— Что я, по-вашему, должен сделать?! — зло выкрикнул Гарри. Его колотила дрожь. — Если этот хорек был в меня влюблен, и ему хочется думать, что я ему нравлюсь, так пусть и дальше так думает! Нашел чем гордиться — какие он бешеные бабки за этот чертов амулет заплатил! Видимо, и правда в Слизерине одних извращенцев воспитывают, если вы оба считаете, что меня можно купить такими дешевыми…

Он даже не заметил, когда Малфой вскочил с кресла и оказался рядом, с силой хватая его за грудки и одним ударом впечатывая спиной в стену. Наверное, воздушный маг способен передвигаться с бешеной скоростью, если сильно захочет?..

— Ты, твою мать, подсунул мне не менее дорогую штучку, Поттер! — сузив глаза от злости, прошипел Драко ему в лицо. — Только по-гриффиндорски стыдливо умолчал о том, что именно даришь. Вы никогда не научитесь быть честными до конца, все бы вам прятаться за красивыми объяснениями…

— Да не знал я, что это за чертова змея! — заорал Гарри, отталкивая его руки. — Я ее здесь, в поместье, видел! Валялась среди украшений! С какого Мерлина я бы на тебя так расщедрился, если бы понимал, что это за амулет!

Драко тяжело дышал, глядя ему в глаза, и Гарри, с силой врезаясь всем телом в его плечо, вывернулся, наконец, из цепкой хватки.

— Может, в этом все дело, Малфой?! — выкрикнул он, глядя в побелевшее от ярости лицо. — Ты поэтому полез меня защищать? Все еще мечтаешь снова забраться в мою постель? Черт, я думал, мы, правда, все решили! Я, твою мать, поверил тебе! Что ты тоже все понимаешь!

— Это вы ничего не понимаете, Поттер, — прошипел Снейп, оттаскивая его от Драко за плечо. — Вы медленно умираете, оба, потому что не решаетесь посмотреть правде в глаза. И, если вам хоть немного дорога жизнь, вы ДОЛЖНЫ это сделать.

— Я не хочу! — закричал Гарри. — Кого-нибудь здесь, вообще, волнуют мои желания?!

— Они достаточно волнуют вас самого, чтобы другим было уже не о чем беспокоиться, — язвительно прошипел Снейп. — Настолько, что вам плевать на других! Пусть все умрут, лишь бы Гарри Поттер продолжал делать то, что ему сегодня приспичило!

— Я не собираюсь с ним спать!!! — заорал Гарри так, что в шкафах звякнули стекла, сам холодея от собственных слов и в глубине души до сих пор не веря, что они говорят именно об этом, причем еще и со Снейпом.

Лицо Драко было похоже на алебастровую маску застывшей ярости и отчаяния.

— Мне этого хочется не больше, чем тебе, Поттер, — мертвым голосом проговорил он, не шевелясь.

— Да что ты! — сквозь злые слезы выкрикнул Гарри, оборачиваясь. — Позволь не поверить. Когда ты чего-то не хочешь, черта с два тебя кто-то может заставить. Так что, может, Малфой, это ты прекратишь прикрываться красивыми объяснениями?

Голос срывался — от сдерживаемых слез, от рвущейся наружу ярости, и еще — от отчаянного, унизительного понимания, что все это происходит на самом деле. С ним. Мерлин, ну, чем он опять это заслужил?..

— Я не прикрываюсь… — начал было Драко.

— Заткнитесь, вы оба! — рявкнул вдруг Снейп, тяжело дыша. — Хватит! Ведете себя, как избалованные подростки!

Они обернулись к нему, кусая губы и едва сдерживая дрожь в сжатых кулаках.

— Никогда не думал, что я это скажу, — медленно, почти по слогам, произнес Снейп, будто роняя тяжелые слова. — Но уж лучше бы вам обоим переступить через «не хочу». Думаю, долго переступать и не придется… Если амулеты и можно хоть как-то раскрыть, то только — признав собственные чувства и перестав их бояться. Вы не можете и дальше продолжать прятаться от этого. Оно просто сожрет вас изнутри, обоих.

— Да что за притянутая за уши теория! — тонко выкрикнул Гарри, глотая слезы и отступая. — Что бы вы там себе ни придумали, я не собираюсь этого делать. А тебя, скотина, я просто убью, если ты попытаешься хоть на шаг ко мне подойти! Ты понял меня?

Драко молчал, глядя на него остановившимся взглядом.

— Понял, твою мать, Малфой?! — заорал Гарри. — Хватит. На меня. Давить. Я внятно выражаюсь?! Иначе я вас голыми руками передушу, обоих.

Резко развернувшись, он выбежал из гостиной, захлопнув дверь с такой силой, что хрустальные фужеры на полках жалобно звякнули.

Драко медленно опустился на пол и спрятал лицо в ладонях.

За окном шелестела робкая майская листва.

Драко стоял, прислонившись лбом к стеклу, и смотрел на пробивающиеся из почек листья, упрямо тянущиеся к солнцу. На проблески солнечных зайчиков, скачущие по ним, переплетающиеся друг с другом.

Вот так и я, отстраненно подумал он. Все тянусь куда-то, тянусь… только солнца для меня, похоже, не предусмотрено. Так и буду… рваться непонятно к чему. Пока не порвусь на кусочки…

Драко вздохнул и, отвернувшись от пляшущих зайчиков, устало запрокинул голову, прислоняясь затылком к стене. Это невыносимо, в очередной раз подумал он. Но это — моя жизнь. И плевать на то, какой я хотел бы ее видеть… В конце концов, Поттер прав — мы оба живы, мы здесь, мы в относительной безопасности, и, Мерлин их всех побери, это лучше, чем любой другой возможный вариант развития событий.

Вот только выть хочется от такой жизни — сил нет.

Отношения с Гарри спустя пару недель более-менее выровнялись. Драко, который в душе всегда склонен был искать компромиссы, за последние месяцы жизни рядом с Поттером начал тихо их ненавидеть — скорее всего, по причине того, какими именно они становились в интерпретации гриффиндорца.

После памятного разговора со Снейпом они не разговаривали несколько дней, по возможности избегая друг друга. Драко, закрывшись в своих апартаментах, провел двое суток, лежа на кровати и глядя в потолок, и пришел, наконец, к окончательному и единственно возможному для себя выводу.

Что бы там ни думал себе Гарри Поттер — он может катиться к Мерлину. Да, я повел себя, как идиот, кинувшись защищать его. Да, я почему-то ожидал от гриффиндорца большей порядочности и внутренней честности. Но то, что я был полным придурком, не означает, что я обязан продолжать оставаться им, мазохистски наслаждаясь взрывным темпераментом Поттера. Я совершил глупость — причем, ладно бы, только одну. И больше я их совершать не намерен.

В конце концов, я слишком сильно устал заниматься решением бытовых проблем, пока Поттер бесится, и при случае подставлять щеку, чтобы он выплеснул накопившиеся эмоции. Это был последний раз, когда я открыто — прямее некуда — снова протягивал ему руку. В его силах было просто ее принять. Признать, что мы с ним могли бы быть… ну, не друзьями, наверное… но хоть соратниками по несчастью — раз уж все так сложилось… Он ведь тоже бросился меня защищать! Значит — могли бы… черт…

А Снейп… что Снейп? Профессор волен предполагать все, что ему нравится. Поттер не переломился бы — ведь можно было обсудить все спокойно, выпроводить его, криво улыбнуться в мою сторону и предложить махнуть рукой на все страшилки Северуса. Клянусь Мерлином, я бы его понял…

Драко горько усмехнулся и выпрямился, оттолкнувшись от стены. Поттер никогда не позволит себе доверять слизеринцу. Для него я всегда буду сволочью, только и ждущей возможности, чтобы сделать очередную пакость. Он и предположения Снейпа насчет амулетов воспринял исключительно как желание еще раз помучить несчастного, и так измученного Спасителя Мира. Вот и пусть теперь катится — куда пожелает…

При всей горечи и неоднозначности сложившейся ситуации, даже понимая в глубине души, что Гарри всегда был психом, всегда сначала выплескивал море эмоций, а только потом успокаивался, думал и делал выводы, Драко ощущал, что больше просто не может терпеть. Не может, не желает и не будет. Что в нем что-то сломалось после этой стычки с аврорами, и тяжелого, глухого обморока следом за ней, и ошеломляющего предположения Снейпа, высказанного… черт, более чем по-идиотски. Не ожидал от профессора, видимо, и впрямь огненные маги все немного… того, не умельцы себя в руках держать, когда эмоции прут наружу…