Но Ннар-то к тому времени будет уже дома, асфодели свои нюхать и на звезды вздыхать.
Разумеется, я сдохну, и хорошо если во время допроса, а не после — когда они что-нибудь интересненькое специально для меня придумают.
Я содрогнулся. Фантазия у Владыки Мрака всегда богатая была.
Поэтому я надеялся просто не дожить до допроса. В конце концов, еще Погибель и Клыки впереди.
— Орлум, — Ннар вытянулся на нарах рядом со мной и вглядывался мне в лицо. — Знаешь, ты… Я только сейчас понял — мы ведь больше никогда…
Я молча кивнул.
А смысл врать? Меня убьют в Крепости. Ну даже если и не убьют, единственное место, где мы с ним встретиться можем — на поле боя. С разных сторон навстречу друг другу, с мечами и боевым кличем. Даже, наверное, и узнать друг друга не успеем…
Ннар навис надо мной и положил мне руки на грудь.
«Только не дави на ребра», — мысленно взвыл я.
— Орлум, — медленно начал Ннар. — Я хочу тебе сказать…
— А, — скривился я. — Чего говорить-то. Спасибо, что вообще со мной трахался. С орком. Врагом светлого народа.
Теперь его лицо потемнело.
— Вернешься теперь домой, к своему… — продолжал было я, и тут вдруг до меня дошло.
Именно сейчас, впервые, словно палкой по затылку, меня озарила очевидная и страшная в своей простоте мысль — наверняка же у него кто-то был дома.
Я зарычал, схватил его за волосы и притянул к себе, вглядываясь в серые глаза.
— У тебя есть кто-то? — зашипел я. — Любовник? Или еще кто? С кем ты дома спишь? Кого целуешь?
Ннар молча смотрел на меня. Внимательно так. Пока я от ненависти и ревности пеной исходил.
— Нет, — наконец ответил он. — У меня сейчас нет пары.
— Сейчас? — От радости у меня даже все болеть перестало.
Я против воли расплылся в улыбке — он мой. Даже если я умру, на данный момент он только мой, и ничей больше. Потом пусть как хочет, не до конца времен же ему свою бессмертную благую жопу беречь. Но до конца моего времени — он целиком мой.
Ннар вскинул брови. Видно было, что он с трудом сдерживается и подбирает слова.
— А кто у тебя был? — встряхнул я его.
— У меня был возлюбленный, — сухо ответил Ннар, и взгляд его обратился внутрь.
На этого своего сучьего бывшего.
— И что с ним стало? — не отставал я, хотя знал, что веду себя, как придурок. — Только не говори, что его орки убили!
— Нет, — усмехнулся Ннар. — Если бы его убили орки, вряд ли я бы стал… предаваться плотским утехам с одним из них. Он встретил свою настоящую любовь. В весеннем лесу эльфийская дева протянула ему руку, уводя в хоровод, и он ушел с ней к морю — танцевать на залитых луной берегах, под шепот волн…
Я не знал, что сказать. Поэтому просто молча притянул его к себе на грудь и обнял. Ннар лежал, прижавшись, и дыхание его грело мою шкуру.
— Я думал, что уже никогда не смогу почувствовать волнение в сердце и желание в чреслах, — тихо сказал Ннар. — Но когда ты привел меня в свой дом, и перерезал мне веревки… Ты так смотрел на меня — я никогда ни у кого такого взгляда не видел: мрак и пламя. Меня это завораживало и страшило. Я думал, что орки — нелюди и изуверы, но ты… Ты оказался совсем другим. Я почувствовал, что меня к тебе тянет, и очень, очень испугался. А потом, в том сказочном месте, помнишь, эта красивая сверкающая пещера?
— Грот уединения, — пробормотал я.
— Да, там, когда ты смотрел на меня в свете факела и улыбался, я вдруг понял, что надо видеть тебя не глазами, а сердцем, — продолжал Ннар. — И я… Я уже не мог больше ни о чем думать, кроме как о том, какого это — почувствовать тебя внутри…
— Ну знаешь, — проворчал я. — Глазами у меня тоже есть на что посмотреть. Я вообще-то привлекательный.
Ннар негромко рассмеялся и потерся носом о мою грудь.
— Отдыхай, — прошептал он. — Я покараулю.
— Угу, — у меня уже глаза слипались. — Ты, если все тихо, не буди меня. Тогда завтра как новый встану.
Ответа я уже не слышал.
========== 13. Свет во мраке ==========
Проснувшись, я первым делом ощупал себя. Конечно, насчет «как новый» я погорячился. Болело все. Особенно плечо. Морда затекла, нос распух, глаз заплыл.
Я спрыгнул с нар и размялся. В целом, все было нормально, кроме руки — плохо слушалась, тоже отекла вся и немела. Но не считая этого, если на боль внимания не обращать, я вполне мог бежать и драться, если что.
Ннар тоже проснулся, увидел, что я встал, и засуетился — воды мне, еды мне, да как я себя чувствую, и где болит. Где, где… Везде. Я выпил всю воду в своей фляге, а остатки вылил себе на затылок. Если Погибель переживем, там подземные ручьи есть, воды хорошей можно набрать.
— Пошли, — рявкнул я.
Ннар полез было целоваться, но я его отпихнул. Не до того сейчас было — все мысли мои крутились вокруг того, что нам предстояло.
— Значит, так, — остановился я, когда мы спустились на первый ярус. — Я иду первым. Ты — за мной, шаг в шаг. Не отставать, даже на метр, не шуметь, не тормозить. Чешем почти бегом и тихо. Если что — беги вперед и не оглядывайся. Понял?
— Да, — согласно кивнул Ннар.
Но в его взгляде никакого понимания серьезности ситуации я не увидел, а увидел только прежнее желание целоваться. Это меня выбесило. Я подошел к нему и толкнул в плечо.
— Ты что, думаешь, ты тут среди своих асфоделей гуляешь? — набычился я. — Ты все усек, что сказано было?
— Да, да, я же сказал, — в больших влажных глазах Ннара появилась обида.
Да и насрать. Зато проблем не будет.
— Еще раз, — указал я на него пальцем. — Дышишь мне в затылок, ни звука, идешь быстро, если я говорю «беги!», то бежишь и не оглядываешься. Ясно?
— Да, я буду следовать твоим инструкциям.
По лицу Ннара я понял, что тоже уже начинаю его бесить, и это меня еще больше из себя вывело. Сучья эльфийская натура — находится на чужой территории, ничего не знает, как и что, но все считает, что он самый умный. Мне прям въебать ему захотелось.
Я развернулся и погнал вперед. Ннар скользил за мной, бесшумный в своих мягких туфлях, как призрак.
Впереди показался черный провал Погибели. Тишина такая стояла — хоть на куски режь.
Я погасил факел — сверху чуть проникал свет, видимо, через рухнувший потолок, и мне этого пока хватало.
Я обернулся на Ннара, кивнул ему и нырнул во тьму и холод.
Мы быстро бежали по широкому проходу, а тьма сгущалась. По стенам лепились натеки застывшей дряни, что выделяла Погибель. Тут оказалось очень холодно — ноздри кололо, и пар изо рта поднимался.
Две осторожных тени, крались мы сквозь мрак и холод, в полной тишине, и я чутко прислушивался, заклиная всех демонов Тьмы, чтобы нам повезло проскочить.
Но как же! С моим-то везением.
Я услышал это — тихий, вкрадчивый звук, от которого у меня вся шерсть дыбом встала и кровь заледенела.
Обернувшись на Ннара я одними губами шепнул ему: «Беги!», выхватил топор и прыгнул вперед — загородить собой коридор Погибели.
Из тьмы донесся громкий мелодичный свист и вылетело юркое здоровенное щупальце. Оно лихо обвилось мне вокруг пояса, и меня дернуло вперед с такой силой, что едва ноги от пола не оторвались.
Я затормозил и с маху перерубил осклизлую плоть топором. Из мрака ударила волна таких звуков, как будто сотня кухарей одновременно взялась точить сотню ножей. И тут же следом — еще целый лес щупалец.
Все они вцепились в меня и поволокли вперед.
Я рычал, плевался, рубил налево и направо, как ненормальный, забыв о боли в плече. Из обрубков хлестала вонючая ледяная жижа, вокруг упал непроницаемый мрак, и я оказался в полной темноте.
Два из паскудных щупалец обвились вокруг моей ноги, рванули, и я рухнул на пол, успев подумать, какая это херовая перспектива.
Щупальца обвивались вокруг меня все плотней, сковывая движения, давили на ребра, мешая дышать, и я почувствовал, как в лицо мне дохнуло трупным холодом — это Безносая ухмыльнулась мне в глаза из вечного мрака. Из мрака, откуда мы все пришли, и куда все обратно уйдем.
