— По крайней мере, пока я не раздвину эти стены до краев мира, Энни, — тихо закончила она. Под ее ладонью холодел тот самый кристалл — и телега ехала рядом — если лошадь погонит, Микаса остановит ее.
Микаса хотела быть рядом с Энни в тот момент, когда она вернется к отцу.
У самой Микасы отца не было уже много лет.
***
Зик и Хистория шли по пустому залу, отделанному в белый мрамор и шелковые драпировки. Скульптуры прекрасных ангелов и нимф стояли по углам — Хистория боялась поскользнуться — так были начищены мраморные ступени.
— Это в твою честь, — сказал Зик. — Моя королева.
— Почему ты называешь меня так? — спросила девушка. — Я не правлю этой деревней, и ты не тот человек, который хотел бы, чтобы им правили.
— Потому что ты была королевой целого народа, а станешь моей королевой, — сказал ей Зик. — Мне для соблюдения церемониала, Хистория, нужна кровь рода Райс.
Иначе мои дети не смогут потом объяснить потомкам, почему именно они повели их на священную войну…
— И? — девушка поправила оборки — шелковое розовое платье слегка примялось, а Криста всегда ценила чужой труд.
— У нас с тобой будут дети, — уверенно сказал Зик. — И от их потомства пойдут новые люди.
— Ты годишься мне в отцы, — девушка нахмурилась. — И я не собираюсь отдавать тебе свою руку. Я тут только потому, что эти люди нуждаются во мне. И так как я все-таки королева…
— И именно поэтому ты и станешь моей, — кивнул ей Зик. — Я не чужих кровей, Хистория. Я тот, кто начал эту войну — и я ее закончу. Я женюсь на тебе не из похоти или властолюбия — но ради справедливости и чести. Я собираюсь положить конец жизни в стенах. Я уничтожу остатки тех людей и заселю землю новыми людьми. В чьих жилах не будет страха или ненависти.
— Ты не сможешь этого сделать, — уверенно сказала Криста, — Потому как сам ненавидишь и боишься. Я не смогу спасти тебя по этой же причине. Но люди — нет — они ни в чем не виноваты. И дело не в крови Райс — дело в том, что я солдат разведывательного корпуса. И поэтому — я останусь тут.
— Ты слишком юна и неопытна, — с жалостью сказал Зик, его большая ладонь легла на светлые волосы и провела по ним, — Тебе предстоит слишком разочароваться в этом мире. Твои иллюзии уже трещат по швам, а дальше только полный крах их и отчаянье.
Он подвел ее к большой двери — открывался вход в ложу на балконе, откуда Зик хотел представить королеву ее новому народу. Их уже ждал там Райнер — его глаза с нежностью блуждали по тонкой фигурке Кристы, по розовым кружевам на ее платье и бумажным розам в ее волосах.
— Один вопрос, — Криста остановилась, вырвав руку из рук Зика. — Я хочу задать тебе один вопрос, прежде чем мы войдем туда… Если даже ты не захочешь ответить на него, я…
— Я знаю, о чем ты спросишь меня, — сказал Зик. — И я отвечу на него. Ты ведь спросишь меня, где сейчас Имир и как она, так?
— Так… — прошептала Криста, предательски опустив глаза. — Где Имир? То, что я зашла так далеко, говорит еще и о том, что я надеялась найти ее тут, чтобы забрать с собой. Имир — мой друг, и…
— Она здесь, и вы обязательно встретитесь, — сказал Зик уверенно. — Это единственное, что я могу пообещать тебе. А дальше — не изволите ли представиться своим подданным, моя королева?..
Он подал ей руку, Райнер поклонился, открывая дверь. Криста шагнула вперед, затаив дыхание — гул толпы взорвался где-то вокруг нее и под ней.
***
— Тут можно остановиться, — сказал Найл, — Кони устали.
Как положено было хорошему солдату, более всего он волновался о угнетаемых и безмолвных. Ирвин кивнул, Райвель посмотрел на Микасу.
— Я в порядке, — опередила она его вопрос. — Могу остановиться и передохнуть, но если нужно продолжать…
— Мы отдохнем, — сказал за всех Ирвин. — Путь у нас неблизкий, а ближе к Гигантскому лесу нет перевалочных пунктов.
Совсем недавно тут была деревня, но теперь ничто не говорило о ней — разрушенные дома, упавшие изгороди. Ирвин выбрал край деревни — в пустой конюшне нашлось место для уставших лошадей, чуть поодаль он расположил солдат Найла, которые шли с ними, на чердаке бывшей церквушки постелил для себя и Найла. Райвеля, Микасу и Энни разлучить у него не получилось бы — Микаса нашла небольшой угол, скорее всего, бывший детской, кровать, камин, большое окно, куда можно было бы выпрыгнуть в случае чего. Энни осталась стоять у окна, Микаса спрятала ее от света луны. Райвель запер дверь изнутри и коротко кивнул Ирвину, заранее соглашаясь на все его предложения. Он очень устал — и сейчас был подавлен. Оглядев их, Ирвин поднялся на чердак — им с Райвелем было бы слишком опасно ночевать в одной комнате, случись нападение, они погибнут оба.
— Ты устала? — спросил Райвель. — Ляг. Я посторожу, и…
— Нет, отдых нужен вам, — сказала Микаса. — Спите, капрал Райвель. Я тоже лягу. На рассвете нам нужно будет снова выехать…
— Ты права… — пробормотал Райвель. — Не засиживайся тут…
Он скромно посмотрел на девушку, стараясь не смутить ее — во второй раз они ночевали в одной комнате. Райвель лег в постель и накрылся одеялом с головой, стараясь забыться. Микаса осторожно легла рядом, так, чтобы видеть Энни и ее кристалл.
Когда наступило бледное утро, Райвеля разбудил громкий крик Найла. Пока они спали, титаны убили всех его солдат, упустив их с Ирвином.
Ни Микасы, ни Энни, ни ее кристалла в комнате не было.
========== XVIII ==========
Эрен и Бертольд стояли у зеркала — молодые служанки наряжали их в исправно сшитые сюртуки, изящные манишки.
— Я не носил такое, — вдруг признался Бертольд. — Но мне нравится. Красиво.
— Говоришь как деревенщина, — вырвалось у Эрена. — Это мои слова, Берт. Ты-то у нас элитный титан, и все такое.
— Успокойся, — спокойно сказал Берт. — Я элитный, да. И я умру в этой войне, потому что я элитный солдат моей армии. А деревенщина, вроде тебя, построит на моих костях мир новый. Руками убийц. Таких как Микаса или капрал.
— Не говори о Микасе плохого, — кулаки Эрена сжались. — Не смей произносить ее имя, Берт, или я за себя не отвечаю.
— Ты за себя и так не отвечаешь, Эрен, — грустно сказал он. — Как и я.
Они вышли из комнаты и пошли по коридору, ведущему в большой зал. Там горели тысячи свечей — яркий свет заливал комнату, играла изящная музыка. Красивые дамы и господа беседовали неспешно, другие танцевали в центре залы.
— Это твой первый бал, Эрен, — сказал Бертольд. — Будь горд собой — ты увидишь свое будущее, солдат нашей армии.
— Это и твой первый бал, Берт, — недовольно сказал Эрен. Он вырвался вперед и прошел сквозь толпу, расталкивая их локтями.
— Ошибаешься… — прошептал Берт, глядя в затылок Эрену. Он смотрел прямо и чувствовал себя спокойно — и хорошо одновременно. Бертольд прощался с ним — с миром вокруг, с мечтами, с собственными надеждами, с прошлым — с будущим. С Энни тоже.
— Это мой последний бал, — сказал он.
***
Криста вальсировала легко, словно училась этому всю свою жизнь — Зик вел в танце спокойно и уверенно, и с ним она просто скользила по залу, подаваясь вперед и оказываясь позади. Ее платье струилось, волнами ложась вокруг ее тонкого тела — и даже теперь, будучи в плену, Криста вдруг поняла — она выглядит настоящей королевой, почти как айдол или что-то вроде маскота.
— Ты моя прекрасная королева, — будто бы прочел ее мысли Зик. — Весь мир смотрит на тебя с восхищением.
— Я об этом не просила, — сказала она спокойно. — Не будь тут моих друзей, я не позволила бы привести себя сюда.
— И как бы ты противостояла мне, дитя? — Зик легко закружил девушку и тут же снова привлек к себе. — Ты не могла противостоять даже собственной матери, которая предала свое материнство. Ты всего лишь дитя, моя Криста, но благодаря мне ты станешь настоящей королевой — и я не говорю о крошечном мире в стенах, я говорю о мире большом и великом. Понимаешь?
— Нет, — сказала она серьезно. — Это ответ на все твои вопросы. Нет. Я не согласна. Я не стану твоей королевой. И мне не нужен твой мир. Тот, что предлагаешь ты. Он пахнет кровью.
