— Ты ее найди сначала, птицу! — огрызнулся Борька.

— Вот пойду и найду! — ответил Михей.

— Нет, это я пойду и найду! — твердо сказал Гоша.

— А я уже пошел! — торопливо крикнул Борька. — Пока!

И он исчез в зарослях.

И вдруг раздался голос.

— Ох, не ходили б вы, ребятки! Не такие у нас порядки!

Гоша и Михей удивленно переглянулись, и борькина голова тоже удивленно высунулась из кустов.

— Кто это сказал?

— Да я и сказал! Неужто напугал? — снова раздался голос из кустов.

Оттуда выбрался невысокого роста пухленький человек в широкополой соломенной шляпе и полосатом костюме, напоминающем пижаму.

— Ну, здравствуйте — благодарствуйте! — человек, как видно, любил говорить в рифму.

— За что это вы нас благодарите? — спросил Борька, разглядывая незнакомца.

— За то, что увидали, да в зубы не дали! — охотно пояснил тот. — С непривычки даже странно! Сразу видно, что народ вы иностранный!

— А ты, стало быть, местный? — спросил Михей.

— Вопрос, конечно, интересный, — толстячок приподнял шляпу. — Зовут меня Ниходим, мы тут всей деревней в кустах сидим. Позвали бы в гости, да переломают кости! В домах-то у нас грабители, вот и попрятались жители.

— Ничего себе, порядочки, — удивился Гоша. — Ваши дома грабят, а вы в кустах отсиживаетесь!

— А чего под ногами мешаться? Только на неприятности нарываться! Грабители, поди, свое дело знают — что надо, то и таскают. Что грабителю понравится, он и сам унесет, без нас справится!

— Да разве можно такое терпеть?! — возмутился Михей и закатал могучие рукава. — А ну, пойдем, разберемся! Показывай, где деревня!

— Прямо, да налево, и дальше мимо хлева, — сказал Ниходим, не трогаясь с места. — Только я бы вам не советовал, неприятности будут из-за этого! Лучше голова в кустах, чем могилка в крестах!

— Это мы еще посмотрим!

Михей затопал, куда указал Ниходим — прямо и налево. Поле вдруг расступилось, и показалась опушка. Михей выбрал небольшое деревце, поднатужился, напряг могучие мышцы и вырвал с корнем. Оглянувшись на подоспевших ребят и Ниходима, Михей решительно оборвал лишние ветки и корешки — получилась увесистая дубина с внушительным утолщением на конце.

— Сейчас я их! — пообещал Михей неизвестно кому, взмахнул дубиной и двинулся в путь.

Остальные решительно двинулись за ним. По пути Борька подобрал несколько маленьких, но острых камней для своей рогатки, а Гоша наспех проделал дыхательную гимнастику и размял руки и шею, как заправский мастер восточных единоборств.

За невысоким холмом перед ними открылась аккуратная деревенька из круглых белых домиков под соломенными крышами, напоминающими шляпу Ниходима. По улицам сновали проворные типы в сером одеянии, вынося из домов мешки, узлы и бочки.

— Ну, я им покажу! — по-медвежьи зарычал Михей и бросился в атаку.

Сейчас он был и впрямь похож на огромного медведя с дубиной. Щуплый Борька и осмотрительный Гоша остановились, понимая, что лезть в драку им пока ни к чему — в таком настроении и с такой дубиной Михей с любым справится. А если мешаться под ногами, можно тоже дубиной получить.

Михей тоже так думал. Размахивая дубиной, он выбежал на деревенскую площадь и уже приготовился треснуть, как следует, ближайшего грабителя, как вдруг остановился в недоумении. Площадь была пуста. Только длинные крысиные хвосты мелькали тут и там, скрываясь во всех щелях.

— Не понял, — сказал Михей, опуская дубину. — Кого бить-то? Где воры?

— Так ведь тут под каждым углом — норы! — сказал подоспевший Ниходим. — Что ни ямка, то подземный ход до самого замка! Оттуда и лезут супостаты, Крысиного Императора солдаты!

— Слушай, Ниходим, — обратился к нему Борька. — Ты не мог бы перестать говорить стихами и объяснить толком, что еще за замок, какой такой Император, и почему у него солдаты все до одного хвостаты? Тьфу! — Борька сплюнул. — Теперь и я рифмоплетством заразился!

— Да не может он без стихов! — ответила появившаяся рядом с Ниходимом толстушка в такой же соломенной шляпе. — Это у него от страха. Я уж и пчелиным ядом пробовала его лечить, и скалкой — ничего не помогает! Как набегают слуги Крысиного Императора, так у Ниходима приступ вдохновения.

Один за другим на улицах стали появляться прятавшиеся в клубничных грядках местные жители. Они обступили Борьку, Гошу и Михея, с интересом их разглядывая.

— Ты, Никлуша, не болтай! — проворчал Ниходим, обращаясь к толстушке. — А спрашивают — отвечай!

— Кто такой этот Крысиный Император? — спросил Гоша.

— Колдун, — вздохнула Никлуша. — Да уж такой могучий…

— Вареного яйца круче! — не удержался Ниходим.

— Вон там его замок, на горе! — Никлуша, не оборачиваясь. Ткнула пальцем назад через плечо и смущенно объяснила: — Мы на него и не глядим даже.

Друзья посмотрели в указанном направлении и действительно увидели далеко на горе окруженный стенами замок с высокими башнями и флюгерами на островерхих крышах.

— Замок как замок, — пожал плечами Борька. — Классическая готика.

— Отвернитесь, отвернитесь! — испуганно зашумели местные жители. — Не надо на него смотреть!

— Это еще почему? — удивился Михей.

— Потому что опасно, — сказала Никлуша.

— Уж больно у нас Император глазастый, — пояснил Ниходим. — Стоит на замок хотя бы покоситься, сразу присылает двоих на механической птице! И те давай вызнавать, не вздумал ли кто бунтовать!

— Двое на механической птице?! — вытаращился на него Гоша.

— Так вот, кто похитил Машу! — догадался Борька.

— Они, они, — закивали жители. — У нас, если что пропало — ищи у Императора!

— Чего-то я не догоняю, — Михей задумчиво перебросил дубину с руки на руку. — Он вас грабит, а вы терпите. Пойдите вы на него этой… как ее… войной!

— Не-ет, — загомонили жители, качая головами. — Мы войной не ходим. Мы с войной до последнего терпим. Такая у нас национальная черта.

— А у меня черта не такая ни черта! — заявил Борька, окончательно заразившись от Ниходима поэзией.

— Правильно! — поддержал его Михей. — Я пойду и наваляю этому Императору так, что мало не покажется!

Только Гоша молчал. Он все никак не мог оторвать глаз от замка на горе. Почему эти стены и башни кажутся ему такими знакомыми?..

— Я и то удивляюсь, — вдруг сказала Никлуша, покосившись на дубину Михея, — что до сих пор никто не прилетел. Видать, у нашего Императора сегодня важные государственные дела…

Ник и Дик вошли в кабинет Императора без стука и лишних церемоний. И молча протянули ему камушек-брелок.

Император жадно вытянул руку, и стало видно, что рука дрожит от вожделения. Но прежде, чем выпроводить засланцев, он внимательно осмотрел камень, словно ювелир. А затем взял здоровенную лупу и осмотрел еще раз с подозрением.

Камень был вполне обычный — бурый и невзрачный, с обрывком ленточки. Хотя действительно напоминал орех.

— Надеюсь, вы сами его не пытались разгрызть? — ворчливо поинтересовался Император.

Ник и Дик молча покачали головами.

— Не слышу ответа! — рявкнул Император. — Я задал вопрос: вы не пытались его без меня разгрызть?

— Ну фто вы, фто вы! — помотал головой Ник, преданно глядя в глаза Императору.

— Как мофффно??! — подхватил Дик.

Император брезгливо махнул рукой:

— Вы свободны!

Засланцы поклонились и тихо вышли.

— А я… — торжественно произнес Император и поднял камень. — А я занят!

Сперва Император попробовал орех на зуб, но почувствовал, что это хорошим не кончится, и принялся искать инструмент попрочнее. Первым делом он распахнул дверь кабинета, вложил орех в створку железных петель и попытался дверь закрыть. Дважды орех пулей вылетал из двери, а на третий раз дверь жалобно хрустнула и слетела с петель.