Взвизгнул Мурзилка, к малышу льнет, ластится. И тот ему рад. Это тебе не Иван Васильевич. Дальше дело пойдет лучше…

Прощай, Иван Васильевич, со своей станцией, - теперь нас не догонишь!..

Поезд подходил к Москве. И все в вагоне заволновались, - с мест повскакали и притиснулись к дверям. Каждому непременно надо выскочить из вагона первым, - это уж обязательно.

Только пионеры сидят на местах.

- Успеем, - говорит вожатый. - Схлынет народ, - тут и мы сойдем. А напрасно ты, Васюк, собачонку с собой прихватил. Куда нам ее?..

Васюк обхватил Мурзилку за шею, говорит:

- Она ласковая. Умная такая!..

И Мурзилка тотчас же лизнул его в нос и прошелся языком вдоль щеки.

- Да чудак, - говорит вожатый, - ведь нам от вокзала на трамвае ехать надо. Как же ты пса повезешь?… Нипочем не пустят тебя с собакой…

Васюк заморгал недоумевающе…

- Как же быть-то?..

- Да, брат, пешком всю Москву не пройдешь ради собачонки. Да и устали мы, - ноги словно чужие… Выкинь ты ее!..

Васюк крепко прижал Мурзилку к себе, и Мурзилка снова проехался языком по его щеке…

- Вот что разве, - сказал вожатый, - корзинка из-под еды есть. Сунь туда собачонку, крышкой прихлопни. Да и держи крепче…

- Вот ловко-то!..

Стала машина. Пошли по платформе. Васюк корзину по земле волочит, - а Мурзилка из корзины словно зевает:

- Уау… Уау…

На площади три трамвайных вагона пропустили. Все полно.

Наконец, идет № 6, на прицепе места есть. Вагон с продольными лавками.

Набились пионеры в вагон. И сразу вагон ожил от веселого говора и смеха.

Рядом с Басюком сидит женщина в шляпке, в плюшевом пальто, с ридикюлем. А из ридикюля конец сосиски торчит.

Мурзилку голод мучит. Ведь с утра не ел…

Сразу, в корзине сидя, учуял, что под боком - вкусное что-то. .

Васюк зевает по сторонам, смеется… А Мурзилка крышку корзинки головой приподнял, цап сосиску и жует…

А одна сосиска другую тащит за собой из ридикюля, другая - третью.

И вкусные же - сочные такие!..

Женщина в шляпе невзначай локтем повела да Мурзилку в нос стукнула. А Мурзилка думал, - отнять хотят у него ужин. Оскалил зубы да как рявкнет:

- Рряф…

Вздрогнула шляпка… Да как оглянулась на сосиски, - из себя вышла… Кричит, вопит:

- Кондуктор… в вагоне собака…

А кондуктору только скажи про собаку, - он сразу в ужас придет…

Глаза вытаращил, колодкой с билетиками на Мурзилку замахнулся и на Васюка кричит:

- Гражданин… Да разве можно, чтобы собака да в трамвае…

Мурзилка в ужасе прыгнул через женщину в шляпке, да по коленям вдоль вагона и пошел скакать.

- Держи ее, держи… - кричит кондуктор. - Вон ее…

И все пассажиры вскочили.

На том конце вагона вопят:

- Бешеная собака в вагоне!..

Вот пошла свалка!.. Васюк Мурзилку ловит, пионеры ему помогают… Пассажиры Мурзилку ногами из стороны в сторону отшвыривают…

Изловчился кондуктор, схватил Мурзилку за хвост да в окно и выкинул.

Завертелся Мурзилка по мостовой… Завизжал от боли.

Не поймет, что такое с ним… Скользит трамвай змейкой все дальше и дальше… Кругом ломовики громыхают, фыркают автомобили, гудят грузовики неуклюжие… Того гляди, раздавят. Люди взад, вперед бегут.

Жутко Мурзилке, жутко собаке, выброшенной в окно…

Крутом - широкая незнакомая площадь…

Еще там, на станции, где Мурзилка от Петьки отбился, где Мурзилка из рук в руки переходил, - все еще какая-то связь с Петькой была, - так, точно ниточка какая-то… А тут и эта ниточка оборвалась…

И стал Мурзилка настоящей бездомной собачонкой…

Холодеет… Дождь накрапывать стал, - а там пошел снег…

Намок, иззяб Мурзилка…

Стоит, - лапу одну поднял, хвост поджал. Жалкий такой…

Рявкнул автомобиль около, - метнутся Мурзилка в сторону. Смотрит, огромный чан стоит, а около, на земле, кто-то копошится…

Робко подошел… Теплом веет от чана, в котором асфальт варят. В сумерках едва заметил нескольких ребятишек - босых, измазанных копотью, в причудливых лохмотьях.

И те увидали Мурзилку, стали кликать:

- Собачка… Собачка… Подь сюда…

Подкрался Мурзилка, виляя хвостом. Не верит.

А ну-ка, ударят?..

Один мальчуган потрепал его по спине…

Мурзилка прижался к нему, - точно защиту нашел.

Под чаном догорали дрова, из-под дна вылетали искры.

- Чтой-то Цыганок не идет. - сказал один из ребят, - засыпался, видно, с картошкой.

К ребятам подошел сторож.

- Что, ребята, на ночлег?.. - усмехнулся.

- Ладно тебе зубы скалить, - отозвался один из ребят. - На вот лучше лопату. Забыли мастера струмент свой. Скажете потом, - беспризорные украли…

Сторож взят лопату. Один из ребят проворчал:

- У нас, брат, не пропадет. Цело все будет… Ну, катись мимо. Ужинать скоро. На тебя не хватит…

К чану приблизился парнишка лет 10.

- Цыганок!.. Принес, что ль?

- Много набрал? - заговорили ребята кругом.

Цыганок молча высыпал из полы груду картошек.

- Ай, ладно, сколько притащит!.. Испечем за милую душу.

Сторож закурил козью ножку, собираясь уходить. Малыш, около которого лежал Мурзилка, окликнул его:

- Дядя, а дядя, дан бычка затянуть.

Сторож усмехнулся, подал ему окурок и сказал:

- А по-настоящему, тебе рано…

Малыш затянулся, закашлялся… Дым пахнул Мурзилке в нос… Зафыркал, вскочил недовольно.

- Брось, Хламида… Еще чего, - курить задумал. Давай сюда бычка, - крикнул старшой мальчугану.

Хламида хихикнул.

- На, что ж… Вон и собачке не по вкусу пришлось… Эи, Лохматка, иди сюда, ложись… Теплее с тобой… Вот так, брат… Ловко!..

Картошка испеклась. Старшой, Мымра, аккуратно делил между всеми печеную картошку… Ели молча…

Ночь сгущалась… Вся площадь усеялась точками-огоньками… Замигали, шипя, бело-мутные шары на высоких мачтах…

Автомобили катились на мягких шинах, накладывая на побелевшую от снега мостовую широкие лучи. С грохотом неслись мимо ярко-освещенные вагоны трамвая.

- Ложись, ребята… - скомандовал Мымра.

Ложились в чан ребята «в накладку», - один поверх другого.

Спать будут со сменой, - «верхних» и «нижних». Нижним-то теплее. Поспят и дадут место верхним, продрогшим. Мурзилка тоже забрался с ребятами в чан…

Вот где пришлось очутиться ему не ждано не гадано!..

Около вокзала ютились беспризорные, кое-что подрабатывали, - если кому из пассажиров донести вещи надо; а то и просто таскали из карманов.

Хламида пел около вокзала. Две деревянные ложки возьмет, прищелкивает ими ловко, а сам поет:

А то отправлялись на железнодорожный путь, где вагоны стояли. Ждали, когда уборщицы из вагонов начнут выкидывать сор. В «дальних» вагонах, что издалека пришли,- кое-что находилось: то кусок булки, то необглоданные кости, а то и целый узелок с нетронутой едой…

Тут же бродили и особые «свои» железнодорожные собаки, питавшиеся этими же отбросами.