- Держи ее! - сказал Лагуна крепнущим голосом. - Окружай! Вот это улов!

- Ребята, что с вами? - спросила "русалка". Голос был человеческий, живой, испуганно-дрожащий, и был удивительно похож на голос Дар.

- Тюлень ты! - сказал я Лагуне. - Это же Дар!

Лагуна постоял, пьяно покачиваясь на широко расставленных ногах, похлопал-

похлопал глазами и кротко сказал:

- Ишь ты. Замаскировалась... гипотеза.

Хотя я был пьян, пьянее Лагуны, я увидел, что лицо Дар гневно исказилось, она вскочила. Я промычал что-то извинительное, схватил Лагуну под мышки и потащил вдоль скал. Потом, выбившись из сил, решив, что хватит ему кататься на мне, уронил его на песок и упал рядом. Светило солнце. Я закрыл глаза и сразу все закружилось.

Я лежал с закрытыми глазами, и в голове все кружилось. Лагуна мирно сопел рядом и даже заснул, кажется. Глаза, во всяком случае, закрыты, и не шевелится.

А что он сказал? Я и не помнил. Что за комплимент.

Глядя, как все кружится - солнце в небе выписывало сверкающий кружочек - я отполз в тень и уснул, и спал недолго, но крепко, проснувшись от передвинувшегося солнца.

Его лучи били прямо в меня, и лицо и шея у меня вспотели. Лагуна спал рядом, и лицо и шея у него тоже вспотели. Лоб покрылся мелкими бусинками. Опьянение, такое сильное и внезапное, выветрилось, прошло так же быстро, как и наступило.

Я посидел, крутя головой и глядя по сторонам, и поднялся на ноги. Чувствовал я себя удивительно хорошо, и настроение было весёлым. Я посмотрел на Лагуну. Он лежал на боку и спал, как убитый. Солнце ему не мешало. Я потрогал камень скалы, ухмыльнулся неизвестно чему и стал огибать скалы, разбрасывая ногами песок, засунув руки в карманы.

В голове всё пело. Я поискал взглядом по сторонам, надеясь увидеть Дар. Но её нигде не было видно.

Я полазал по скалам и нашёл между ними пятачок пляжа, на котором лежала одежда, видимо, Корки и девушек, несколькими группками, аккуратно сложенными. Я перешагнул через неё, зашёл в воду по пояс, сразу как провалился, потом по шею, пальцы ног ещё касались каких-то подводных камней, потом дно ушло из-под ног, я набрал воздух всей грудью и нырнул.

Дно здесь было недалеко, самое место для охоты. Правда, слева начинался скат, всё более крутой и крутой, а ещё дальше спуск обрывается в прозрачную черноту - там очень большая глубина. Я проплыл очень много под водой и плыл ещё и ещё, пока меня не потянуло, будто бы за волосы, наверх с неудержимой силой и не вытолкнуло из воды, как пробку.

Берег был далеко. Я вспомнил, что у Корки маска. Вода была очень чистая, и всё было видно ясно-ясно, изображения предметов были чёткими, но из-за нагромождения камней и леса бурых и зелёных водорослей не было ничего видно, а охотники наверняка были там.

Я нырял и выныривал, пока не заметил, как блеснуло что-то белое, белизна человеческого тела. Я быстро поплыл туда, стараясь не потерять из виду перебирающие ноги в ластах. Это были ноги Корки, он ещё был в маске.

Мне смешно было смотреть, как он с грозным видом водит длиннющим

ружьём по сторонам и хищно выворачивает голову, и стекло на маске отливает тусклым водяным блеском.

Он медленно шевелил ногами, между которыми сновали косячки рыбок, и медленно подплывал к скале, подкрадываясь к чему-то за ней. На поясе у него болтался здоровый плоский тесак. Меня Корка не замечал, и я, пользуясь этим, подплывал со спины к нему ближе и ближе, пытаясь увидеть, кого же он намерен заарканить.

Я всплыл над скалой и увидел: то была большая тупоголовая рыба-валун, существо мирное, безобидное и совсем невкусное.

Корку, вероятно, привлекли его размеры. Он замер, только ласты шевелились, вдохновенно уставил своё ружьё, похожее на спицу и лук одновременно, чуть ли не в бок этой доисторической рыбе, вспотел, наверно, от волнения, и выстрелил, потому что ружьё стремительно удвоилось в длину и продолжало расти, и Корка умудрился промазать даже с такого расстояния. Но из тела рыбы будто бамбук вырос, стрела прочно застряла, рыба ошалело дёрнула, рванулась, заизвивалась толстым могучим телом и потащила Корку за собой, лениво, но упорно, и венец творения не знал, что ему делать, только воздух из трубки стал вырываться чаще и, крутясь, упруго взмывал вверх.

Я тоже вынырнул, быстро отдышался и снова нырнул.

Корку с рыбой я не увидел, а увидел ту девушку, что была с ним утром, она нависала надо мной, слабо работая длинными ногами. Вначале, с первого взгляда, мне показалось, что она обнажена совсем, но нет, это у неё такой купальный костюм был, модный, современный, я не цвет имею в виду. Я помахал ей рукой, и она, улыбнувшись, насколько это было возможно в маске, тоже покрутила рукой, в другой было ружьё.

Я стал подниматься к ней и увидел, как из-за камней на своём рысаке суматошно вынесся Корка, он выглядел, как бирка, болтающаяся у чемодана.

"Чемодан", судя по всему, начинал злиться и сделался подвижным, запах невидимой крови немедленно притянул из глубины акул, и несколько штук, небольших, осторожных, ошивались уже около, и за ними шли другие, их здесь тьма-тьмущая.

Корка испуганно заоглядывался на них и мотался за своей рыбой, жалея потерять стрелу, но страх взял своё, и он вытащил тесак и стал суматошно бить и пилить шнур, но тот не поддавался, валун сделал вираж, и Корка прочесал спиной дно, крутясь, как попало.

Я увидел, как будто ото дна отделились, всплыли два чудовищных поплавка - две тигровые акулы, самые агрессивные и крупные, покачиваясь телами, будто вибрируя, они спаренно тронулись и описали плавный стремительный полукруг, пройдя между мной и девушкой.

Воздух у меня кончался, я стал всплывать, и успел увидеть, что шнур выдержал отчаянные удары и царапания по нему лезвием, но Корка выдохся и опустил руки, в прямом и переносном смысле, и шнур разъединился, рыба скрылась, а акулы за ней, будто увлечённые водоворотом.

Рыба была, конечно, ничего.

Я вынырнул. На пятачке пляжа сидела Дар, обхватив руками колени.

Из-за камней появился Витамин, прыгая то на одной, то на другой ноге, вытряхивая воду из ушей. Он приблизился к Дар и обнял её. Она подняла голову, обернулась. Их губы слились в долгом поцелуе. Куда катится мир, подумал я. Обнявшись, они медленно переворачивались, как два борца, по песку, замирая при этом.

Недотрога Нектар природу презирала. Её любимым занятием был одухотворённый просмотр рекламы, досадливо перебиваемой другими бесполезными передачами.

Я снова нырнул. Прямо подо мной на дне сидел Корка, ноги в разные стороны, и в полном недоумении осматривал ружьё, держа его за ствол. Стрела была целой. Девушка колебалась рядом, и волосы её струились.

Я быстро и тихо коршуном упал - на Корку - и подтолкнул в спину; он покачнулся, резко разогнулся, чуть не опрокинувшись, и вспыльчиво схватился за тесак. Я состроил ему "козу", а девушке это понравилось, она оживилась, заулыбалась, что-то показывая, а потом ловко развернулась и величественно уплыла со своим ружьём, плавно взмахивая длинными прекрасными ногами в ластах. На секунду мне опять показалось, что она нагая, и я, оторвав взгляд, поплыл к берегу.

У одежды сидела Дар и с тоской смотрела, как я выбираюсь из плещущейся между камнями воды.

- Привет, Дар, - сказал я. - Что такая невесёлая?

- А! - сказала она. - Вот, сторожу одежду.

Я не обратил внимания на её слова, потом подумал, что значит - "сторожу одежду", кто её возьмёт здесь? - и недоуменно уставился на неё.

- У тебя воздух кончился? - спросил я. - В ластах.

- При чём здесь ласты, - сказала Дар.

Я встал рядом с ней, потом нагнулся и взял её за плечи.

- А что такое? Девочка, что случилось? - Я чувствовал смутную вину. Сквозь туман я что-то помнил, что-то там Лагуна ляпнул, но чтобы конкретно - нет. - Тебя обидел кто-то? - ласково спросил я.

Дар высвободилась, брезгливо пошевелив плечиками.

- Ты весь мокрый! - сказала она. - Не трогай меня.