— О Боже! Право не знаю. Может быть, сыграем в охоту за сокровищем? Игра немного устарела, но зато не требует слишком большого напряжения ума.

— Похоже, эту обидную сентенцию вы придумали, не сходя с места, — сказала Лиони, — но, по-моему, идея очень хороша. Какие будут правила игры, мистер Куин?

— Охота за сокровищем? — повторила миссис Никсон, обдумывая предложение. — Звучит привлекательно. Но пусть сокровищем будет что-нибудь стоящее, а то я совершенно разорена.

Эллери молча раскуривал сигарету, потом он отбросил спичку.

— Если меня избирают распорядителем… Когда начнем игру? После ленча?.. — Он рассмеялся. — Надо подготовиться наилучшим образом. Я все организую, подготовлю наводящие улики, а вы все оставайтесь в доме, чтоб никто не шпионил за мной. Согласны?

— Мы в ваших руках, — весело откликнулась миссис Никсон.

— Счастливчик, — вздохнул Харкнесс.

— Итак, до встречи, — сказал Эллери и направился к реке. Он услышал звонкий голос Лиони, приглашавшей гостей поторопиться и переодеться к ленчу.

Генерал-майор Барретт обнаружил Эллери в полдень у парапета. Тот с отсутствующим видом глядел на противоположный берег реки в полумиле от усадьбы. Щеки старого солдата пылали, он обливался потом и казался усталым и очень сердитым.

— Черт побери всех воров, злодеев и других негодяев, — выкрикнул он, утирая лысину платком. Затем добавил без всякой связи: — Я начинаю думать, что Лиони запрятала куда-то ожерелье и забыла куда.

— Вы ничего не нашли?

— Никаких следов.

— Тогда куда же она могла его запрятать?

— О, силы небесные, вы, наверно, правы. Вся эта треклятая история действует мне на нервы. Подумать только, что кто-то из моих гостей…

— А кто сказал, что виновен кто-то из гостей, генерал? — со вздохом ответил Эллери.

Старик побагровел.

— Что такое? Что это значит? Что вы хотите этим сказать?

— Ничего не хочу сказать. Просто вы ничего не знаете, да и я ничего не знаю. Никто ничего не знает, кроме самого вора. Не стоит делать поспешных выводов, сэр. Скажите мне лучше, поиски были проведены тщательно? — Генерал-майор тяжело вздохнул. — И коттедж Магрудера тоже обыскали?

— Конечно.

— А конюшни?

— Дорогой мой…

— И деревья?

— И деревья тоже, — отрезал генерал. — Лазили буквально в каждую щель.

— Хорошо.

— Что в этом хорошего?

Эллери посмотрел на генерала с удивлением.

— Дорогой сор. Это замечательно. Я был к этому готов, более того, я это предвидел, потому что мы имеем дело с очень умным и хитрым человеком.

— Значит, вы знаете? — задыхаясь от волнения, спросил генерал.

— Конкретно, мне известно очень мало, но я вижу просвет. А теперь, не стоит ли вам вернуться в дом и передохнуть. Вы кажетесь мне очень усталым, а вам сегодня после полудня понадобится вся ваша энергия. Мы будем все вместе играть в интересную игру.

— О Боже! — сказал генерал и буквально потащился к дому, качая головой. Эллери смотрел ему вслед, пока старик не исчез из виду. Затем он присел на парапет и погрузился в раздумье.

— Теперь, дамы и господа… — начал Эллери, когда все они собрались на веранде в два часа. — Последние пару часов я много потрудился — эту жертву я с радостью приношу на алтарь доброго настроения народов и в обмен прошу только вашего горячего сотрудничества.

— Слушайте! Слушайте, — мрачно откликнулся генерал.

— Ну, ну, генерал, не противопоставляйте себя общественности. Разумеется, всем вам известны правила игры. — Эллери закурил. — Я где-то запрятал «сокровище» и оставил следы, к нему ведущие. Не прямые следы, конечно, а запутанные, и вы должны идти по этим следам, обнаруживая их один за другим. На каждом этапе я оставлял какую-нибудь «улику», которая, если вы ее правильно истолкуете, должна привести вас к следующему следу. Это соревнование, конечно, рассчитано на сообразительных, выигрывает тот, у кого лучше работают мозги.

— Эти условия, — уныло сказала миссис Никсон, — исключают мое участие в игре. — Она была одета в туго обтягивающий ее свитер и еще более тугие слаксы; волосы перевязаны голубой лентой.

— Бедняга Дик, — простонала Лиони. — Боюсь, мне придется действовать с ним в паре. Сам он не доберется даже до первой «базы».

Фиск усмехнулся, а Харкнесс протянул:

— Поскольку мы делимся на пары, я выбираю миссис II. Похоже, вам придется действовать в одиночку, генерал.

— Может быть, — с надеждой ответил старик, — вы, молодежь, предпочтете вообще обойтись без меня…

— Между прочим, — сказал Эллери, — все указания, которые вы будете находить, зашифрованы в цитатах.

— О Господи, — вздохнула миссис Никсон, — вы имеете в виду нечто вроде «один за всех, все за одного»?

— А, да, да. Не старайтесь вспомнить источник, вас касаются только сами слова. Итак, все готовы?

— Минутку, — прервал его Харкнесс, — а какое сокровище мы ищем?

Эллери выбросил догоревшую сигарету в пепельницу и сказал:

— По правилам, вы знать этого не должны. Итак, вперед! Сейчас я назову вам первую цитату. Она сошла с колючего пера нашего старого друга Свифта, но это можете не принимать во внимание. Вот такая цитата. Эллери помолчал, и все напряженно ждали продолжения: — «Во-первых, (рыба) должна плавать в море».

Генерал сказал: «Гм. Ужасная глупость», — и остался сидеть на стуле. Но янтарные глаза миссис Никсон загорелись, и она вскочила с места.

— И все? — крикнула она. — Но это вовсе нетрудно, мистер Куин. Пошли, Тарзан, — и она побежала по лужайке, сопровождаемая улыбающимся Харкнессом. Они направлялись к парапету.

— Бедняжка Дороти, — вздохнула Лиони. — Она хочет поступать, как лучше, но Бог не дал ей достаточно мозгов. Она взяла неправильный курс.

— Вам было бы непросто заставить ее свернуть с пути, — заметил Эллери.

— Мистер Куин. Вы, по-видимому, не собирались заставить нас обыскивать всю реку Гудзон, следовательно, вы имели в виду какое-то более ограниченное водное пространство. — Она спрыгнула с веранды на землю.

— Бассейн! — крикнул лейтенант Фиск, устремляясь за Лиони.

— Умнейшая женщина ваша дочь, генерал, — сказал Эллери, провожая глазами эту пару. — Я прихожу к мысли, что Дику Фиску здорово повезло.

— Унаследовала мозги от матери, — расплываясь в улыбке, сказал генерал. — Честное слово, мне становится интересно. — И он вразвалку пошел прочь от дома.

Они обнаружили Лиони, старательно выпускающую воздух из резиновой рыбы, с которой после пребывания в бассейне все еще стекала вода.

— Вот она, — сказала девушка, — иди сюда, Дик, посмотри, что это. Да не трогай ты меня, мистер Куин смотрит на нас. Что бы это значило, интересно? «Теперь оно должно плавать в масле»… Масло… Масло… Ах, конечно это про буфетную, — и Лиони, будто подхваченная ветром, помчалась в сторону дома, преследуемая лейтенантом.

Эллери положил записку в резиновую рыбу, надул ее, заткнул пробкой и бросил игрушку обратно в бассейн.

— Сейчас сюда прибегут остальные. А, вот и они! Наверно уже сообразили, о чем речь. Пошли отсюда, генерал.

Лиони стояла в буфетной на коленях перед большим холодильником, пытаясь извлечь полоску бумаги из кадушки с маслом.

— Боже, — сказала она, — зачем нужно было засовывать это в масло? Читай, Дик, я вся измазалась.

«И, наконец, сударь, — продекламировал лейтенант, — оно должно плавать в хорошем кларете».

— Мистер Куин, как вам не стыдно! Это же очень просто.

— Станет посложнее по мере продвижения к цели, — сухо ответил Эллери. Он подождал, пока молодые люди не побежали в погреб, и снова положил записку в кадушку с маслом. Когда они с генералом закрыли за собой дверь погреба, в буфетной послышался стук каблучков миссис Никсон.

— Будь я проклят, если Лиони не забыла о своей пропаже, — пробормотал генерал, глядя на происходящее на лестнице. — Так похоже на женщин!

— Очень сомневаюсь, что она о ней забыла, — негромко ответил Эллери.

— Вот она! — крикнула Лиони. — Что это такое, это из Шекспира? — Она вытащила листок, зажатый между двумя пыльными бутылками и, нахмурясь, стала читать.