• Моргунов увязывал отмену операции «Цитадель» не с результатами боев под Прохоровкой, а решением Гитлера от 13.07.1943 г.;

• при определении главной причины остановки этой операции существуют две оценки. Первая — успешная высадка 10.07.1943 г. 7 А союзников на Сицилии, что заставило Гитлера принять решение (при решительном возражении Манштейна) о немедленном выводе из сражения по сути самого мощного танкового корпуса (2-го ТК СС) немецкой армии и отправке его в Италию с частью авиации и других войск. И только, во-вторых, начало наступления наших войск 12.07. Такую приоритетность поддерживает большинство немецких историков и многие другие. Вторая — начало наступления наших войск 12.07 и (не главное) высадка войск Паттона на Сицилии 10.07. Это позиция большинства наших историков;

• в связи с изменением общей оперативной обстановки в Италию были отправлены не все танковые дивизии 2 ТК СС, а только штаб корпуса и часть ТД «Лейбштандарт СС «Адольф Гитлер» во главе с Хауссе-ром. Остальные две дивизии были переведены на южное направление. Кроме этого, дивизия «Великая Германия» 48-го ТК была передана для усиления ГА «Центр».

Этот краткий обзор статьи в «Советской России» мною начат словами «на этот раз» в связи с тем, что газета однажды к июльским событиям 1943 г. уже публиковала столь же объемный материал о боях у Прохоровки, в котором все авторские обоснования «победы и удачных действий» 5 гв. ТА оказались недостоверными (И. А. Родимцев «На святое поле с посевом лжи», 14.07.2001).

Спекулируя на доверии редакции и не стесняясь похваляться тем, что «не смог поработать в архивах» и «вовсе не обязательно там сидеть» (?!), автор обрушил на головы доверчивых читателей газеты (тираж 300 тыс. экз.) поток лжи и дезинформации. Судите сами:

• «... За поражение в Курском сражении был снят со своего поста командующий немецкой 4 ТА генерал Хот». Это очередная выдумка автора, так как из всех частей Вермахта в районе Курска 4 ТА действовала наиболее успешно. Со своей должности Хот был снят Гитлером (не считаясь с возражениями Манштейна) только спустя 5 месяцев после начала Курской битвы — в декабре 1943 г. отнюдь не за «курские» дела (по Родимцеву), а после сдачи (6.11.43 г.) Киева.

• якобы «из-за разгрома 19 ТД ее командир застрелился». Автор, видимо, запомнил специально придуманный эпизод из крайне недостоверного киносериала «Освобождение». На самом деле генерал-лейтенант Рудольф Шмидт и не думал стреляться — он погиб в бою от осколка авиабомбы;

• и главное — апофеоз вранья, в корне меняющий суть огневого противостояния танковых частей 5 гв. ТА Ротмистрова и 2 ТК СС Хауссера на прохоровских полях: «... Вооружение советских танков «Т-34» — 85-мм пушки» (?!). А далее еще хлеще: «... (а таких танков в армии П. Ротмистрова было большинство)». Родимцеву, к сожалению, было неведомо, что Т-34 с 85-мм пушкой был принят на вооружение постановлением ГКО от 23.01.44 г., а первый серийный танк Т-34-85 сошел с конвейера завода №183, как я уже отмечал, только в марте 1944 г. Вот как выглядело первое «персональное» распределение этих танков Главковерхом: «29 марта 1944 г. Указание тов. Сталина, переданное Я. Н. Федоренко. Г. К. Жукову — танков Т-34: а) с 76-мм пушкой — 70 ед. б) с 85-мм пушкой — 100 ед. Танков ИС — 3 полка... Итого 317 ед. Срок отправки — немедленно». Поэтому грустно было смотреть в статье на большую (240х 148мм) фотографию танковой атаки с четкой надписью «Поле у Прохоровки», так как крупно сфотографированные танки Т-34-85 в июле 1943 г. на прохоровских полях появиться не могли. У этой достаточно популярной фотографии в других изданиях подпись была правильной: «Советская танковая атака в Одесской области. Апрель 1944 г.» (до Прохоровского поля не менее 700 км). Так что встречаются и такие «разъяснения» трагических событий прошедшей войны...

Лев Лопуховский. «Прохоровка — без грифа секретности. Горькая правда не умаляет подвига советских солдат, сорвавших планы гитлеровского наступления на Курской дуге» (НВО, №39, 2003).

В вводной части автор справедливо заметил, что «усиленно считая танки», СМИ совершенно забывают о людях, которые в боях под Прохоровкой «в конечном счете решили исход семидневных боев». В статье о событиях 10-16.07 отмечено: «... Фронтовой контрудар 12 июля не достиг поставленной цели и, вопреки установившемуся мнению, не привел к разгрому танкового корпуса СС... Ошибка с нанесением лобового удара... не позволила реализовать наше двойное количественное превосходство в танках над противником... 5 гв. ТА понесла огромные потери (около 500 подбитых и уничтоженных танков и САУ из 860 боеготовых)... Танковое сражение юго-западнее Прохоровки 12 июля закончилось неудачей... Противник также понес значительные потери, но сохранил боеспособность».

Во втором разделе статьи («Цена успеха») автор, досконально изучив архивные документы Воронежского и Степного фронтов, пришел к выводу, что показатели о потерях этих фронтов в личном составе согласно данным статистического исследования «Гриф секретности снят» («ГСС») как по количеству, так и по срокам действия существенно искажены, не учтены пополнения и др. Например, потери этих двух фронтов искусственно уравнены, хотя последний (Степной) фактически «подключился к операции только 19 июля... потери 7 гв. и 69 армий, переданных Степному фронту с 23.00 18 июля... полностью исключены из потерь ВФ... В результате из итоговых цифр обоих фронтов «выпали» потери этих армий за период с 1 по 20 июля... До передачи в состав Степного фронта 7-й гв. и 69-й армии потеряли свыше 56,7 тыс. человек, из них убитыми - около 11 тысяч, пропавшими без вести — 15,5 тысяч». Таким образом, «...общие потери войск Воронежского и Степного фронтов в ходе оборонительной операции, как и безвозвратные, оказались в 1,3 раза больше официальных». Подобное «распределение» авторами книги «ГСС» между двумя фронтами «... понадобилось для того, чтобы как-то сгладить тяжелые впечатления от огромных потерь Воронежского фронта, особенно при сопоставлении их с потерями противника». Однако следует отметить, что тонко подмеченный Л. Лопуховским «подгон» данных между фронтами в книге «ГСС» является для этого издания далеко не единственным. Уже неоднократно отмечалось (ВИА и др.), что в этой книге статистический учет, составленный по неполным и порой некачественным донесениям, зачастую с пропуском наиболее одиозных по количеству потерь операций, во многих случаях достоверным не является, в том числе и по итоговым данным о потерях личного состава за войну (у Лопуховского: «...официальные данные о величине потерь (8, 668 млн. чел.) доверия в обществе не вызывают»).

К приведенному автором примеру о специально сфальсифицированных («перераспределенных») цифрах потерь можно добавить еще несколько. Вот один из них. В упомянутой книге «ГСС» (с. 213) приведены данные о Висло-Одерской наступательной операции (12 января — 3 февраля 1945 г.). В таблице указано, что, как 1-й Украинский, так и 1-й Белорусский), фронты действовали «весь период», то есть 23 дня. При этом безвозвратные потери 1-го УФ показаны в 1,5 раза больше. Пытаясь доказать, что у командующего 1-го БФ всегда безвозвратные потери меньше, чем у командующего 1 УФ (статья «Атакуют маршала Победы», «Труд», 4.04.2002), ведущий историк Академии военных наук почему-то только по этой операции назвал их реальные цифры — 17032 (1 БФ) и 26219 (1 УФ). Суточные — соответственно 3363 и 5034. Что же касается остальных примеров по Московской, Ржевско-Вяземской и Берлинской операциям, то там специально приведен только практически нечего не говорящий процент безвозвратных потерь от общей численности войск фронта. Сделано это не без умысла, ибо у командующего 1 БФ во всех указанных операциях (да и других!) войск всегда было больше в 2-4 раза, поэтому, как ни дели количество безвозвратных потерь на общее количество войск, «%» априори будет меньше, чем у других его коллег, в то время как реальные значения безвозвратных потерь этого фронта, наоборот, в 1,4-3,7 раза больше. Так почему же автор статьи ухватился за данные именно этой операции? Ответ прост, как мычание — ему, профессионалу, было отлично известно, что в этих данных «ГСС», думаю, что специально (как бы невзначай), проскочила маленькая «неточность» (авось не заметят): якобы оба фронта действовали «весь период» операции, то есть по 23 дня. Однако, на самом деле («История военного искусства», с. 305) в течение всего этого периода боевые действия вел только 1 УФ (с 12.01. по 3.02.45), а 1 БФ в бой вступил на 2 суток позже (14 января) и закончил операцию через 21 сутки (3 февраля) одновременно с 1 УФ. Названные же автором (и в «ГСС») потери 1-го БФ были исчислены по несопоставимым показателям, как результат деления не на реальные «21 сутки», а на «23» (проверим по цифрам «ГСС»: 77342 (всего): 3363 (суточн.)— 23 (!) суток) и, по сути, являются сфальсифицированными[333]. Теперь же определить, какие дополнительные потери понес 1-й БФ (малые или большие), если бы его войска провели в боях еще двое суток, физически невозможно. Поэтому очевидно, что единственный пример с реальными цифрами безвозвратных потерь 1-го БФ (якобы меньших, чем у других фронтов) не подлежит серьезному рассмотрению.