?

– Да, – Дамблдор, возмущенный тем, что его чуть ли не допрашивают, не собирался облегчать комиссии ее работу.

– Где она находится? – поняв, что директор не спешит добровольно делиться информацией, продолжил опрос руководитель комиссии.

– На восьмом этаже центрального школьного корпуса, – последовал четкий ответ.

– Вы знаете, как попасть в Выручай-комнату? – председатель Попечительского совета, казалось, и не замечал нежелания директора участвовать в расследовании изложенных в жалобе данных.

– Все не так просто. Это волшебная комната, и для каждого она выглядит по-своему. Да, я знаком с принципом, по которому ее можно открыть, но я не имею представления, что именно вы хотите увидеть за ее дверью, – Дамблдор кратко рассказал об особенностях Выручай-комнаты. – Так что у нас никак не получится попасть в то помещение, на которое указывает ваш анонимный жалобщик.

– В таком случае предлагаю пройти к этой зачарованной комнате и продолжить наше расследование на месте, – председатель не собирался ставить Дамблдора в известность, что он знает несколько больше, чем указано в жалобе. К примеру, он был в курсе, что, вероятнее всего, прямо в данный момент нарушители школьных правил и законов магического мира находились в Выручай-комнате. А вот директор, похоже, и в самом деле даже не подозревал об этом, потому что, вставая из-за своего стола, качая головой, безразлично ответил: