Эльф молчал, держался трясущимися руками за штаны. Нет, решительно не понимаю, почему их все так восславляют за красоту. Смотреть не на что.

— Идем дальше, — я покосился на недообглоданного кролика. Точно — остыл совсем. — Вопрос задам простой — что ты делал в наших землях?

Вместо ответа — злобные взгляды и сопение. Понятно, другого я и не ждал.

— Ну, парни, поскольку пленник молчит, хочу услышать ваши соображения, — вздохнул я.

Тут-то началось.

«Разведчик! Враг! Убийца!»

Придурок Маргл вообще придумал, что эльф заявился к нам похитить наших самок с гнусными целями. Я б засмеялся, если не надо было держать суровое табло.

Наших-то самок только эльфам и воровать. От них я сам иной раз бы съебался быстрее западного ветра, потеряв штаны и когти. Особенно от какой-нибудь Ршлаах Полбочки. Не к рассвету будь помянута.

Но в целом они озвучили ровно то, что я и сам думал — эльф явился сюда что-то вынюхивать. В наше неспокойное время такое могло обернуться плохо. Поэтому его надо было допросить и сдать, куда следует.

Мне стало тоскливо. Что бы там не выдумывали про нас эльфы и прочие высококультурные создания света, допросы мы не очень любим. Растерзать по-быстрому — всегда пожалуйста. А допрос — это ж надо работать, да еще и думать.

Ни того, ни другого не любит никто из орков. Орки любят жрать мясо, пить жгучую воду и трахать самок. Радости без затей, но тем и хороши.

— Раз разведчик молчит, надо его пытать, — скучным голосом сказал я. — Ни у кого идей насчет пыток нету?

Парни начали переглядываться. Никто не решался вылезти с идеями, чтобы самому их потом не исполнять. Наконец Маргл снова раскрыл рот:

— Давайте вырвем ему язык!

Блестящая идея. И, главное, остальные подхватили. Послал же Мрак родственничков.

— Ты, поди, снова головой об камень ебанулся, — ответил я Марглу, и для наглядности постучал себе когтями по черепу.

— Чего? — обиделся Маргл.

Нежные все какие. Слова не скажи. Еще матери нажалуется, а она мне — двоюродная тетка. Придет ругаться — всю печень вытянет.

— А того, — передразнил я. — Если мы ему вырвем язык, то как он нам все расскажет?

Повисло напряженное молчание. Думали. Осознали. Надулись. Хуже малышей-орков, прах меня разбери.

— Тогда, может, кожу живьем снимем? — кисло предложил Нграх.

Я смотрел на эльфа, потирая подбородок. Идея со свежеванием наживую была неплоха. Но по глазам разведчика я видел, что мы можем ночь провозиться, потратить время и силы, а прийти к одному-единственному логическому результату. Потому что по наглой, позеленевшей от мрачной перспективы, морде эльфа я видел — хоть мы его наизнанку выверни, ничего не добьемся. А вдруг он околеет, а из Крепости придет приказ — доставить живым и невредимым на допрос, а? Кто будет отвечать? Понятно, кто.

— Нет, — вздохнул я. — Не поможет. Волоките его, короче, в застенок. А я должен пойти и сделать это. Написать донесение.

На меня устремились сочувственные взгляды. Эльфа снова заломали и поволокли прочь. Уходя, Маргл и Ургл похлопали меня по плечу на правах ближайших родственников.

Действительно, не каждый день выпадает такая тяжелая принудиловка. Лучше бы меня самого пытали, чем вот это вот все.

Начать с того, что орки все писать не особо. Там надо водить этой штукой по выделанной коже, чертить буквы, а краска растекается, буквы не выходят, все бесит. А потом еще и пизды прилетит — плохо, мол, написал, не по уставу и все такое.

Грустно.

Но деваться некуда. Не то чтобы у нас сейчас шла прям вот активная война, но и мира особого тоже не было. Хрен вообще поймешь, когда у нас и с кем война, а когда мир.

Постоянно кто-то с кем-то сражается. Воинства Света бегают туда-сюда, трясут знаменами своими, наши в барабаны лупят, гром, шум, волнения, молнии сверкают, никакой спокойной жизни бедному простому орку.

Писать вот даже научиться пришлось.

Короче, пошел я к себе в нору, сел на пол, расстелил перед собой кожу молодой телки, достал перо от орла (сам лично у этой падлы крылатой из зада вырвал, за что он меня за ухо тяпнул), отвинтил крышку от пузырька с краской (под роспись принимал) и начал писать.

Минут пятнадцать я убил на три первых слова, зато вышло почти без помарок и на загляденье.

«Ухфажжамый Трумшн Тюмнейший Брхрад!».

Три раза перечитал, сам собой гордиться начал. Ловко! Не каждому, знаете ли, дано грамотой владеть. Точно не Марглам всяким там.

Но так я сильно притомился от этого паскудного занятия, что снова захотел жрать. Пошел обратно в Костровую пещеру — а недоеденного кролика уже кто-то спереть успел. Вот народ.

Пошел в кухарню — а там уже на засов закрыто. Суки.

Не ночь, а жопа барсучья. Уже рассвет наступает, а я все бегаю, как лось по болоту.

Так и пришлось лечь спать голодным. И донесение отложить. Не на пустой же желудок такое ответственное дело доделывать.

========== 2. Безглазый Ужас ==========

Из-за всех этих хлопот и трудов я, как дряхлый тролль, проспал до первых звезд, хотя собирался встать пораньше — на закате.

Чухнулся, вскинулся — а уже и завтрак закончился. И все вкусное сожрали, включая кабана, которого я самолично вчера с охоты приволок. Мне достались только хвост и мошонка.

Суки. Особенно кухарь Орхлук.

Жуя на ходу, я поймал за шкирку Ургла и спросил про пленного эльфа. Ургл доложил: сидит связанный в застенке, обыскан, обобран, под охраной Рлуха и Фрарха.

— Никого получше поставить нельзя было? — проворчал я.

— Остальные были очень заняты своими основными обязанностями, — не сморгнув, ляпнул Ургл.

Ага, заняты — кабаном моим. Суки.

Махнув рукой, я отправился обратно в нору — дописывать донесение.

С голодухи на меня накатило вдохновение, и я наваял все за неполных три часа. И почти без помарок! Осталось последнее — приложить опись имущества пленника, запечатать и отправить в Крепость. Тысячнику Баршлагу.

Чтоб ему в огненной пропасти сгореть, мудаку старому.

Когда я пришел к застенку, эти два олуха Рлух и Фрарх сидели у разведенного прямо в караулке костерка и жарили себе шашлычок из крыс.

Суки.

Я рявкнул так, что с потолка рухнул сталактит — прямо по темечку Фрарху. Тот взвыл и упал на жопу, а Рлух засуетился и уронил еду в костер.

— Это что такое?! — ревел я. — Вы на посту или в кухарне? Вас зачем сюда поставили? Р-разорву!

Орал я, правда, недолго, потому что все равно бесполезно. И крысы бы сгорели. Короче, я пинками выгнал их ко всем демонам из караулки, приказав прислать мне Ургла и Маргла. А то им слишком хорошо живется, пока я страдаю.

А сам уселся у потухшего костерка и подкрепился жарким. Не пропадать же пище.

Ургл и Маргл примчались, выпучив глаза, и встали по стойке смирно. Я нудным голосом прочитал им лекцию о недопустимости разведения костров в караулке, застенке и пыточной, за исключением допросов, и сообщил, что провинившиеся Рлух и Фрарх пойдут караулить Наружные ворота до новой молодой луны, а охранять застенок придется им.

Затем я потребовал у них все найденные при обыске пленника вещи.

Их оказалось негусто:

1. Меч эльфийский, из посеребренной стали, прямой, полуторный

2. Серый плащ-«невидимка»

3. Брошь с бриллиантом в виде цветка

4. Фляга с молодым ежевичным вином

5. Заколка для волос, посыпанная алмазной пылью, в виде цветка

6. Веревка в 80 локтей длиной

7.?

Под пунктом 7 значилась неведомая мне по своему назначению херня из нефрита. Размером примерно с мой член в рабочем состоянии. Гладкая, без узоров и насечек. В виде цилиндра с округлыми навершиями. На тыльных сторонах наверший поблескивало по эльфийской руне S.

Я почесал когтями в затылке.

— Че это? — сунул я Марглу и Урглу херню под нос.

— Неизвестная зеленая херня! — хором грянули те.

Спасибо. А то я без них не знал.

— Это мне, по-вашему, так и в донесении написать? — мрачно спросил я.