Поэтому для нее и было таким шоком осознать, что любовь может незваной гостьей нагрянуть в сердце, не спрашивая разрешения у его хозяйки. Это было похоже на удар в солнечное сплетение, выбивающий кислород из легких, как разряд тока по оголенным нервам. И бороться с нахлынувшим чувством можно было с тем же успехом, что человеку попытаться остановить прорвавшую плотину, просто став на пути водного потока. Однажды потерявшись во вселенной чужого взора, мы либо остаемся там навсегда, либо возвращаемся, но уже с совершенно другим сердцем.
Такой поворот событий в целиком и полностью распланированной жизни не вызвал у девушки бурю восторгов. Особенно же болезненно сжалось ее сердце, когда она поняла две вещи. Первое: она хочет его. Причем хочет всего целиком. Тело, душу сердце. Просыпаться и засыпать рядом с ним, разговаривать, шутить, смеяться, и многое, многое другое. Можно было сказать, что она поддалась той девичьей глупости, на которую способна не каждая дурочка. В общем, она возжелала выйти замуж за первого встречного, точнее за впервые встреченного ей парня. Второе: он оказался не человеком. Расфокусированный взгляд, штрих-код, приклеенный у основания шеи, серый комбинезон с надписью: «Продукция Нео-инкорп». А на запястье выбит серийный номер.
Эмму внезапно затопила волна гнева и зависти. Ну, почему Он не мог оказаться обычным парнем? Или необычным? Или хотя-бы просто парнем, а не секс-игрушкой этой идиотки?
И, почему все достается таким вот безголовым курицам, неспособным ни на что кроме заботы о своих удовольствиях. Эмму раздражало, что девица, не работавшая ни дня своей жизни, с презрительным сочувствием рассматривает ее одежду. Но мысль о том, что «золотая» девочка, стоит только Эмме выйти за порог, потащит свою новую игрушку в спальню и будет там с ней развлекаться, просто сводила с ума.
Девушка слегка отстранилась от своего спасителя, выскальзывая из кольца его рук, и тряхнула головой. Ну не могла же она влюбиться в машину. Да, этот андроид вполне привлекателен, и даже, можно сказать, красив, и отличает от человека только крошечная татуировка на левом запястье – серийный номер модели. Но он ведь не человек, а игрушка, которая Эмме не по карману. Так что лучше поддаваться эмоциям. Не хватало еще страдать по поводу безнадежной любви к вещи. Вот если бы к человеку, то это было бы не слишком приятно, но хотя бы вполне нормально. Но андроид ведь не человек и любые чувства и эмоции к нему можно рассматривать, как патологию. Прикинув в уме, сколько денег ей понадобится на лечение у психотерапевта, она пришла ужас, решила выбросить всякие глупости о каких-либо чувствах из головы, и забыть о том, что, вообще, имела несчастье увидеть эту игрушку «золотой» девочки.
– А… причина конфликта интересов моей дочери. Ну, симпатичный, согласен, но не до такой, же степени, чтобы настолько терять голову, – хмыкнул господин Вельд. – Я разочарован.
С лестницы послышался истеричный вопль разъяренной фурии.
– Убери свои грязные руки от моих вещей! И я еще хотела тебе заплатить! Да, это ты теперь станешь платить мне всю оставшуюся жизнь за нано-чистку моего андроида. Не хочу, чтобы на его коже остался даже один-единственный твой атом, дрянь!
Эмма опешила настолько, что даже с места сдвинуться не смогла, так и, продолжая стоять в шаге от новомодной игрушки. Чем разозлила его хозяйку еще сильней. И та в свою очередь с удвоенной скоростью понеслась по лестнице вниз. Происходящее до безобразия стало напоминать сцену из дешевой мыльной оперы, где недостаток бюджета компенсируют кошмарной в своей неправдоподобности мелодраматичностью. Хотелось плавить и смеяться одновременно. Но когда расстояние между Эммой и Кирой сократилось до пары метров, инстинкт самосохранения все-таки сработал, и девушка скользнула за спину андроиду, выставив его перед собой на манер щита. Мало ли что этой припадочной в голову взбредет? Кинется еще.
Положение спас глава семейства, схватив дочь за локоть и притянув к себе. Та попыталась вырваться, но хватка у ее отца была железной. А вот выражение лица ничего хорошего этой истеричке не предвещало, при этом оставаясь сдержанно спокойным. Такое самообладание, даже против воли внушало уважение. В общем, Эмма осталась под впечатлением, даже слегка огорчилась, что сама так не умеет.
– Кира, – елейным голосом обратился Господин Вельд к дочери, – Я тут подумал об одной вещи. Разве ребенок, который в погоне за собственным удовольствиями забывает о своем долге перед семьей и недостойно себя ведет, должен иметь дорогие игрушки? Такие дети ведь должны быть наказаны. Милая, ты со мной согласна?
– Конечно, папочка. Я всегда говорила, что Дик совершенно ужасный и его следует наказать.
– Но провинился сегодня не Дик, а ты. Так что можешь считать, что этого андроида у тебя никогда и не было. А другой появится, только, когда ты правильно расставишь приоритеты между вещами и людьми, когда обязанности для тебя будут важнее желаний, и когда ты научишься вести себя, как подобает.
– Я не ребенок, и ты не можешь у меня его забрать, – Дерзко отчеканила девушка в полной уверенности, что так оно и есть. – Он куплен на мои деньги.
Ее отец недобро усмехнулся:
– Ошибаешься. Ты несовершеннолетняя, не работаешь, и соответственно, деньги, которые тратишь, твоими быть не могут. Так что будь хорошей девочкой и уйди в свою комнату. С тобой я поговорю позднее. Теперь к вам, милая барышня. Вы оказали нам неоценимую услугу, а моя дочь так безобразно себя повела. И раз вы отказываетесь от денег, то, возможно, примите подарок? А Кире это станет хорошим уроком. По крайней мере, я на это надеюсь. Вам ведь понравился этот андроид. Вот и забирайте его себе. Не отказывайте мне в этой мелочи. Позвольте порадовать вас и хоть как-то загладить вину моей дочери перед вами. И я считаю, что ей противопоказаны дорогие игрушки. А мне доставит удовольствие знать, что ваше благородство было вознаграждено.
Ошарашенно кивнув, Эмма снова посмотрела на андроида, который теперь принадлежал ей. Она понимала, что нужно отказаться, пока еще не поздно. И понимала, что уже поздно.
Перед глазами возник список Международной классификации болезней: Класс V F63.9 – Стойкое изменение личности, неуточнённое». Жаль только, что не уточненное. Хотя интересно, как бы светила медицины это явление уточняли? Но с таким диагнозом можно жить. У большей части планеты – это хроническое. И ничего. Даже лечиться не пытаются. Зовут это любовью, и даже не жалуются. Но ведь кроме достаточно невинного заболевания, Эмма предположила у себя наличие, еще как минимум двух.
«F65.0 – Фетишизм». Хотя, если вещь внешне неотличима от живого человека, то фетишем ее назвать сложно. Значит F65.0 стоит под вопросом. И этот факт не может не радовать.
Но есть еще: «F65.9 Расстройство сексуального предпочтения неуточнённое». Так что в любом случае набирается полный комплект.
Невесело усмехнувшись, девушка сдержанно попрощалась с семейством Вельдов. Госпожа Вельд поджав и без того тонкие губы неодобрительно глядела то на мужа, то на наглую плебейку. Кира билась в истерике, то угрожая всем и вся страшными карами, просто рыдая от бессильной злости. Маленький Дик, ускользнувший от няньки, стоял у основания лестницы и махал на прощание рукой. А глава семейства смотрел на удивительно гармоничную пару. На красивую светловолосую девушку с упрямым подбородком и открытым взглядом. И на не менее красивого черноволосого мужчину, который во всем был под стать ей. И что-то подсказывало Майклу Вельду, что перед ним именно молодой мужчина, а не андроид, ну, или уж совсем не обычный андроид. И это его сильно настораживало. Ведь него была отличная интуиция, которой он привык доверять. И сейчас она говорила ему, что он поступил единственно верно. Этим двоим лучше быть вместе, а ему и его семье, подальше от них обоих. И все равно, красивая из них получилась пара. Черное и белое.
Слишком уж много огня в глазах этой парочки. У девушки – понятно. Ее он узнал. Копия матери. Подумал: может характер отцовский? Но быстро осознал свою ошибку. От Станислава Эмма не взяла ничего. С виду тихая забитая скромница. Поначалу господин Вельд подумал, что отец все же сумел сломить ее. Ведь смерть первой жены сломала его самого. И Стас превратился в холодного деспота. Порвал со всем, что связывало его с Изабеллой, и замкнулся в собственном горе. Но девочка, все же выросла, настоящим потомком Корнеров бунтаркой с чистым сердцем и железной волей. Члены этой семьи могли довольно долго не проявлять революционных наклонностей. Но рано или поздно горячее сердце и мятежный дух брали свое. Когда-то даже ходила поговорка про них: «Встать на пути кого-то из Корнеров может либо сумасшедший, либо тот, кто уверен в своей правоте. На действия первого они не обратят ни малейшего внимания. А с последними – станут плечом к плечу».
