Она чуть повернулась к нему. Ее затуманенные глаза смотрели на него умоляюще и бесстыдно.

— Ты блядь? — хрипло спросил Чубаристов.

— Да, я блядь, — так же хрипло ответила она.

— Ты грязная, похотливая курва?

— Да… Да… я грязная, похотливая… Возьми меня… Войди в меня, — простонала она.

— Нет, моя дорогая… — оскалился Чубаристов. — Только своими именами… Что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал?

— Чтобы ты взял меня…

— Нет.

— Поимел…

— Нет!

— Трахнул…

— Нет!!

У нее страдальчески исказилось лицо, и она выкрикнула, как выплюнула, грязное ругательство, которого ждал Чубаристов.

Ну что ж, он тоже может играть по таким правилам. Он тоже может унижать. И ему это нравится, он с ума сходит от этого.

Чубаристов и сам не ожидал от себя такой изобретательности и брутальности.

Что только он не заставлял ее делать. И чем бесстыднее, развратнее ласку он ей предлагал, тем сильнее она льнула к нему, тем с большим энтузиазмом и страстью откликалась.

Чубаристов опьянел, словно выпил много водки. И в этом полете безумия его вдруг хлестануло самое порочное желание.

Он отмахнулся от него, но оно нарастало удушающе, пока не заставило его предпринять неловкую попытку исполнить.

Женщина снова обернулась к нему, но в глазах ее он прочитал не испуг, даже не боязнь, а точно такое же безумное желание и призыв…

А потом она вскрикнула от боли. Содомистское соитие и для нее было неизведанным. Но она вовсе не постаралась отстраниться. А прильнула к Чубаристову сильнее, вбирая его всего, без остатка…

Когда все кончилось, Чубаристов упал. Просто свалился на пол как подкошенный. И закрыл глаза.

Он слышал, как она прошла в ванную, как лилась вода, как потом она вернулась и вдруг — даже сердце на секунду остановилось… Ковш ледяной воды вмиг выбросил Чубаристова в реальность.

— Иди, дверь закрой за собой, — зло сказала вдова.

Это было похоже на бегство. Он даже толком не смог надеть плащ. Так, засовывая руку в куда-то пропавший рукав, и выскочил на лестницу.

Только на улице остановился. Стал шарить по карманам в поисках сигарет и вдруг больно наткнулся пальцем на что-то острое.

Это был нож с узким лезвием. Бумажка соскользнула — вот Чубаристов и порезался.

Кровь капала медленными каплями, а Чубаристов стоял, смотрел на порез и тихо радовался, что не убил вдову, забыл просто.

«Это хорошо, что не убил, — думал он. — Я к ней еще вернусь…»

И еще он почему-то подумал про Клавдию: «Она никогда не будет хорошим сыщиком, потому что не знает этой темной стороны жизни…»

Кровать теперь казалась такой огромной, и спалось очень плохо, потому что под боком никто не храпел.

Зато были и кое-какие преимущества — ванная была свободна.

Клавдия уже давно думала просить Федора, чтобы снял со стен эту зеркальную плитку, но поскольку муж когда-то соорудил это чудо сам, все не решалась, обидеть не хотела. Теперь-то уж непременно снимет.

Но из зеркала на Клавдию изучающе смотрела очень миловидная дама. Сорока ни за что не дашь. Не важно, что родила двоих — а вот грудь упругая, живот не рыхлый, бедра крепкие, даже талию можно вполне явственно различить.

Клавдия улыбнулась сама себе ободряюще — мы еще повоюем!

Отца Витиного снова дома не было, наверное, умотал куда-нибудь в командировку. И это Клавдию успокоило. Не хотела она Витю отдавать.

А как только вышла из дому, так тут же все семейные заботы отлетели и в голову полезла настырно, как старуха из очереди, работа.

«Сегодня допросить Смирнова. Да! И обыск на квартире. Это обязательно. Ах, зачем туда этот участковый полез, мог все следы перепутать. Так, а что, собственно, мне там искать? Нож. Конечно, орудие убийства. Впрочем, ножа-то как раз я и не найду. Сергей его выбросил, если… — Клавдия вдруг наткнулась в своих мыслях на некую преграду. — Если это он убил. А если не он?.. Кто же еще? Да нет, он. Только вот с мотивами пока что не очень… По пьянке? Возможно. Ревновал? Отметаем пока. Что еще? Что еще? — Больше ничего в голову не приходило. — Впрочем, по пьянке — разве мало? Большинство убийств в России именно по этой дурной причине и случается. Правда, есть тут одна неувязочка. Обычно это происходит дома, скандал, рукоприкладство, а там и до ножа доходит. Мог истыкать жену до смерти. Но ведь тут какой-то расчетливый садизм — зашил влагалище. Ага! Вот что надо поискать — машинку эту, которой мешки сшивают. Да, и оперативники тоже машинку могут найти где-нибудь в кустах. Может быть, они уже и нож отыскали?

Теперь с этим Худовским. Пусть-ка мне поищут эту Мартышку. Как ее там? Симонова, кажется. Да, интересно, приставал к ней депутат или нет? И Низовцеву снова допросить — что это она мне про политику напела? Зачем? Не было там политики — хоть убейте меня».

— Нерегулируемый перекресток! — бил себя кулаком в грудь Игорь, стоя на коленях перед Чубаристовым, который что-то искал в брошюрке с правилами дорожного движения.

— Сейчас найдем, сейчас я тебе покажу…

— Здравствуйте, — приветливо улыбнулась Клавдия.

Игорек тут же вскочил с пола, а Чубаристов нехотя повернулся:

— Привет, госпожа следователь.

— Клавдия Васильевна, вам тут предварительные заключения принесли, — засуетился Порогин.

— Вижу-вижу…

Но Клавдия не стала смотреть бумаги, а тут же взялась за телефон.

Первый звонок был оперативникам.

— Ну, нашли что-нибудь?

— Нет, ни ножа, ни чего-нибудь похожего.

— Я забыла — надо было вам еще и машинку искать… Ну, которая мешки сшивает.

— Обижа-аете, Клавдия Васильевна, искали, разумеется.

— Ну?

— Нет.

— Хорошо. Давайте, ребята, часа в два подъедем с обыском на Веерную. Договорились?

— Заметано.

Теперь надо было договориться по поводу допроса. Клавдия решила, что отправится сразу же. Вообще пожалела, что в пятницу, после того как нашли Кокошину, не села еще раз со Смирновым и не поговорила по душам. Теперь он успел прийти в себя, а тогда был потрясенным, жалким, тогда бы он во всем признался сразу.

— Слышь, Клавдия, я говорю — какой-то сумасшедший день выдался в пятницу. — Только сейчас Дежкина услышала, что Чубаристов обращается именно к ней.

— А? Да-да…

— Я ж вам подарки из Штатов привез. А вручить забыл. Держи, госпожа следователь.

И Чубаристов протянул Клавдии изящную сумочку.

— Ой, а что это?

— А ты раскрой, раскрой… — предвкушал впечатление Чубаристов.

Клавдия раскрыла сумочку и вынула оттуда загадочное сооружение из пластмассы и никеля.

— Все равно — не поняла.

— Темная ты женщина, Клавдия Васильевна. Это массажер с автономным питанием, — несколько разочаровался Чубаристов.

— Ах, вот что! — наигранно обрадовалась Клавдия. — Какое чудо, а я поначалу подумала, что пистолет.

— Похож, но не убивает, а наоборот — лечит, — широко улыбнулся Чубаристов. — Вот смотри, так прикладываешь к морщинам… Так, где у тебя морщины?

— Найди, — не без кокетства сказала Клавдия.

Чубаристов вдруг смутился.

— Что, не пригодится?

— Почему же? Пригодится еще как!

И в этот момент взглянула на Игоря. Тот словно только что выскочил из сауны. «Морда кра-асная такая…»

— А тебе, Игорек, вот органайзер.

Неизвестно, что там Игорю послышалось за этим словом, но он покраснел еще гуще.

— Не надо мне, вы что?

— Дурачок, это же просто книжка записная. Только электронная. Во смотри, на 28 килобайт памяти. Все запишешь, можешь даже в ней протоколы вести.

Игорь уже более доверчиво рассматривал дорогую игрушку.

— Протоколы?

— Ну, ты же первое серьезное дело получил.

— Жаль, что протоколы по-английски вести нельзя, — в самом деле расчувствовался он.

— А, прости, не учел.

— Большое спасибо вам, Виктор Сергеевич.