Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Плевать, мелькнула мрачная, почти физически болезненная мысль. Хотя бы обнять его я могу, пока он в отключке? Запомнить его… навсегда, всего… просто запомнить…

По осторожным движениям пальцев Луны и шороху он догадался, что она тоже улеглась, обнимая Драко с другой стороны. Ее рука, обвившись вокруг его головы, коснулась разметавшихся черных волос.

Мерлин, вот оно, мое дурацкое неправильное счастье, с горечью усмехнулся сам себе Гарри, подаваясь навстречу прикосновению. Мои украденные, незаслуженные пять минут… и плевать. Мои.

Как же я вас обоих люблю…

* * *

Сознание возвращалось медленными, тягучими рывками, то обрушиваясь лавиной ощущений и красок, то заставляя снова неспешно проваливаться в небытие. Отчетливо и наверняка Драко понимал только одно — он дома. Что бы там ни случилось, что бы ни выкинул под конец чертов Финниган, он — дома, и запах волос Луны невозможно спутать ни с чем.

Так же, как и невозможное, нереальное тепло ладони Поттера.

От одного только ощущения, что все закончилось, что он здесь, в поместье, и они оба — и Луна, и Гарри — живы, они — рядом, можно было сойти с ума. Драко изо всех сил стиснул зубы, подавляя рвущиеся сквозь сдавленный вдох слезы облегчения. Он — дома. Все закончилось. Все хорошо.

Руки скользили по обнаженной груди, по животу, согревая, успокаивая, обнимая. Драко прижал ладони к лицу, пытаясь уйти от прикосновений. Хотелось сжаться в комок, спрятаться, забиться в угол — в одиночестве, чтобы никто не видел, не трогал, никто… Хотелось остаться одному. Не видеть оттенков понимающей, сочувствующей жалости в глазах Луны. Не слышать горячего дыхания Поттера.

Поттера, который снова пришел за ним. Который все сделал правильно, и снова, не думая, не рассуждая и не взвешивая шансы, с легкостью жертвовал собой — ради него, ради них обоих. Который простил ему все, все слова, всю усталость и равнодушие, бросившись вытаскивать Малфоя из очередной переделки.

Поттер, который сделал все это, помня, что последним, что он услышал от Драко, было: «Надеюсь, ты когда-нибудь сдохнешь…»

Теплые, ласковые руки обвились вокруг тела, сжимая в объятиях, и слезы хлынули сплошным потоком, будто где-то внутри, наконец, прорвало давно прогибавшуюся плотину. Они здесь. Они рядом со мной, оба, беспомощно повторял себе Драко. Оба…

Горячие губы Луны скользнули по виску, покрывая волосы Малфоя быстрыми поцелуями, и от шепота Поттера — все хорошо, все закончилось, Драко… — истерика почему-то только усиливалась. Этого не должно было быть. Не так. Не с ним. Он не заслужил — этого.

Одним рывком перевернувшись на бок — после секундного колебания, на правый, лицом к Луне — Драко уткнулся в подушку, от всей души желая провалиться сквозь землю, лишь бы не… оставаться здесь? С ними? Нет, дело было не в этом.

Рука Гарри легко обвилась вокруг его талии, и тепло тела Поттера, обнимающего со спины, было невыносимым настолько, что хотелось кричать в полный голос, позволяя истерике накрыть с головой, потому что здесь было слишком хорошо, чтобы поверить в реальность происходящего. Чтобы отдаться ей, принять ее. Разрешить себе быть — в ней.

— Прости… — выдохнул Драко, сжимаясь в комок.

Ладонь Поттера, скользящая по груди. Пальцы Луны в его волосах — осторожные, ласковые прикосновения. Горячее дыхание — в затылок, Гарри, прислонившийся к нему лбом.

— Придурок… — с горькой, едва слышной нежностью прошептал Поттер, качая головой, цепляясь за плечо Малфоя.

Мерлин, этого не может быть, с тоской повторял Драко. После всего, что я натворил… после всего, что мы оба натворили…

Плечи Луны дрожали, как будто она сама едва сдерживала слезы, и у ее губ почему-то был странный соленый привкус, а руки беспорядочно гладили Драко по голове, по волосам, по лицу с отчаянной, безудержной нежностью. Она всхлипывала, снова и снова целуя его, и это тоже было — незаслуженно, все — неправильно…

А потом она выдохнула и порывисто обняла Драко за шею, нависая над ним, глядя ему за спину.

— Мы справились, Гарри, — сдавленно прошептала она. — Мы это сделали.

— Ага, — нервно усмехнулся Поттер, не поднимая головы. — Мы.

И только теперь Драко заметил кровь. Ее было много, и именно ее сладковатый, густой запах стоял в воздухе, ею был перепачкан и живот, и простыни — он задохнулся, когда представил, сколько ее должно было вытечь, какой, вообще, должна была быть рана, чтобы — вот так…

Стальная хватка объятий Поттера настойчиво заставила его снова откинуться на подушки, и Гарри, вздохнув, вытащил палочку и пробормотал заклинание очищения таким тоном, будто за последние пять минут ему пришлось повторить его минимум в третий раз. Драко оцепенело смотрел на снова ставшее белоснежным белье.

— Ш-ш-ш… — прошептала Луна, гладя его по щеке, обеспокоенно заглядывая ему в глаза. — Гарри сказал — нужно просто хотеть… и чувствовать… И все получится. Даже если рана не магическая…

Поттер фыркнул, не очень-то пытаясь скрыть, что снова действовал наобум, и перевернулся на спину, не выпуская Малфоя из кольца рук. Драко поймал себя на ошеломленной мысли, что, если уж эти двое смогли объединиться и вытащить его не только из лап Финнигана, но еще и — из такого, то единственное, чего бы он сейчас хотел — это не возвращаться в реальную жизнь никогда. В жизнь, где ты не можешь быть слабым, не можешь зависеть ни от кого, в которой ты — одиночка, цепляющийся зубами за выживание, не доверяющий даже себе, не подпускающий к себе — никого. Даже эту несчастную девочку, секс с которой ты так долго успешно выдавал за признак доверия к близкому человеку.

Драко перевел взгляд на Луну, которая все еще взволнованно вглядывалась в его лицо, и коснулся ее щеки кончиками пальцев. На мгновение — и это наверняка было обосновано шоком, и усталостью, и бешеной кровопотерей — ему стало нестерпимо, отчаянно, до звона в ушах стыдно перед ней. За все. За непонятные, мало что дающие отношения, в которые он милостиво согласился ввязаться, но которые никогда не поддерживал толком, за участь стихийного мага, на которую он, пусть и невольно, обрек ее, за холодность и отстраненность, которыми щедро награждал ту, что согревала его постель. Девочку, давшую ему возможность жить и дышать полной грудью, не получившую взамен ничего.

Он наклонился и осторожно, боясь спугнуть почти незнакомое, полузабытое ощущение искренности, коснулся губами ее губ. Луна судорожно вздрогнула, и Драко понял, что слова не нужны. Что она чувствует все — и так. В этом была мелкая, неправильная подлость, позволяющая промолчать, так и не сказать вслух все, что давно стоило озвучить, но перешагнуть и через этот барьер Драко уже не смог. Она ведь все равно — слышит…

Но слышит — только она. Поттер, в отличие от Луны, не эмпат, и, значит, найти нужные слова стоит — хотя бы один раз. Драко перевернулся на живот, не выпуская девушку из объятий, и посмотрел на раскинувшегося слева Гарри.

Он помнил эти глаза — там, у Финнигана. Помнил, как именно Поттер смотрел на него, оседая на пол, и в этом взгляде было больше, чем в любых словах, которые они произнесли за прошедшие месяцы. Собственно, разве они удосужились вообще сказать друг другу хоть что-либо из того, что сказать действительно стоило? Они так перепугались обрушившейся на них памяти о чувствах, которых больше не испытывали, что потратили все отпущенное им время на попытки доказать, в первую очередь, самим себе, насколько все это — неправда. Доказать, несмотря на то, как отчаянно они нуждались в обратном. Нуждались в том, чтобы быть вместе — вопреки всему.

Губы Гарри дрогнули в беспомощной улыбке, и от этой едва сдерживаемой горечи Драко захотелось взвыть. Разбить эту скованную, напряженную тишину между ними, потому что в глазах Поттера упрямыми искорками принятого решения мерцало то, с чем невозможно было согласиться.

— Нет… — едва слышно прошептал Драко. — Ты что? Я никуда тебя…

85
{"b":"596563","o":1}