— Это Энни, — говорила она раньше. — Она сильная, но скрытная. Она пыталась украсть Эрена. Я атаковала ее.

— Это Энни, — говорила она теперь. — Я виновата перед ней не меньше, чем перед другими. Я должна была выслушать ее. И атаковать после.

Райвель осторожно поднял ее растерянный взгляд, сделал знак Ирвину. Микаса, сидящая рядом с ними, была единственным связующим звеном, могущим вернуть им их королеву и их оружие — Эрена. Но даже в этом не было бы смысла — если бы не ее надежда увидеть своих друзей снова, если бы не ее уверенность в том, что они ждут ее. Микаса смотрела всегда вперед — и это мешало раньше, разрушало ее изнутри. Она и теперь смотрела вперед — и это могло привести ее к потерянным и украденным, ее и Ирвина, ее и Райвеля.

— Я еду к Энни, — сказала она, как будто прочитав их мысли. — Я нужна Энни, мне хочется так думать.

— Ты правильно думаешь, — сказал Ирвин, — Ты не ошибаешься, Микаса. Ты нигде не ошибаешься.

Райвель смотрел на них — лгущего Ирвина и нашедшую себя Микасу — и никогда больше в своей жизни он не любил их сильнее.

Ирвина и Микасу.

***

— Я жила в месте, подобном тому, где мы были, — говорила она ночью, когда они остановились на ночлег. В отблеске языков пламени Микаса казалась тенью, ночным видением — но так даже было лучше. Ирвин давно спал — утомленный двумя бессонными ночами поисков пропавших и ожиданием Райвеля. Райвель варил кофе на костре и слушал рассказы Микасы — монотонные и растерянные.

— Мои родители любили друг друга, — сказала она. — Но сложно теперь представить, как они познакомились. Моя мать была азиаткой. Отец любил ее больше жизни. И меня любил, свою единственную дочь. Он так и умер, глядя на меня, пытаясь спасти меня, защитить… Жаль, что ему это не удалось.

— Эрен спас тебя, так? — Райвель подал ей кружку. — Смелый мальчик. Даже слишком. Пойти против троих взрослых мужчин — это было бы слишком даже для него.

— Он убил одного из них, а второго убила я, — призналась Микаса. — Я убила человека. Оказалось, это очень просто. Нож входит легко — и кровь идет горлом, человек корчится от боли прежде чем умереть. Это очень быстро — и невыносимо долго. Он умирает, и ты начинаешь испытывать муки совести. Но они проходят — и оказывается, что теперь тебе нужно убить кого-то еще. Так?

— Так… — хотел ответить ей Райвель, но осекся. Перед глазами пронеслись образы грязного подполья столицы, жуткий зловонный запах канализации, исказившиеся от боли и страха лица людей, солоноватый привкус крови во рту.

— Так, — повторила за ним Микаса. — Но мне на ум приходит другая мысль. Можно было бы обойтись и вовсе без крови, капрал Райвель. Я никого не убиваю — и никто не убивает меня. Мир ведь так велик. Места хватит и мне, и вам, и тому, кто убил моего отца. Если бы эта мысль пришла нам всем в голову, мы нашли бы в себе силы жить. Просто жить и не пытаться украсть чью-то жизнь.

Она говорила легко и просто — но почему-то ясно было, что ей тяжело даются эти слова, и Райвелю захотелось обнять ее, обнять и спрятать от целого мира. Он вдруг подумал, что Микаса еще девственница — скорее всего — и если она умрет, она никогда не узнает мужских рук и вкуса поцелуя на своих губах.

— Чертов Эрен, — пробормотал он. — Чертов Кирштайн, Арлерт…

Его брала досада за этих малодушных мальчиков, которые не сделали Микасу женщиной — и любимой тоже.

— Я поеду в столицу первым, — сказал он. — Вы следом. Мне нужно проверить, какая там обстановка. Пропажа Эрена — дело первой важности. Я проверю, и буду ждать вас в гостинице на углу центральной площади. Ирвин ее знает.

— Берегите себя, — сказала Микаса. Она смотрела прямо — как обычно — и не собиралась останавливаться.

========== XI ==========

Микасе хватило двух часов на сон — в столицу они прибыли глубокой ночью, и Ирвин запретил ей ломиться в резиденцию королевы Хистории сразу же.

— Тебя посчитают врагом и арестуют за нарушение правопорядка, — серьезно сказал он. — К тому же сейчас там нет твоей королевы. Она с Эреном, и, если люди заподозрят, что Хистория пропала…

— Это понятно, — Микаса послушно согласилась. — Но я боюсь потерять время зря. Его и так мало. Очень мало.

— Тебе и мне нужен отдых, — примирительно сказал Ирвин. Без Райвеля общаться с Микасой ему было невообразимо сложно. Это уже не была та девочка, которую он обучал и успешно использовал — теперь Микаса пользовалась им и его слабостями, не скрывая, впрочем, ничего.

— Дай мне пару часов до рассвета, — попросил он. — Потом я найду для тебя способ увидеть Энни Леонхарт. Я даю тебе слово главнокомандующего. Я ведь здесь инкогнито, Микаса.

— Надо сообщить капралу, что мы прибыли, — напомнила девушка. — Он должен был уже прибыть сюда. Разве нет? Если он узнает, что мы тут, тогда…

— Я сообщу ему, — пообещал ей Ирвин. — Но тебе нужно отдохнуть. Ты наш единственный шанс вернуть Эрена и Хисторию. И если ты дашь слабину, тогда мы…

— Эрена. Кристу. Жана. Армина. Сашу. Конни, — медленно сказала Микаса, ее тяжелый взгляд лег на плечи Ирвину и остался там. — Моих друзей. Бертольда. Райнера. Энни — тоже. Слышите меня? Я верну их. Даже если сама останусь за стеной.

Она осторожно поклонилась, вышла из коляски и скрылась в вестибюле гостиницы. Ирвин едва успел перевести дух — сердце его сжалось, он вдруг представил, как будет вести свою войну дальше, в случае если Микаса действительно провалится или, того хуже, исчезнет вслед за Эреном и другими.

— Для того и нужен капрал Райвель, — сказал он сам себе. — Он не отпустит ни ее, ни своих подчиненных. И себе не позволит проиграть. Такой он человек.

***

Райвель легко пересек королевскую площадь, спешился и передал поводья адъютанту. Тот уже узнал капрала разведывательного корпуса, и приветствовал его.

— Вольно, — негромко сказал Райвель. — Ты обяжешь меня, юнец, если проводишь меня к подземной лаборатории, где хранится кристалл Энни Леонхарт.

— И зачем тебе понадобился кристалл? — услышал он позади себя громкий недовольный голос. — На кой-черт разведывательный корпус прибыл в столицу, когда наша королева находится у них? Разве не ее охранять должен ты сейчас?

— Найл, — кивнул радушно Райвель — Найл Док не раздражал его и не был ему ни врагом, ни другом. — Рад тебя видеть на своих двух. Твоя подагра отпустила? Выглядишь моложе даже.

— Ты не Ирвин Смит, — заключил Найл, — У тебя не очень хорошо получается лить в уши похвалу. К тому же я неплохо тебя знаю… Если ты тут, значит, у твоего корпуса проблемы, так? Зачем тебе Энни Леонхарт? Она сейчас в моей юрисдикции.

— Я знаю и потому пришел сюда, а не сразу к ней, — Райвель решил держать себя как обычно, — Ради приличия хотя бы. Она действительно под твоей защитой — но без меня и моих ребят ты бы никогда не смог ее пленить, Найл. Я имею полное право изучать ее столько, сколько захочу.

— Изучать? — Найл задумался. — Разве это не прерогатива Ханджи? Ты же ненавидишь ее исследования! И лучшее, что ты можешь сделать с Леонхарт, это казнить ее. Но тут даже ты бессилен — она заковала себя надежно.

— Зато я могу казнить того, кто противится королеве Хистории, — Райвель легко сделал пару шагов навстречу к Найлу — испуганный мальчишка-адъютант почти бежал к своему посту. — Ты что-то говорил о ее защите, так вот защищать королеву и столицу должны вы, бесполезные существа. Но почему-то наша королева не спешит доверять тебе и все свое время проводит под защитой нашего корпуса. Собственно, она меня сюда и направила. Попробуй возразить мне — и я убью тебя. Я не Ирвин, — заметил он, — Я не мучаюсь воспоминаниями о прошлом. Ты мне не друг, никогда им и не станешь. Я убью тебя как изменника, а дальше пусть королева Хистория разбирается сама. Впрочем, я уверен, кроме твоей семьи…

— Остынь… — Найл нахмурился. — Меня бесит твой тон. Самодовольный ублюдок. Я покажу тебе Леонхарт, но взамен ты вернешь королеву в столицу. Она должна быть тут, рядом с теми, кто достоин защищать ее.