- Знаю, - ответил он запоздало, - Знаю я, Жан. Куда лучше всех вас знаю. Микаса мне не просто товарищ, не просто сестра… Я ее люблю.

Он резко обернулся и пошел прочь, темный мешок тащился за ним – Жан и Армин смотрели ему вслед, не ощущая больше ни ног, ни собственной правоты.

***

Микаса услышала скрип ворот – вздрогнула, прошептав одно-единственное имя, бросилась к двери. Почтальон кивнул ей сухо, вложив в руки пакет с газетами. Микаса пробормотала слова благодарности. На что она надеялась? Она сама покинула их. И никакое ожидание не оправдает ее поступков. Зачем? Да, просто так… Она устала, не так ли?..

- Эрен, - позвала она негромко. – Мама… Папа… Доктор Йегер… Карла-сан… Армин…

Никто не отозвался. В ее теперь пустом доме больше не было никого – и Микасе вдруг показалось, что и не было раньше. Она тут не две недели – всю свою жизнь. И никогда не держала она в руке лезвия, никогда не сражалась за свободу человечества, за свою свободу. Никогда. Ничего. Не. Делала.

- Капрал Райвель, - позвала она тихо отчаянно - не надеясь на ответ.

- Звала? – тускло отозвался он. Микаса испуганно обернулась – капрал стоял у двери, подпирая ее косяк – домик почти развалюха, негоже Микасе тут прозябать. Девушка с минуту смотрела на него, ожидая, что он растворится в воздухе, как мираж. Потом справилась с собой и прикусила губу, чтобы не наговорить ему кучу ненужных вещей, чтобы не разреветься, как девчонке, чтобы не потеряться снова.

- Звала… - сказала она негромко. – Навестить меня приехали?

- Отозвать тебя, - сказал Райвель – и Микаса почувствовала неуверенную радость в его голосе. – Нужна твоя помощь. Всем. И нам с Эреном тоже.

Он почти не обманывал – но даже если бы лгал, Микасе теперь было бы уже все равно.

========== VII ==========

— Надолго останетесь? — всего лишь раз за неделю спросила Микаса, смутно всматриваясь в хмурое лицо капрала.

— Пока останусь, — обтекаемо бросил он. — Это ты так грядки разметила? Неправильно все, ребенок, учи тебя тут…

И ведь учил! Учил — целую неделю. Огородик, в котором Микаса могла расслабляться и предаваться мыслями об Эрене, распахал вдоль и поперек, оставив на рыхлой почве следы своих сильных ладоней. Вечерами пек хлеб в узкой печурке и ругался почем зря — Микаса вжимала голову в плечи, мечтая, чтобы он поскорее уехал.

Но Райвель не уезжал — быть может, потому что никогда не спешил угодить ей. А может, и потому, что на самом деле Микасе было нужно его присутствие. Просто она пока не успела этого осознать.

— Почему Эрен? — спросил он однажды вечером. Микаса мыла посуду в котелке у огня, скоблила ложки со звоном. Остановилась, глядя на него удивленно, подняла руку, коснулась мыльной пеной лба, задумалась.

— Потому что он спас меня, — пришел в голову ей ответ, — Разве этого мало? Ему было десять. Он был ребенком — и ребенком спас ребенка. Это не подвиг. Это больше чем. Тогда я сделала для себя выбор.

— Жить? Любить Эрена? — спросил Райвель, сдерживая зевок — как предсказуемо.

— Ждать, — поправила его Микаса. — Я научилась ждать.

Она встала — и снова стала выше Райвеля и сильнее него. Он улыбнулся тускло, мимо нее, вспомнил себя самого, грязного и одинокого на дне жизни. Далеко ему до Микасы — а Микасе никогда не пасть так низко, как пал он. И все-таки фамилия у них одна. Разве этого мало?..

— Он может никогда и не вспомнить о твоей непрошенной любви, — сказал он. — Он ведь придурок. Придурки… Они такие. Он будет сражаться во имя тебя, нести свое знамя с твоим портретом, а вспомнит, что не сделал тебе предложение, где-нибудь у твоего гроба, жалуясь на старость. Как тебе такой вариант? — спросил он, заранее ликуя. Микаса поймала его взгляд и рассмеялась.

— Он прекрасен, — сказала она. — И вариант. И Эрен.

Она вдруг развеселилась — и настроение у нее было приподнятое и искреннее, как будто бы все встало на места свои и обрело новый смысл. Райвель или сам черт — какая разница?.. Он в ее доме. Сам пришел. Ее огород даст плоды — и она соберет их. А в корпус пришлет большую корзину со свежими овощами. Саша будет рада…

— Я ведь к тебе привязался, Аккерман, — мягко сказал Райвель. — Еще тогда понял это. В зале суда. Ты готова была убить меня за то, что я избил Эрена. И там, в первой вылазке. В гигантском лесу. Ты шла за Эреном, шла убивать за Эрена. Я восхитился такому безумию. Напоминаешь мне меня, в прошлой моей жизни. Гадкая история…

— Не похожи мы совсем, — вздохнула Микаса. — И я знаю, что вы ко мне привязаны. Стали бы приезжать в эту глушь ради кого-то чужого. К тому же вы забрали мой первый поцелуй. Чтобы позлить Эрена, да? Но он не разозлился. Вы в его истории куда важнее, чем я, — прибавила она.

— Я могу научить его, — поправил ее Райвель, — Но сына можешь родить ему ты.

Он подошел к ней и встал рядом, чтобы разница в росте была заметна. Микаса смотрела без грусти или без страха — спокойно и заинтересованно, что будет дальше. Он протянул руку и провел по ее волосам — мягкие, как у Эрена. Заглянул в красивые азиатские глаза и нахмурился, притворяться не получается, не получится уже.

— А можешь родить сына мне, — добавил он. — Если вдруг.

Микаса повернула голову набок, не доверяя собственному слуху. Легко отшатнулась — и тут же закрыла глаза. Усмехнулась, потирая усталые глаза, потом вернулась к своему котелку.

— Вы ведь не шутите, — сказала она сама себе. — Вы не стали бы шутить таким. И не со мной. У меня нет чувства юмора.

— Как и у меня, — сказал Райвель. — Но то, что я тут, уже не вызывает сомнений. Я собрал вещи и приехал за тобой, чтобы привезти тебя к Эрену — даже если и силой. Но приехал сам. Чтобы увезти тебя самому. Понимаешь? Понимаешь ты, глупая девчонка?

— Понимаю, — кивнула Микаса. — Я, наверное, понимаю это лучше, чем кто-либо.

Она вытерла руки и посмотрела на часы — одиннадцать. В это время в отряде давно отбой, Эрен спит, накрывшись одеялом с головой, а брови его сведены даже во сне…

— Завтра я подумаю обо всем этом, — решила она про себя. — А сейчас спать. И вам, и мне, капрал Райвель.

— Оно и верно, Аккерман, — согласился капрал. — Ты права как обычно.

***

Эрен поймал напряженный взгляд Жана, но тут же взял протянутый стакан — пока капрала нет, стоит выпить, даже больше — стоит нажраться, чтобы уж наверняка.

— Пей, Эрен, — поучал хитрый Конни. — Пока твоя молодость еще продолжается.

— Потому что уже завтра мы можем сдохнуть в желудке титана, — вздохнула Саша. — И никакой картошечки. Вообще и никогда.

— Откуда пойло? — невежливо спросил Жан. — Краденое? Саша постаралась?

— С чего бы это? — возмутилась девушка. — Нашла в складе. Срок годности вышел — но для вина так даже лучше. Оно перебродило и настоялось, смотри… — она принюхалась к своему стакану, — пахнет виноградом.

— Его сделали из винограда, дура… — Жан погладил ее по волосам. — Ладно уж. За что пьем?

— За наше будущее, — скромно сказала Криста. — Пусть оно будет у нас. Очень хочется, чтобы оно было. Если же вдруг нет — тогда пусть смерть будет быстрой.

— Она случится однажды, — поправил ее Армин. — Никто ее не отменит. И не предугадает, да, Эрен?

— За жизнь и за возвращение наших друзей, — сказал Эрен, и воцарилась тишина. — За Микасу и ее светлое будущее, в которой не будет разведывательного отряда и нас.

Он залпом осушил стакан и пододвинул его к Армину. Тот молча наполнил еще один. Жан засмеялся и выпил свой — остальные последовали его примеру.

Наступил вечер — и только блеск огней освещали сонный двор корпуса. Ночная тень бесшумно скользила вдоль стены.

========== VIII ==========

Жан открыл глаза и не сразу смог понять, где они и что случилось. Вокруг него дрожало и искажалось пространство, время от времени погружая его в болезненную реальность — подскакивая на ухабах, собственное тело казалось чужим и неправильным.

— Эрен… — позвал тихо Жан. — Микаса?.. Черт… — он вспомнил, что Микасы с ними нет, — Конни! Криста!