- Молчи, Мурзилка… Я тебе!..

Всю ночь Мурзилка и спал, и не спал. И душно было, и блохи какие-то злые стали, покоя не дают…

Спит, а сквозь сон все слышит: тра-та-та, тра-та-та.

Думал Мурзилка, к утру они домой вернутся. Да как бы не так. День прошел, ночь прошла, опять день, опять ночь, и все-то они едут да едут без конца.

Уж и Петька кукситься стал, капризничает. Ни сидеть, ни лежать, ни стоять не хочет. Из комнатки-вагона вон просится. Все отца тормошит:

- Когда приедем?

И Мурзилка за ним повизгивает.

А отец на них обоих грозится:

- Тш… Я вам задам!.. Вот развоевались!.. Горе мне с вами!..

Бежала, бежала комнатка-и стала, наконец, на месте.

- Приехали, значит, - говорит отец. - Пойдем, Петька, выходи!..

Мурзилка горошком выскочил из вагона, смотрит - где же их дом? Нет его. Все что-то чужое, незнакомое. А хорошо, - солнце светит ярко, воздух чудесный.

А тут опять народ, - и все бегом…

И они за другими следом.

Бежали, бежали… Вдруг отец остановился и говорит:

- Ну, Петька, смотри, брат, вот и море!..

Большое такое, - синее, - и вдали с небом сходится. А у берега волны плещутся да шумят - бу-бу-бух, шур-шур-шур.

У берега люди суетятся.

На волнах качается лодка, и в нее люди по дощечке идут.

Петька Мурзилку на руки взял, а Петьку отец на себя поднял, - да этакой пирамидой они по жердочке и перешли в лодку.

Тут закачало их-туда-сюда, вверх, вниз. И стал берег отдаляться от них назад.

Подплыли к этакой махине. И тут стали они за другими людьми по лесенке будто на стену карабкаться.

- Это, Петька, пароход, - говорит отец, - вот, брат, куда вы с Мурзилкой угодили… Думал ли я когда, таких чудес навидаться…

Петька смотрит, - а у отца даже слезы на глазах. А сам рад, - лицо светится и будто сразу за эти дни поздоровел он и окреп.

На палубу взлезли, опять народу пропасть, И стоят, и ходят, и вповалку на палубе лежат.

Мурзилка даже огрызаться стал, до того ему все надоели.

«Ррррав… рррав!..»

Тут как рявкнет пароход, да густо так - гууу… Мурзилка даже уши прижал.

Метнулся туда, сюда, под ноги подкатился пассажиру, - тот чуть назад не опрокинулся. - Ах, ты, негодная! Мурзилка в сторону, - да в корзину с персиками. Корзинка - вверх дном, персики - на палубу.

Рассердился торговец - грузин.

- «Убью!..» -кричит.

Мурзилка совсем ошалел, насилу Петьку нашел, забился у него под ноги, сидит - ни жив, ни мертв.

Зашумел пароходный винт, вздрогнул пароход, стал медленно отваливать от берега. А сам весь трясется мелкой дрожью.

Стал пароход против города, загудел.

Подъехали лодки, забрали пассажиров с парохода и вернулись к берегу.

Петьку отец перенес на руках. Мурзилка вперед рвется; ринулся между ног, сорвался со сходни - да в море. Кругом кричат:

- Ах, ах. ах!.. Собачка утонула!..

Петька в голос кричит:

- Мурзилочка!.. Мурзилочка моя!..

Заработал лапами Мурзилка, выбрался на берег, встряхнулся, всех водой обрызгал.

Дама какая-то важная на пляже сидела, платье раскинула на песке.

Мурзилка с восторгом выкатался, вытерся об ее платье. А она за это его - зонтиком.

Ну, уж тут Мурзилка не выдержал: «Как? Меня бить?»…

Зонтик - в зубы и стрелой помчался вверх по набережной.

Дама визжит:

- Держите его!.. Держите!.. Ай, ай. ай! Зонтик мой!..

А Петькин отец ей и говорит наставительно:

- Зачем собаку дразните?..

Засвистал, закричал:

- Мурзилка!.. Сюда!.. Живо!..

Курьером подлетел Мурзилка, - зонтик ему подносит - весь в пыли. Весело лает. Думал Мурзилка, похвалят за удальство, а его вместо того - за ухо: не балуйм

Спрашивает тут Петькин отец у матроса:

- Как бы нам к дому отдыха пробраться?

- Да садитесь на автобус… Прямо и доедете. Третья остановка будет как раз у дома отдыха.

Дошли до автобуса, - народу много набралось.

Едва место нашлось для Петьки с отцом. А Мурзилку кондуктор не пускает.

Петька кричит:

- Я один не поеду… Дай сюда Мурзилочку!..

Отец даже сердиться стал:

- Вот надоел ты мне с этой собакой!.. Сколько возни из-за нее. Давеча зонтик истрепала, - а теперь хоть пешком беги. Товарищ-кондуктор, нельзя ли как-нибудь дело устроить?..

Сжалился кондуктор, схватил Мурзилку за шиворот и закинул его на крышу автобуса, где вещи кладут. Свисток дал,- покатил автобус - тук-тук-тук…

Скоро… скоро…

И хорошо кругом, да любоваться некогда.

Уперся Мурзилка всеми четырьмя лапами, - летит, как на аэроплане. Вот страшно-то!

А тут - туннель. Вот ужас!..

Влетел автобус в туннель, - сразу темно стало, хоть глаз выколи, и сыро.

Ну, погибли и погибли… Ни солнца, ни тепла, жутко, страшно.

Завыл Мурзилка в голос, к крыше припал, лежит ни жив, ни мертв. За туннелем остановка. Подбежал Мурзилка к краю крыши, видит, под ним кондуктор. Кубарем на него свалился, лизнул его в губы и - скок на землю.

- Тьфу ты, пропасть! - сплюну кондуктор. - Ну, и собачища!..

А Мурзилка в восторге носится вокруг автобуса. Жив он, цел, а кругом-то благодать какая!..

На самом берегу моря стоит белая двухэтажная дача, и от нее до самого моря тянется ровная аллея из пальм. Вокруг дачи высоко поднялись темно-зеленые стройные кипарисы. Терраса у дачи вся обвита виноградными лозами, и свешиваются там и сям виноградные кисти, как на картинке.

Это и есть дом отдыха, куда Петька с отцом приехали и Мурзилку привезли.

Герасим Кузьмич, отец Петькин, смотрит да ахает:

- Ай, ай, ай!.. Вот диво-то! Гляди, Петька, куда мы с тобой попали. Ах, батюшки! Да не во сне ли это?.. Красота-то какая! А теплынь!… И воздух духовитый какой!..

Мурзилка так стал, что тут же у ног его растянулся под пальмами врастяжку и язык на сторону свесил, совсем по-московски.

Как приехали, - сейчас же обед. И тут Мурзилка так наелся, что с места сдвинуться не может. Тут же лег и заснул сном богатырским.

Проснулся, побежал своих искать. Туда-сюда носом. - напал на след. Вон они к да поили!.

Прибежал на пляж - на берег моря. Глядит, - лежат на берегу в ряд люди - да все голые, загорелые от солнца, - и не двигаются.

«Померли, что ли?» - думает Мурзилка. Сунулся к одному. Тот ласково манить стал:

- Собачка, собачка… Поди сюда, миленькая!..

Мурзилка завилял хвостом, подполз к нему.

А тот как схватит его за шиворот - да в море.

Мурзилка - прямо на дно. Ну, утонул и утонул бедный песик!..

Да вынесло его из воды наверх. Тут Мурзилка заработал и лапками, и хвостом, и головой* фыркает, отдувается.

Волна подкатила, подняла его, вынесла на берег и с шорохом втянулась обратно в море.

Уж трясся, трясся Мурзилка, чтобы воду с себя стряхнуть,- да это не беда. Живо его солнце высушило, и стало Мурзилке хорошо.

А Петька - весь почти голый, только в коротеньких штанишках, - бежит к нему и кричит: