— Что тебя так рассмешило? — Эрен выпрямился. — Это имя моего отца…
— Нашего отца, Эрен, — качнулся вперед Зик. — Нашего… Дело в том, что моего отца тоже звали Гриша Йегер. Я был его сыном, Эрен. Старшим сыном. Первой попыткой, можешь так считать… Тем, на кого он повесил все свои цели и комплексы. Неудавшимся экспериментом я был для него. Понимаешь?
Он рассмеялся еще раз, глядя на растерянное лицо Эрена. Криста поймала руку Райнера и притянула ее к себе.
— Нам пора, — сказала она мягко. — Пойдем, Райнер. Прощайте, Зик и Эрен…
========== XXXV ==========
— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что мой отец — наш отец? — Эрен угрожающе посмотрел на Зика. — Собираешься насмехаться над моей потерей?
— И мысли такой не было, — покачал головой Зик. — Зачем мне это? Ты и так потерял все, Эрен… А скоро потеряешь и свою жизнь. По сути, я не испытываю к тебе ненависти. Но ты украл силу, которая тебе не принадлежит, и потому должен понести за это наказание… Какое — решу я сам. Скорее всего, я казню тебя во славу Маре — и заберу у тебя твою силу.
— Эта сила отдана мне отцом… — Эрен сжал руки в кулаки. — Не тебе решать, кому она достанется. В конце концов, ты был причиной гибели моих родителей. И именно тебе стоит призадуматься о том, какую кару понесешь ты за то горе, что причинил людям. Я готов убить каждого титана, которого ты создал, собственными руками…
— Эта сила украдена нашим отцом, — сказал Зик. — Она должна была принадлежать кому-то из моих солдат… Кому-то особенному. Я бы забрал ее себе, но у меня есть сила, которую вы зовете Звероподобный титан. Я бы мог отдать ее своей королеве, но она обретет другую силу, которую я подарю ей в нашем городе. Я бы мог отдать ее нашему ребенку, если он у нас появится. Но не тебе, мой младший брат. Не тебе…
— Если ты мой брат, то кто тогда твоя мать? — Эрен вспомнил красивое строгое лицо Карлы, которая отчитывала его за драку с уличными хулиганами, и в то же время нежно поправляла на нем порванную одежду. — Я уверен, что моя мать не могла дать жизнь такому, как ты…
— Моей матерью была прекрасная женщина, преисполненная идеалов. Скорее всего, ее превратили в титана, и она бродит где-то в окрестностях стены Мария, если, конечно, ты и твои товарищи не лишили еще ее жизни… — ответил Зик. — Но это все уже не имеет значения. Я отказался от своих родителей ради своих идеалов. И больше я не посмотрю на родственные связи и прочую чушь, которая еще имеет смысл для обывателей. Я король своей страны. Я владею своей королевой и всеми своими жителями — и тебе никогда не понять моей боли или моего отчаянья…
— Ты владеешь ими, словно они вещи… — Эрен поднял руку, собираясь защищаться. — Я не могу проиграть такому, как ты. И уж прости, но умирать я тоже не собираюсь. Если ты, Криста, так решила для себя — можешь идти дальше, — сказал он в темноту, в которой скрылась Криста и Райнер. — Я не буду тебя останавливать и не буду решать за тебя. Ты вольна принимать свои решения. Но если ты попробуешь предать нашу дружбу или навредить нам — я остановлю тебя… А ты… — он посмотрел на Зика пронзительным взглядом, унаследованным у его матери, — Ты не можешь пойти дальше. Я должен остановить тебя тут и сейчас…
— Как и я, младший брат мой… — Зик вскинул руку с оружием. — Но у меня есть пистолет, заряженный настоящими пулями. Ты, конечно, титан, но сейчас превратиться в титана не сможешь… И ты умрешь, потому что я застрелю тебя. А потом я заберу твое тело — отвезу его в свой город, и ты навсегда останешься там. И после твоей смерти грех твоего рождения будет искуплен. Я прощу тебя, Эрен Йегер. И ты станешь мне настоящим братом. Жаль, что для этого ты должен умереть — но таково мое решение…
— Увы, но я умирать не собираюсь, я должен вернуться к тем, кто ждет меня… — сказал Эрен. Он бросил беглый взгляд на утлый огонь в стене и попытался выхватить факел — Зик предугадал его решение и выстрелил, но промахнулся. Рукав Эрена дымился от пули — а в руках его была металлическая палка, которой крепился факел к стене. Раздался удар — и Зик едва успел увернуться — на стене сияло вдавленное отверстие от удара Эрена. Не сговариваясь, молча, как дикие звери, два брата бросились друг на друга. Зик видел в лице Эрена каменное холодное лицо Хистории, отвергающей его. Эрен видел в лице Зика бесчисленные препятствия, которые мешали ему коснуться Микасы снова.
— Зачем? — спросил Райнер, прячась с Кристой в темноте каменной ниши. — Зачем они так цепляются за жизнь? Она ничего не принесет эта жизнь… Она полна разочарований и боли. И ничего больше. Она кончится так, как кончилась жизнь Бертольда. Никто не сможет вернуть его — и лучше бы они оба погибли вместо него…
— Это их выбор, Райнер, — Криста поправила испорченные розы на подоле своего платья. — У каждого из нас он есть. Мы делаем его не раз и не два — постоянно. Я сделала свой, когда выбрала вас и ваш город. Бертольд сделал свой, когда решил, что Эрен должен жить.
— Значит ли это… — Райнер поднял глаза на свою королеву. — Что и я, как солдат, должен сделать выбор? Значит ли это, что у меня есть право принять решение, даже если оно неверное…
— Абсолютно верно… — прошептала Криста. Она подошла к Райнеру, обняв его за шею, осторожно вложив в его дрожащие пальцы спрятанный пистолет. — Держи, Райнер, — сказала она, — Он заряжен единственной пулей. Она для твоего правосудия… Я взяла его, потому что чувствовала, что ты тоже захочешь сказать свое слово им… Им и нам с тобой. И я подожду. Я дам тебе время принять свой выбор. Потому что я твоя королева. Потому что я для тебя и мир, и мать, и будущее, и наказание…
— Хистория, — прошептал Райнер, твердо сжимая вложенный в его руку пистолет. — Моя королева Хистория…
— Покончи с этим, — сказала Криста. — И мы покинем этот город. Ты дал мне силу Имир. Ты получил силу Берта. У нас есть с тобой будущее, Райнер. И у тебя, и у меня… И у одного из них, — сказала она. — Того, в кого веришь ты.
Райнер подошел к выступу, глядя на то, как сошлись в схватке не на жизнь, а на смерть два родных сына Гриши Йегера. Одного из них он звал своим королем. Другого же когда-то давно считал товарищем. Было это целую вечность назад. Много дней или лет прошло с того дня — но даже сейчас пережитые моменты давили на сердце. Райнер смотрел на дерущихся братьев, но не их видел он — Бертольда видел, верного единственного друга, никого больше. Мертвого Бертольда. Убитого.
— Эрен… — прошептал он, вскидывая руку с пистолетом. — Прости меня. Я освобожу тебя от бремени жизни… — добавил он. — Ты тоже сможешь вернуться в наш город. Я не простил вас за смерть Бертольда — но и зла держать не могу, раз таковым было его решение… Прости меня, Эрен. Прости… Мне жаль, что все кончится здесь и сейчас — но так даже и лучше…
— Я убью тебя, Эрен, — кричал Зик, пытаясь прицелиться в Эрена. — Ты умрешь, потому что такова твоя судьба. Я увезу твои останки в свой город, чтобы ты больше никогда не оставался один. А силу твою обретет самый достойный…
— Я никогда не умру от рук такого, как ты… — Эрен с силой пытался ударить его металлическим жезлом. — Не ради этого отец дал мне эту силу… И я спасу всех моих друзей, и мы вернемся домой. Туда, где нас ждут те, кого мы любим…
Он подумал о Микасе — и тоска по ней стала невыносимой. Размахнувшись коротко, он смог выбить из рук Зика пистолет, который глухо упал на пол и покатился к каменному бордюру. Раздался выстрел. Райнер выронил свой пистолет и подошел к Кристе. Она улыбнулась ему.
Алая струйка крови стекла по мокрому камню, расплываясь на нем, слилась с грязной водой, превращаясь в ничто. Кровь быстро потемнела в тусклом свете единственного факела и смешалась с грязной дождевой водой, которая прибывала сюда по желобкам.
— Нам пора, — сказала Хистория, поднимаясь на ноги — теперь уже никто не мог назвать ее добрым и простым именем Криста. — Райнер, пойдем…
— Прости, Эрен… — прошептал Райнер. — Однажды я сумею загладить вину перед всеми вами. Жаль, ты этого уже не увидишь…
