• 12587,4 — уточненные безвозвратные потери ВС к 06.1945 (ВИА, № 2(17). Представленная в этом номере журнала статья С.Н. Михалёва и В.Т.Елисеева «Потери в войне следует уточнять...» является результатом значительной работы, осуществленной авторами по определению уточненных данных баланса списочной численности личного состава ВС СССР (по состоянию к июню 1945 г.) — 11,3864 млн. чел., опубликованного в «Красной Звезде» 22.6.1993 г. Исследование проводилось на основе более тщательного анализа официальных донесений частей и соединений, а также картотеки персонального учета безвозвратных потерь рядового и сержантского состава, имеющихся в Центральном архиве Министерства обороны РФ. Авторы справедливо отметили, что в полной мере эти данные в труде «Гриф секретности снят» не использованы. Справедливо замечание и о недостатках «расчетного метода» в условиях «неполных донесений» о потерях, особенно в крупных «котлах», в которые попадали окруженные войска. Очевидно, что признание этих более достоверных сведений существенно уточнит данные потерь, опубликованные в «Гриф секретности снят» и в книге «Памяти павших. Великая Отечественная война (1941-1945)», М., 1995, с. 89-90.
Результатом же столь масштабной работы С.Н. Михалёва и В.Т. Елисеева явился более точный расчет безвозвратных потерь, величину которых они определили в 12,6 млн. чел. (12,5874), т.е. цена очередного уточнения (от 11,3864) составила 1,201 млн. человек!
В заключение авторы справедливо отметили, что «...предстоит еще немалая работа по... установлению более точных цифр по видам безвозвратных и санитарных потерь личного состава армии и флота...». А ведь как в воду глядели — в середине текущего года в издательстве фонда «Победа — 1945 год» вышло фундаментальное исследование Института военной истории МО РФ и Российской академии естественных наук «Стратегические решения и Вооруженные Силы: новое прочтение», том 1. В этой работе на стр. 650 в приложении 9 приведены (без указания методики расчета) новые данные о «безвозвратных военно-оперативных» потерях Армии — 13,87 млн. чел., т.е. этот показатель возрос по сравнению с последним (12,58) на 1,29 млн. чел. (при условии, что методики расчетов идентичны)! Кроме того, в приложении приведены данные о потерях (в млн. чел.) антигитлеровской коалиции: Британская империя (0,679), Франция с колониями (1,97) и США (0,441), всего — 3,09 (однако если сложить эти потери и наши (13,87), то указанные в итоге 17,1 млн. не получаются — 140 тыс. «выпали в осадок»). Приведена цифра безвозвратных потерь Германии — 5,663 млн. человек и «блока государств — агрессоров» (кроме Германии — Италия и Япония), потери которых определены в 2,639 млн. . Что касается данных о немецких потерях, то они (как всегда!) видимо специально указаны без разбивки по фронтам, дабы затруднить в первую очередь анализ противодействия войск на нашем (для немцев Восточном) фронте. Сама же цифра «5,663» требует, естественно, дальнейшей конкретизации, т. к. исчислена только по одному источнику — «Сухопутная армия Германии 1933-1945» Мюллер-Гиллебранда (т. 3, с. 335), который сам признавал, что «...точные данные заменялись оценочными, приблизительными. На достоверность... влияли слухи...» и т. п. Работу эту следует продолжить для уточнения главным образом первичных донесений о потерях. Пока же по разным (приблизительным) оценкам, потери немецких вооруженных сил находятся в диапазоне (млн. чел.) 4 (в т.ч. 2,8-3 на восточном фронте) — 6 (ориентировочная точность + 0,5), а демографические 7-6 (+ 1,0).
Вместе с тем на фоне этих научных работ по обсчету с разной степенью достоверности потерь Красной Армии, диссонансом звучат высказывания группы «историков в генеральских погонах», которые иначе как дезинформационными назвать нельзя. Текст достоин воспроизведения: «...Как показывают многочисленные исследования нашего Генерального штаба, признаваемые и германскими военными специалистами, потери советских вооруженных сил и войск фашистского блока за все годы войны составили один к одному (выделено мной — B.C.) или являются примерно равными...»[203]. Достойны представления и авторы (которые, видимо, забыли, что не всякий текст выступления на партсобрании уместен для публикации в авторитетном газетном издании): три доктора исторических наук — А. Синицын (профессор), А. Гаврилов и С. Хромов, а также три генерала, из них два дважды Герои Советского Союза, фамилии которых из уважения к их боевым заслугам не называю.
Таким образом, если подвести итог статистическим оценкам безвозвратных потерь Красной Армии (по состоянию на 2000 год), то получается, что долгие годы, прикрываясь расплывчатым показателем «общие цифры потерь СССР в людях», партийное руководство страны специально не публиковало данные анализа двусторонних потерь войск в операциях, битвах, кампаниях и различных периодах войны. Поэтому совершенно правы авторы статьи «Потери в войне следует уточнять...», когда говорят, что сокрытие этого важнейшего показателя хода у исхода вооруженной борьбы «...существенно тормозило развитие военно-исторической науки».
Однако указанный выше метод расчетов потерь с точностью то до «ста» человек, то до «четырехсот» и др. является не единственным. Существует значительная группа ученых-историков, которые считают, что заложенная в подобных обсчетах методика крайне несовершенна из-за присущих ей недостатков и в первую очередь персонального учета потерь, состояние которого на протяжении всего военного противоборства с вермахтом в 1941-1945 гг. оценивается одним словом — неудовлетворительно. Эти исследователи убеждены, что определить точную цифру потерь теперь уже практически невозможно, поэтому необходимо сосредоточить усилия на оценке значений потерь, выходя на порядок цифр с возможно минимальным допуском ошибки.
К основным недостаткам персонального учета и других составляющих указанной методики оппоненты относят:
— запоздалое введение красноармейских книжек (7.10.41) и необоснованная отмена Сталиным личных спецмедальонов (17.11.42). Даже в их бытность многие бойцы из чувства ложного суеверия, к сожалению, квиток медальона не заполняли;
— огромный недоучет безвозвратных потерь Красной Армии в период всеобщего отступления в 1941 году, а также и в последующие годы (при выходах из многочисленных «котлов» приходилось оставлять не только боевую технику (как правило, из-за отсутствия боеприпасов и горючего), но и всю документацию, включая «Журнал боевых потерь», стараясь спасти в первую очередь знамя части). Поэтому множество донесений просто не доходили до вышестоящих штабов или составлялись крайне неточно, «на глазок»;
— представление донесений о потерях с указанием только их общего числа, а не поименно. В основе подобного послабления было заложено традиционное в то время пренебрежительное отношение к личности («винтики» и др. виды метизов), в данном случае — к личному составу Красной Армии (главное — не люди, резерв их был почти безграничен, главное — реальные успехи: взять высоту, деревню и т. п.). Все это дало возможность многим командирам (от комбата и выше) в официальной отчетности «наверх» занижать показатели потерь, получая в таком случае для личного состава дополнительное продовольствие (пайки), «вещевку», боеприпасы и т. п. Размеры указанных приписок находились в определенной зависимости от степени порядочности и честности командира, составляющего подобные донесения. И получалось, что в самих этих документах правда и ложь были просто неразличимы.
— введение в расчеты понятия «списочный состав», что, по мнению ряда историков, автоматически исключало из числа «8,6684» огромные потери ополченцев в 1941— 1942 гг., призывников (погибших до включения в списки частей) и др. Частично этот изъян был устранен Генштабом при подготовке данных «9,1684»[204].
