— Я для того и прибыл сюда, — с грустью заметил Райвель, — Чтобы вернуть ее… Веди меня, Найл.

***

Райвель включил свет — и охрана, состоящая из пяти испуганных гвардейцев, попросила его приглушить лампочки — вдруг титан проснется.

— Не проснется, — пообещал он им. — Если бы все было так просто, дети… Если бы.

Он взял стул, стоящий у стены и сел рядом с Энни, ее закрытые глаза были напротив его глаз. Казалось, она застыла на полу-вздохе — веки ее слегка напряглись, на лице застыла скорбь. Она проигрывала, когда остановила свое сердце. Она упустила Эрена и проиграла Микасе в своей самой сильной форме. Жаль. Жаль, но так случается. И лучшее, что смогла найти для себя Леонхарт — это остановиться и дать себе передышку. Быть может, она и была права, кто знает.

— Вы можете все уйти, — сказал Райвель. — Я хочу побыть с ней наедине. На пару минут, Найл. Потом я вернусь в гостиницу. Я устал.

— Сэр… — девушка с ружьем внимательно посмотрела на капрала. — Для вашей безопасности мы…

— Оставьте его, — перебил ее Найл. — Он не пострадает. Он чертов маньяк, который не страдает никогда. Это о нашей пленнице стоит беспокоиться, а не о нем. Нам до него расти и расти… — с ненавистью к собственной слабости он сплюнул. — У тебя две минут. Потом я выведу тебя.

Он вышел, приглушив свет. Теперь глаза Энни и тонкая полоска между двумя закрытыми веками была видна лучше. Райвель встал и подошел к кристаллу близко-близко, как только мог. Энни могла услышать его дыхание и биение его сердца. Если бы захотела.

— Ты ужасное чудовище, Леонхарт, — сказал Райвель. — И ты убила множество неповинных людей. Но у тебя был твой мотив, я знаю. Точнее — мне так сказали. В тебя еще верят за стеной. И в стенах — тоже.

Он прикоснулся ладонью к кристаллу — вспомнил самые красивые темные глаза в мире — улыбнулся. Ему показалось, что там, под толстой оболочкой, его услышали — и услышат еще.

Он прижался лбом к кристаллу — там, где был лоб Энни, и сказал отчетливо и громко.

— Микаса идет к тебе, Леонхарт. Она спасет тебя.

========== XII ==========

— Эрен, — повторил еще раз Бертольд. — Здравствуй, Эрен…

— Пошел к черту! — процедил сквозь зубы разъяренный Йегер. — Самодовольные ублюдки…

— Так не годится, — вздохнул Бертольд. — Мы бьемся над тобой уже вторые сутки, Эрен. А ты до сих пор стоишь на месте.

Он виновато посмотрел на бородатого мужчину в углу, который поправлял свои очки. Тот сделал знак рукой — охранник Эрена, размахнувшись, снова ударил его. Раздался короткий вскрик, Эрен упал, захлебываясь кровью, сплевывая ее снова и снова — Криста, которая сидела за решеткой, закричала громко и отчаянно. Райнер, ее охранник, с жалостью положил ладонь на ее голову, заставляя ее отвернуться.

— Оставьте Эрена! — кричала девушка. — Он же ваш товарищ! Оставьте его! Я сделаю все, что вам от меня нужно!

— Сделаешь, — мужчина повернулся и внимательно посмотрел на Кристу. — Ты ведь королева, так? Ты сделаешь все, что должна сделать королева. Но и он тоже — сделает. Иначе мы не сможем работать с ним. Для начала он должен поздороваться. Бертольд его друг. Бертольд говорит с ним. Самое время ответить другу. И начать все заново.

— Пошли оба к черту! — Эрен потерял еще один зуб, который теперь плавал в кровавой лужице. — Я вспорю вам обоим животы. Или сожру живьем, как только снова смогу стать титаном.

— А еще не сможешь? — с интересом спросил мужчина. — Меня зовут Зик, Эрен. Я тоже друг тебе. Тебе и королеве Хистории. А теперь, тебе не кажется, самое время поздороваться с нами? Ну? Здравствуй… Это такое простое слово.

— Катись в ад! — устало выдал Эрен. — Я бы вздернулся, будь у меня такие друзья…

Еще один удар обрушился на голову Эрена, затем второй и третий. Криста вздрогнула — и Райнеру пришлось своей спиной закрыть от нее картину. Подняв голубые глаза, она встретилась с ним взглядом — и ярость охватила ее маленькое тело.

— Ах ты грязный ублюдок! — это были самые некрасивые слова, которые могла себе позволить молодая королева. Она вскочила с места и бросилась к Райнеру, осыпая ударами своих кулачков его грудь, — Сволочь! Мерзавец! Немедленно отпусти Эрена!

— Криста… — с жалостью сказал Райнер. — Успокойся.

Его большие руки легко демобилизовали ее, он прижал ее заплаканное лицо к своей груди и скрыл от Эрена и целого мира. Эрен повернул голову, глядя на то, что творится в камере, кровь лилась по лицу, закрывая от него картину происходящего.

— Ты обессилел, — сказал Бертольд. — Тебе стоит принять свою судьбу. Все твои товарищи тут. Все наши товарищи тут. И мы здесь. Больше мы не можем бегать друг от друга. Мы теперь не на разных сторонах — мы на одной стороне. Мы рядом и вместе сможем справиться с той бедой, что поразила нас.

— Оставь свои нравоучения для Райнера, — сплюнул Эрен. — Ты перестал быть мне товарищем, когда скрыл, что твоя атака убила мою мать. Ты перестал быть мне товарищем, когда обманул нас о своем прошлом. Ты перестал им быть, когда похитил меня и Имир. Ты перестал им быть… Да ты никогда и не был мне товарищем, Бертольд! Ты гребаный эгоист, спасающий только свою шкуру. Я бы лучше сдох, чем назвал бы такого, как ты, товарищем.

— И что теперь? — Бертольд сел на корточки, заглядывая в лицо Эрену. — Ты ведь понимаешь, что мы просто топчемся на месте. Я буду продолжать бить тебя, ты будешь снова и снова регенерировать. Ничего хорошего не выйдет. Ничего нового не получится. Мы не сможем пойти дальше, пока не начнем доверять друг другу, и…

— Я не собираюсь становиться одним из вас, — сухо сказал Эрен. — Я никогда не присоединюсь к вам. Я вас презираю больше, чем кого-либо. И если вы дадите мне хотя бы шанс, я разрушу всю вашу деревню, уничтожу каждого из вас. Но если вы убьете меня или сожрете меня, ваша судьба все равно просчитана заранее. Ты уверен, Берт, что все мои друзья тут? Ты уверен, что все твои друзья тут? Не просчитался ли ты заранее?..

Бертольд вздрогнул, Райнер поднял глаза, оторвав Кристу от своей груди. Девушка как будто очнулась, оттолкнув от себя его руки — подошла к решетке, с надеждой глядя на Эрена.

— Микаса и капрал Райвель еще в строю, — вдруг как будто очнулась она. — Эрен! Микаса и капрал были вместе там, во время ее отпуска! Ему сообщат… Она узнает! Микаса узнает! Она уже идет за нами… Идет!

Криста рассмеялась, обернувшись, глядя на удивленное лицо Райнера — ее страх и ненависть сменились восторгом, пузырящимся сквозь все ее тело, истеричная радость охватила ее полностью, Криста смеялась, смеялась, готовая умереть от долгожданной надежды — а ведь она едва не потеряла ее полностью.

— Микаса всего лишь человек, — сухо отозвался Райнер. — Вы возлагаете на нее слишком много своих надежд. Она всего лишь женщина. И она уже не поможет вам.

— Энни тоже всего лишь женщина, — перебил его Эрен. — Вы сделали большую ошибку, оставив Энни в стенах. Микаса не выносила Энни. Микаса не простила ей мое похищение. Но Микаса действительно всего лишь человек, и… Она придет сюда. Но не одна. С капралом, с силами отряда, и с Энни — и тогда вы пожалеете. Мы все пожалеем.

— О чем? — Берт, не мигая, тихо смотрел на Эрена — и где-то в глубине его зрачков сиял и таял силуэт любимой женщины. — О чем мы пожалеем?

— О том, что не воспринимали «всего лишь женщин» всерьез, — сказал Эрен. — О том, что всегда считали, что они всего лишь женщины… Это и правда, — он усмехнулся, — Они и правда женщины. Но, возможно, в их простоте и заключается их сила. Микаса любит меня, — уверенно сказал он. — Я ее семья. Микаса придет за мной — и, быть может, за кем-то из вас тоже.

Он повернулся к Кристе, которая успокоилась и смотрела прямо впереди себя. Она видела Имир лишь мельком — и теперь внезапно вспомнила о ее словах. Имир не навредит Кристе. Имир всегда на ее стороне. Имир здесь, а значит, и для нее, для Кристы, не все потеряно.

— Это хороший монолог, — сказал Зик. — Но мы продолжим. Здравствуй, Эрен… Меня зовут Зик. А теперь твоя очередь поздороваться…