К работе, как приехали, приступили одновременно все взрослые. Франц Павлович подался по своей специальности, согласно вызову. Николай на завод имени Первого мая. Мама продолжала вести домашнее хозяйство. А я пошла в школу. Младший брат Виктор остался в Муроме, ему надо было закончить ФЗУ.

Николай начал работать слесарем. Но вскоре его как квалифицированного токаря и механика перевели на более ответственную должность. Главный инженер, просматривая личное дело Николая Гастелло, обратил внимание на записи, в которых говорилось о его трудовых успехах. Инженер пригласил Николая на беседу и предложил должность нормировщика.

Завод тогда осваивал производство новых машин, требовались квалифицированные кадры, необходимо было грамотно решать вопросы нормирования труда. Николай не мог отказаться от предложения инженера, понимал, что с коммуниста спрос большой, и надо было включиться в кропотливую, трудоемкую и ответственную работу. Здесь нужно было мобилизовать все свои способности, внимание и терпение.

В работе всякое бывало, приходилось самому внедрять и уточнять нормы выработки, сидеть за справочниками, изучать тонкости технологии производства и определять, сколько времени требуется на изготовление различных деталей. Дело он освоил быстро, обязанности нормировщика выполнял квалифицированно. Были случаи, когда он сам становился за станок, чтобы доказать правильность своих расчетов.

Руководство заметило, что с приходом на завод Николая Гастелло меньше стало возникать споров о нормах выработки и возросла производительность труда. На производственном совещании инженер ставил в пример нового работника.

Заметен был Николай и потому, что вносил много рационализаторских предложений, вместе с товарищами придумывал остроумные приспособления, облегчавшие труд рабочих, поднимавшие производительность труда.

Жена Николая, Анна Петровна, трудилась в мастерских Московско-Казанской железной дороги.

Франца Павловича встретили на военном заводе доброжелательно, с первых дней работы у вагранки он показал себя литейщиком высокого класса. Вскоре его включили в список первоочередников на получение жилплощади.

Часто бывало так, что после работы все возвращались домой одним поездом. Встречались всегда в одном вагоне. Дорога короткая, полчаса от Савеловского вокзала. Вечером ужинали за одним столом.

Выходные дни вся наша семья проводила вместе. Уезжали в город, посещали музеи, но больше всего любили коллективные походы в лес. Договаривались в субботу. А в воскресенье, как всегда, первым просыпался отец. Устраивал нам побудку. И мы, позавтракав, отправлялись то по ягоды, то по грибы. Часто присоединялись к нам и хозяева дома Иван Иванович Скворцов и его дети — Юрий, Валентин и Нина.

Главным в компании был, конечно, отец. Соперничать с ним по этой части никто не брался. Он и организатор, и вожак, и мастер по приметам находить грибные места. И не скажешь, бывало, что ему перевалило уже за шестой десяток, когда мы едва поспевали за ним. Сказывалась, вероятно, привычка с детских лет бродить по лесам в Белоруссии. Ходок наш отец был непревзойденный.

Отец идет впереди и что-нибудь рассказывает смешное. Эхо разносит по лесу его громкий голос и смех. Иногда загадку загадает, и мы целый день ломаем голову над ответом. На поляне сделает маленький привал, чтобы мы передохнули.

— Эх, вы, — скажет и потреплет мои волосы. Начинает вспоминать свою молодость, Белоруссию, красивое озеро Свитязь.

— Бывало, идем по зарослям леса, — начнет рассказывать отец, — а он такой темный, дремучий — просвета нет, настоящее таинственное царство. Слышишь, как деревья разговаривают. А грибов, ягод — только успевай собирать. А сколько разных певчих птиц! Зяблик, чиж, щегол, иволга, зарянка, камышовка, овсянка, мухоловка, пеструшка — всех не перечесть…

Вот прокуковала кукушка.

— Слышите, — скажет отец, — как она четко отсчитывает время, строгая лесная дозорная. Хорошо про нее в стихах говорится. — И декламирует с белорусским акцентом:

Закончив стихотворение, Франц Павлович задумался… Докуривая трубку, Иван Иванович Скворцов с улыбкой сказал:

— А я думал ты кроме своих вагранок ничего больше не знаешь.

Отец взглянул на жену Николая, Аню, и сказал:

— С Аннушкиным отцом Петром Диомидовичем часто бывало о книгах вели разговоры. Многому я от него научился. Интересный был человек. Такого редко встретишь.

Отец и мать Анны Петровны — Петр Диомидович и Анастасия Степановна — в 1931 году поехали на побывку к родственникам в Москву. По дороге Петр Диомидович заболел, в Москве его положили в больницу, но спасти не удалось. Он был знатный машинист и добрый человек. Отец его очень любил и часто вспоминал.

Навсегда остались в памяти у меня эти лесные путешествия, сопровождаемые веселыми беседами, рассказами. Мне, тогда еще школьнице, очень нравилась жена Николая — Анна Петровна. Мы с ней держались обычно в сторонке от мужчин, и она всегда была ко мне внимательной, заботливо опекала меня. Идем, бывало, и она рассказывает мне то про утренний туман в лесу, как он вначале стоит неподвижно, потом медленно поднимается, окутывая ветви деревьев и, кажется, застревает там; то как входит в лес день…

Мы идем дальше, в лесу темно, в десяти шагах дорога скрывается во мгле, потом понемногу проясняется, под ногами зеленая мурава покрывает колею дороги.

— Подходим к грибным местам, — оборачиваясь, кричит нам отец.

Не случайно я так подробно остановилась на лесных прогулках. Они действительно были приятны и интересны. Их очень любил Николай. Вообще-то трудно сказать, чего он не любил. Бывало, если нигде не задержатся и приедут с Анной Петровной вовремя, помогут маме по дому, заберут меня, и мы бежим с корзинами в лес. То принесем земляники, то ежевики, то лесной малины или брусники. Поэтому у нас всегда на столе были лесные ягоды.

Заботились мы и о саде, огороде возле дома. Отец и Николай любили возиться в саду и огороде, любили домашних птиц. Были у нас и куры, и утки, и гуси.

Николай и Аня были первыми помощниками у отца. Под его надзором им всякую работу приходилось выполнять. Николай всегда шутил, что у него богатый крестьянский опыт, который он приобрел в детстве, когда жил в уфимском поселке. Огород был не в тягость, а на зиму мы были всем обеспечены. В погребе до нового урожая — свой картофель, много разных солений.

Все дни недели у нас были заполнены до предела. Аня говорила, что работать надо так, чтобы тебя уважали в коллективе, но отдых и развлечения для молодого человека нужны как воздух, иначе и в работе окажешься последним.

Влияние Ани в семье было большим, с ее мнением в доме считались. Ее суждения нравились отцу. Он относился к ней с особым уважением. Под влиянием жены и Николай привык каждую свободную минуту проводить с пользой. Он больше стал читать, просматривал все газеты и журналы, следил за текущими событиями в международной жизни.

Перед отъездом из Мурома в Москву отец Ани — Петр Диомидович подарил молодым небольшую библиотеку и пожелал им постоянно ее пополнять. Напомнил им, что связь с книгой должна быть потребностью в жизни. Он говорил, что книга друг человека, она учит многому, помогает лучше понять жизнь и стать более полезным в обществе. Петр Диомидович привел тогда слова Максима Горького: «Когда я читаю книгу, я чувствую себя здоровее, сильнее и чем больше читаю, тем больше книга роднит меня с миром, тем ярче, занимательнее становится для меня жизнь».