Сэм сильнее прикусил свою черную сигару.
— Да, ты мне уже рассказывал об этом, Шелл. — Он перекинул сигару из одного угла рта в другой. — Но я тебя слишком хорошо знаю. Иногда ты, так сказать, случайно упускаешь кое-какие детали.
Он поднял голову и сказал Юргенсену:
— Свен, передай-ка мне ту газету, которую я принес с собой.
Оглянувшись, я увидел, что Свен лукаво ухмыляется. Двое других полицейских уже разглядывали газету, и, видимо, она доставляла им большое удовольствие.
Наконец Свен подал ее Сэмсону. Тот взглянул на нее, покачал головой и протянул мне.
— Я купил эту газету по дороге сюда. Прямо на улице. Может быть, ты объяснишь нам, в чем тут дело?
Газета была местная и раскрыта на второй странице, так что мне не пришлось потратить много времени, чтобы обнаружить источник общего веселья. В левом верхнем углу красовался заголовок:
ЧУДОВИЩЕ В ГАВАНИ НЬЮ-ПОРТА
Под заметкой стояла подпись Хола Ханагана.
Теперь я знал, чего мне следует ожидать. Хол Ханаган был репортером, и хотя считался моим другом, никогда не упускал возможности посмеяться надо мной, раздувая любой пустяк до невероятных размеров.
Заметка была написана в аллегорической форме, но это не делало ее более приятной. Писал бы уж лучше все как было, ничего не преувеличивая. В заметке было написано следующее:
«Из достоверных источников нам стало известно, что вчера после полудня в гавани Нью-Порта было замечено необыкновенное чудовище. По описаниям очевидцев, оно напоминало не то длинную змееподобную каракатицу с развевающимися щупальцами, не то какое-то странное человекообразное существо. Расследование, проведенное нашим репортером, показало, что речь все-таки идет о человеке. Сравнив показания более полусотни свидетелей, удалось точно установить, что этим страшилой оказался не кто иной, как Шеллон Скотт, частный детектив».
Не дочитав заметку до конца, я сказал:
— Неужели ты поверил этой чепухе, Сэм? Ведь все было совсем иначе…
— Ну, разумеется, Шелл! Только дочитай до конца…
Далее говорилось, что Шеллон Скотт вышел из воды, дико рыча на собравшихся граждан и представ перед ними в рубашке, галстуке, носках и трусах. Что случилось с его брюками, до сих пор не известно…
— Понял теперь, что я имел в виду под случайно упущенными деталями? — спросил Сэм.
— Послушай, но я ведь излагал тебе только факты! И не думал, что… Ну, хорошо, если уж ты хочешь знать все подробности, пожалуйста, да, я прыгнул за борт! И Госса мне пришлось слегка пристукнуть! Черт возьми, Сэм, неужели ты не понимаешь, что эти громилы убили бы меня где-нибудь в трюме, если бы я не…
— Ты стукнул Госса? Сэм сжал сигару во рту так, словно собирался перекусить ее.
— Ну да! Он хотел плюнуть мне в лицо.
— Хотел плюнуть тебе в лицо? — Сэм болезненно скривился. — С чего бы это?
— Он вышел из себя, когда я отказался от взятки. Вот и пришлось дать ему по зубам, чтобы успокоить…
Усталым движением руки Сэм медленно потер лоб. Несколько секунд он молчал, потом нехотя произнес:
— Не желаю больше говорить с тобой на эту тему, Шелл! Твое счастье, что Госс оказался великодушным и не стал подавать жалобу. А ведь мог бы упрятать тебя за решетку.
— Великодушным?! Да пойми ты, глупая голова, что он-то и не заинтересован посадить меня в тюрьму! Ему нужно, чтобы я свободно разгуливал по улицам, где его люди могут спокойно разделаться со мной! И им это, кстати, почти удалось!..
Сэм тяжело вздохнул:
— Кто-то действительно хотел спровадить тебя на тот свет, факт бесспорный. Но подозревать Госса… Ты все время пытаешься вывести меня из терпения, Шелл. И твое счастье, что я тяжел на подъем, иначе давно бы уже накостылял тебе по шее.
— Ну, что ж, — сказал я. — В таком случае не будем больше об этом.
Я отхлебнул из бумажного стаканчика глоток горячего кофе и переменил тему:
— Когда получишь заключение баллистической экспертизы, Сэм, — сказал я, — для тебя многое станет ясным.
— Какая там экспертиза! И так все ясно!
— Но я все-таки хотел бы убедиться…
Труп, обнаруженный мной в кабинете Брандта, уже находился в морге. Купи был убит пулей, выпущенной из пистолета 38-го калибра, и, вполне возможно, из того, что принадлежал мне, если этот парень был в черном седане у Спартанского отеля. В криминалистической лаборатории был сделан пробный выстрел из моего кольта, и сейчас обе пули находились под микроскопом для сравнения.
Вскоре Сэму позвонили оттуда. Он обменялся с экспертом несколькими короткими фразами и повесил трубку.
— Ты был прав, Шелл, — сказал он. — Это пуля из твоего кольта.
— Вот видишь, все сходится! Хотелось бы только узнать, кто еще был в той машине. Ну и, разумеется, кто подослал ко мне этих убийц!
В этот момент в моем мозгу промелькнула какая-то смутная догадка. Сэм хотел что-то сказать, но я его перебил:
— Обожди, Сэм! Мне кажется, я что-то вспомнил.
— Что значит «кажется»?
— Когда я пришел в себя там, в кабинете Брандта, то услышал, как он разговаривал по телефону. Сообщал кому-то обо мне и о том, что произошло.
— Может быть, он и говорил с тем человеком, который подослал к тебе убийц?
— Может быть.
— И кто же это, по-твоему?
Я покачал головой.
— Только Госс, больше некому… — И прежде чем Сэм успел перебить меня, быстро добавил: — Брандт говорил и о Куппе. О том, что я его убил. Потом сказал: «Лайм вернулся…» Кажется, так. Да, он произнес именно это имя, возможно, имея в виду напарника Куппа?
— А что значит «вернулся»? Куда вернулся?
— Если бы я знал куда, то был бы уже там. И потом не следует забывать о докторе. Но главное — Лайм! Это имя вам о чем-нибудь говорит?
— Пока нет. Но мы можем проверить.
И Сэм попросил Юргенсена проверить, нет ли у них в картотеке человека по имени Лайм. Свен ушел.
Ожидая возвращения Юргенсена, я стал думать о Белдене. Если он был замешан в какую-нибудь нелегальную аферу, то все равно все следы и улики унес вместе с собой в могилу. Белден участвовал в нескольких рискованных предприятиях, по, как говорила Элейн, не делал ничего противозаконного. В течение последних трех лот он был весьма удачливым агентом по продаже недвижимости, примерным гражданином и аккуратным налогоплательщиком. Как установила полиция, все бумаги, имевшиеся в его кабинете, были в полном порядке. Он приобрел в долгосрочный кредит большие участки земли в Лос-Анджелесе и в близлежащих районах. Эти участки, стоимостью около миллиона долларов, могли неслыханно подняться в цене благодаря расширению города. То есть вполне законный и перспективный бизнес: спекуляция земельными участками. Игра, которая может окупиться, а, может быть, и нет.
Меня удивило другое. Откуда у Белдена за последние два-три года могла появиться такая куча денег? А если он все-таки был лишь подставным лицом, а землю скупал кто-то другой? Возможно, капитан Роберт Госс? Но и это не противоречило закону.
Возвратился Юргенсен с папкой в руке.
— Думаю, что это он, — сказал Свен. — Леонард Лайм. Называет себя Стасом и другими именами. Несколько раз его видели вместе с Куппом. Разыскивается полицией за попытку убийства.
Ага, значит, ему уже не впервой! Этот факт, а также его связь с Куппом почти не оставляли сомнений, что вторым человеком в машине, из которой в меня стреляли, был Леонард Лайм.
Через несколько минут телетайп разнесет указание по полицейским участкам и бюро шерифов, и не сегодня-завтра он будет за решеткой.
Когда удовлетворение от успешных розысков Лайма улеглось, я сказал Сэму:
— Мне пришла в голову еще одна мысль. Может быть, пригласить Каранделла?
— Он уже закончил свое дежурство. Ты что, хочешь нарисовать картинку?
— Угу.
Каранделл был полицейским художником. Когда свидетель не мог достаточно четко описать внешность преступника или узнать его по фотографии, находящейся в полицейской картотеке, вызывали Каранделла, и тот рисовал портрет со слов очевидца. У него была очень быстрая рука, и он мгновенно изменял черты лица на рисунке, если слышал: «Нет, нос был пошире, рот побольше…» и тому подобное, пока не достигал почти полного сходства с подозреваемым.
