- А разве вы не ребенок?

Топ посмотрела на меня и улыбнулась.

- Не знаю, - сказала она. - А вы?

Я подумал.

- Я был ребенком.

- А теперь?

- Тоже не знаю.

- Вот видите. - Она медленно огляделась. - А тут еще так хорошо. Я совсем размякла. Какие вы счастливые здесь, Пикет.

- Да, - сказал я, подумав: "А что дальше?" Она была близко, совсем близко, и ничего не стоило протянуть руку и обнять ее, но я почему-то пока не хотел этого делать. У нее был такой восторженный взгляд, так самозабвенно вбирающий в себя всю красоту послеполуденного неба и океана, что мне не хотелось, чтобы он изменился.

А он бы изменился, это точно. Наверно, она бы недоуменно посмотрела на меня, или отпрянула бы, или испугалась бы. А может, осталась бы спокойной.

Кто его знает, никогда не угадаешь наперед реакцию девушки. Первую реакцию, во всяком случае. Впрочем, в этом есть своя прелесть.

- Что вы задумались? - спросила Топ. - Скучаете?

- Нет, что вы, - сказал я.

- Знаете, когда они уходили, я так хотела спать, просто ужас, а теперь не хочу.

- Бывает, - сказал я. - Хотите, я вам покажу пещеру с детским эхом? Здесь недалеко.

- Идемте. - Глаза у девушки загорелись. - Мне одеться?

- Можно, пожалуй, и так. Впрочем, - я подумал, - там прохладно. Возьмите что-нибудь.

Топ одела на ходу маечку, низ которой прикрыл узенькие плавки, оставив взгляду только длинные стройные ноги, обнаженные до пояса.

Я подождал ее, подал руку, и мы полезли на скалу.

Мы шли, осторожно ступая на острые камни, а потом спустились и пошли берегом моря до самого места.

Здесь песок снова кончался, и из него торчали острые рассыпчатые скалы, их нагромождения уходили вверх.

- Куда дальше? - спросила Топ.

- Сейчас, - сказал я. - Тут, понимаете, вход только с моря.

- А-а, - сказала Топ. - Значит, надо заходить в воду?

- Да, придется, - сказал я.

- А там красиво? - спросила Топ.

- Увидите, - сказал я. - Не хочется мокнуть, да?

- Не очень, - сказала Топ.

- Дайте мне одежду, - сказал я, - и плывите за мной.

Топ сняла майку и дала ее мне. Я сложил ее в комок, взял его одной рукой, и мы осторожно, оступаясь, зашли по камням в воду и тихо поплыли, огибая скалистую стену, несколько накренившуюся над водой.

Мы плыли, и, наконец, открылся огромный вход в пещеру с высокими, как в соборах, сводами, и заплыли в него.

Вода была темная, будто болотная, и прозрачная, видно было изрезанное, каменистое, заросшее дно.

Вскоре я коснулся его ногами и подождал, пока доплывет Топ.

Она тоже встала на дно, переминаясь с ноги на ногу на камнях. Я взял ее за руку, и мы вышли. Топ мелко дрожала. Зубы у нее тихо постукивали и заразительно.

- Бр-р... - сказала она. - Пекло в тени... А здесь холодильник. Дайте, пожалуйста, я оденусь.

- Обсохните сначала, - сказал я нерешительно. - Ткань прилипнет к телу, и будет еще холоднее.

- Вы правы, конечно, - сказала она. - Но легко сказать - обсохните.

- Вы побегайте, - сказал я. - На месте.

- Вот еще, - сказала она.

- Хотите, я вас согрею? - спросил я.

Она разом перестала постукивать зубами и посмотрела на меня в упор. Если бы она спросила сейчас: "И только за этим вы меня сюда затащили?", я бы решил, что она просто дура.

- Попробуйте, - сказала Топ, вновь принимаясь еле слышно клацать зубами.

- Повернитесь, - сказал я и положил ладони на почти высохшие плечи и стал осторожно растирать их, а Топ неподвижно стояла, стучала зубами и только покачивалась при каждом растирании.

- Кажется, хватит, - сказала она и одела майку. - Спасибо. А где эхо?

- Оно везде, - сказал я.

Эхо было очень чуткое, будто младенец проснулся, невидимое, никому не нужное, брошенное, как все отходы трущоб. Отход звука.

- А там что?

- Водопад.

- Нет, правда?

- Идемте, отсюда плохо видно.

Мы проследовали вглубь пещеры, которая пещерой и не была вовсе. Это было просто ущелье, вверху которого две соседние скалы почти смыкались, но узкая щель, извилистая, уступ в уступ, все-таки оставалась, и по ней тек сумрачный свет.

Впереди, со скал, спускался водопад, совсем маленький, образуя живописные пороги, с которых свисали седые нити текущей воды, взбитой, как пена.

- Нравится?

- Нравится... - завороженно сказала Топ. - Невероятно. Какой оазис...

Мы стояли рядом, плечом к плечу, и смотрели на водопад, маленький, но все же водопад. От него исходил слабый шум, но облака радужного тумана, какие повисают над большими порогами, не было.

Это был мирный водопадик, и хрустальные струи, стекая, журчали неутомимо и деловито.

Я положил руку на плечо Топ. Это получилось невольно, само собой. Я слегка сжал ее плечи своей рукой, посмотрев девушке в глаза, и прочитал в них удивление.

Секунду я колебался, не зная, как быть, затем опустил глаза и убрал руку.

- А если идти по водопаду, куда он приведёт? - спросила Топ дрогнувшим голосом.

- Что? - не понял я вначале, потом помолчал и сказал: - Скалы кончаются, дальше песок.

- А-а, - сказала Топ, слабо кивнув. - Понятно.

- Только по нему очень трудно подниматься, - сказал я, - дно очень скользкое.

- А давайте попробуем, - сказала Топ.

- Вы хотите?

- Что же, назад идти?

- Да, одним и тем же путём неохота, - согласился я. - Давайте.

Мы полезли на первый порожек и по очереди шлёпнулись.

- Вон как скользко, - сказал я. - Видите?

Но мы всё-таки полезли, на четырёх конечностях, то и дело хлопаясь на три точки и подшучивая над неловкостью друг друга.

Вода струилась между пальцев ног, и под ступнями проскальзывало дно, будто занавешенное склизкими длинными растениями, какой-то ярко-зелёной травой, ровной, будто в струнку расчёсанной.

Сначала можно было хвататься за кустики по бокам, необычайно прочные, как вязанки, потом всё теснее и теснее сужающийся ручеёк стали обступать скалы, и оставалась неширокая щель, в которой мы и протискивались.

- А змей здесь нет? - с опаской спросила Топ. - Я их боюсь больше, чем щекотки.

Я совсем забыл про змей, а это непростительно, про такое забывать нельзя.

- Давай полезем наверх, - сказал я. - Дальше тупик.

- Подсади меня, - попросила Топ.

- Хорошо.

Одна нога её ещё подрагивала у меня в руках, а другой она искала, за что бы зацепиться, точку опоры, нашла, и рукам вдруг стало легко.

Топ оказалась молодцом и бесстрашно карабкалась вдоль и между двух сдвинутых стен, и это было несколько странное зрелище: хрупкая полуобнажённая девушка среди мрачных коричневых поверхностей.

На секунду она приостановилась, глянула вниз, на меня, и вновь пошла хвататься, за что попало, как заправская альпинистка, продвигаясь наверх.

Как же, думал я, нам не попалось ни одной змеи, здесь их немало.

Я полез следом и, когда выбрался на вершину, увидел, что Топ, осторожно присев на выступ, ждёт меня, глядя вдаль.

Вид вокруг был красный и жаркий от начавшегося заката. Когда я выбрался, Топ задумчиво повернула ко мне голову.

- Ты мне начинаешь нравиться, - негромко проговорил я, садясь рядом с ней на тот же выступ. - Не пришлось упрашивать.

- Я думала, там змеи, - сказала Топ. - Они ведь должны там водиться.

- Да, - сказал я.

- Вот видишь.

- Пойдём? - сказал я.

- Идём, - сказала Топ, медленно поднимаясь.

Мы спустились со скал, порядком поднадоевших, но ноги не были поранены ни у кого из нас, и погрузить их в песок было полным наслаждением.

Песок был сухой, горячий до самых глубин, и мы бороздили его голенями, и он безмолвно смыкался за ногой, совсем как вода.

Самокат лежал так, как я его оставил, на одном боку, с вывернутым рулём, и за ним тянулся разрытый след.

Я сбегал за одеждой на наш песчаный пятачок.

- Ты всё-таки обгорела, - сказал я, касаясь плеча Топ. Кожа на нём покраснела.