– Ты неправильно формулируешь вопросы. Позволь тебя перефразировать. Между понятиями «заниматься сексом» и «заниматься любовью» не всегда можно ставить знак равенства. Так вот, я хочу второго, а первое мне особо без надобности.

– Я не понимаю.

– Вот именно, Дей. Вот именно! Ты не понимаешь разницы. А для меня это очень важно. Да, Ведь эмоциональная связь усиливает влечение. Тут ты прав. Но есть один нюанс. Заметь, ты ни слова не сказал о собственных желаниях. А это очень важно. Эмоциональная связь, и влечение не должны быть односторонними. К примеру, только с моей стороны. Иначе это называется насилием. Дей, в данном случае не имеет особого значения, хочу ли я тебя. Если это польстит твоему самолюбию, то скажу: очень хочу. Но, подвергать насилию любимого человека меня как-то не тянет. Совершено.

– Я понимаю.

– Уверен? – Эмма иронично вздернула бровь.

– Нет, – голос парня прозвучал потерянно и глухо.

 Девушка устало откинулась на спинку стула и исподлобья посмотрела на своего визави. А он с самым сосредоточенным видом гипнотизировал содержимое собственной тарелки. Ладно. Пусть сидит и думает. Это дело полезное. И мешать ему она не будет. Может до чего дельного и додумается. Конечно, вот сейчас как придет ему в голову светлая мысль о том, что и он ее любит. Или что главная его мечта состоит в том, чтобы они поженились и жили долго и счастливо. Нет, этот неправильный андроид очень плохо на нее влияет. Ведь никогда до его появления ее не тянуло на ванильные штампы, даже в детстве. А теперь вдруг захотелось почувствовать себя героиней сказки. Только в реальной жизни нет у молодых девушек Крестных-фей, и лимит чудес строго ограничен теорией вероятности. Ей и так очень повезло. В том, что Дей – не тупая жестянка и способен не просто выполнять прямые приказы, а мыслить и чувствовать. Так что кому-кому, а Эмме на судьбу жаловаться грех. Она и так проявила к ней неслыханную щедрость.

– Но я тоже тебя люблю, – Деймон в приливе эмоций подскочил с места и начал метаться по кухне взад-вперед. – Да, я многого не понимаю. И не уверен, что когда-нибудь смогу все это понять. Иногда я чувствую себя полным идиотом. Потому что пытаюсь осознать некоторые вещи, а они словно бы ускользают от меня. И объяснить ничего толком не могу. Но я люблю тебя. Действительно люблю. По-другому невозможно выразить то, что я чувствую к тебе, и что ты для меня значишь.

– Дей я… – едва слышно прошептала Эмма, из-за спазма, сдавившего ей горло.

– Подожди, не говори ничего. Пожалуйста. Я еще не закончил. Ты – мой мир, мой свет. И я не хочу жить без тебя. Понимаешь? И это не давление Программы. Ее логика проста: существование андроида без Хозяина не имеет смысла. Но я хочу быть рядом с тобой. Именно я, а не какая-то безликая Программа. И именно я хочу прикасаться к тебе, чувствовать твое тепло, слышать голос. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Потому, что (как ты этого не понимаешь?) мне плохо, когда ты грустишь. А когда улыбаешься, мой мир, словно бы, обретает новые краски. Не отталкивай меня. Прошу.

ГЛАВА 16

Это утро должно было стать особенным. Полным романтики и невыразимой нежности. Она должна была проснуться в объятиях любимого мужчины с первыми лучами солнца, или, почувствовав запах кофе и теплых булочек, которые Дей принес бы ей в постель. Ее воображение рисовало идиллическую сценку из любовных романов, которые Эмма любила читать, в ранней юности. И это было их первое с Деймоном утро, точка отсчета их новой жизни. Оно должно было стать незабываемым.

 Реальность оказалась не столь… вдохновляющей. Нет, это утро им действительно не скоро удастся забыть. Потому что впервые за всю свою жизнь Эмма забыла поставить будильник, и они проспали. А тихая паника по поводу стопроцентного опоздания на работу убивала всякий романтический настрой.

 И если девушка тихо досадовала по этому поводу, то Деймон испытал некоторое облегчение. К этому, конечно, к этому добавлялось еще и чувство вины, потому что он, как мужчина, должен был быть более собранным и уверенным в себе. Но таковым Дей себя не чувствовал совершенно. А за поспешными сборами так легко скрыть смущение и растерянность. Нет, он ничуть не сожалел о том, что произошло вчера вечером. И в то же самое время Деймон не мог определиться, как ему к этому относиться. Ведь с одной стороны ничего особенного и не произошло. Но все изменилось. Странно. Неуловимо. И бесповоротно.

 Коллеги все утро посматривали на Эмму с некоторым подозрением, потому что вела себя она как-то. Опоздала на работу (чего с ней никогда не бывало), была рассеянна и, кажется, чем-то смущена. Ее глаза сияли, губы то и дело складывались в нежную улыбку, а на щеках алыми розами расцвел румянец. И если бы речь шла о ком-то другом, а не о девушке, которую за глаза все звали «Ледяной Эммой» … но стереотипы порой бывают сильнее здравого смысла. Поэтому ее подозревали в чем угодно: от простуды до выигрыша в лотерею. И никто не догадался о ее маленькой тайне. За исключением Нене, конечно. Но она своими догадками, ни с кем делиться не спешила. Может же быть у человека личная жизнь, в которую не будут лезть посторонние?

 На время обеда Эмма оккупировала дамскую комнату. Во-первых, есть не хотелось совершенно. А во-вторых, ей было необходимо побыть хотя бы немного времени в одиночестве. Ну, и в зеркало хотелось посмотреться. Утром было как-то не до этого.

 Зеркало, вопреки всем ожиданием, не показало ей ничего нового, кроме лихорадочного румянца, который постоянно вспыхивал на ее щеках, стоило вспомнить прошлую ночь. Но, в целом, она осталась такой же, какой была вчера или позавчера. Изменений не было ни в осанке, ни во взгляде. Да и чувствовала себя девушка почти также, как раньше. Будто бы и не было ничего. Только мышцы немного ныли. Еще болели шея и спина. Но в этом был виноват скорее сон на старом диване, а не то, чем они занимались до того, как уснуть. И ведь ей ничего не стоило увлечь Деймона в собственную спальню. Ведь ее кровать гораздо шире, не говоря уже о том, что удобнее. Ох, бедный Дей. Как он вообще может спать на этом пыточном устройстве?

 Мысли Эммы плавно перетекли на молодого человека, а щеки мгновенно запылали. Интересно, ему понравилось? Хотя бы немножко? И ведь не узнаешь никак. Не напрямую же спрашивать. А намеков Дей не понимает. Но самое ужасное, что даже если ему что-то не понравилось, он никогда об этом не скажет. Девушка тяжело вздохнула, почувствовав острый укол вины. Так хорошо, как прошлой ночью, ей не было еще никогда в жизни. И этот восторг, переполнявший ее, хотелось непременно разделить с этим несносным черноглазым мальчишкой. Ведь это и есть счастье – видеть радость в глазах человека, похитившего твое сердце. Разве нет?

 Вот, посему ей в голову лезут такие мысли? Дей, наверняка, сейчас ни о чем таком не думает. На работе он всегда такой собранный и серьезный. К тому же, если он что-то делает, то отдается этому без остатка. А вот она так не умеет.

***

 У него все валилось из рук. Сосредоточиться на работе не получалось. Стоило хотя бы немного отвлечься, как на лицо наползала самая жизнерадостная улыбка.

– Алан! – заорал во всю мощь своих легких старик Ронан. Он был постоянным клиентом «Астры» и ее бичом. Худой сморщенный с огромной лысиной на голове. Многим было непонятно, откуда в таком хилом теле может взяться столько энергии и дурного нрава. Старик был всегда чем-то недоволен. И свое недовольство он изливал в весьма оригинальной манере. Громко, и подчас весьма оскорбительно. Но окружающие давно перестали обращать на это внимание.

– Чего тебе, Рон?

– Убери от меня этого щенка! Он мне весь аппетит испортил своей идиотской улыбочкой. Сияет, как лампочка на двести ват. Аж противно. Может я не в настроении рассматривать его рожу, на которой крупными буквами написано: «Я так счастлив».

– Ну, ладно, если ты настаиваешь. Ярик, подмени своего приятеля.