Мурзилка впереди курьером скачет…

- Тяф-тяф-тяф… Ура, наша взяла!..

А на дворе-то восторг всеобщий. Куры, гуси, утки - все сбежались, на Мурзилку удивляются…

Петькина мать выбежала.

- Хохлатушка! Матушка! Нашлась! Эко счастье!.. И сама пришла и целый выводок цыплят привела.

Глянула на Петьку:

- Петенька! Да ты-то где так измазался? Весь в пыли, в грязи да зареванный!

Тут ей ребята все дело и рассказали.

А Мурзилка вокруг скачет да поддакивает:

- Тяф, тяф, тяф!..

«Трам-та-та, трам-та-та»… - рассыпается по улице сухая дробь барабана.

Сегодня праздник. Еще рано, и изо всех окон, из калиток высовываются головы. Смотрят, что такое?

Стройном колонкой идут по улице ребятишки, в легких рубашках, с красными галстуками, в коротких трусиках, босиком. Впереди-барабанщик, за ним-малыш со знаменем.

- Пионеры, пионеры приехали из центра!

Высыпали ребята из калиток, глаз не сводят с пионеров, идут за ними в нескольких шагах.

Петька выбежал тоже, а впереди него - Мурзилка.

На улице грохот, возня. Куда-то идут ребята, веселые, довольные. А Мурзилке это - первое удовольствие. Хвост трубой поднял, как помешанный, носится вокруг всего пионерского отряда, то справа, то слева, и лает, лает без умолку от восторга.

Идет говор по всей слободе:

- Молодцы, ребята! Ишь, как выровнялись, не то, что наши ребята, - любо-дорого посмотреть!

За слободой у берега реки раскинули пионеры лагерь. Живо палатки поставили, ямку выкопали, огонь развели, дежурные по местам.

Отдохнули, закусили и опять в слободу.

Тут народ собрался, и стал вожатый отряда говорить, что вот-де приехали они проведать ребят слободских.

А потом хором петь стали, гимнастику проделали и под конец показали пирамиду.

Кругом все рады, во все глаза смотрят.

- Ай-да ребята!

- И молодцы же!.. Поди, какие штуки выкидывают! На все руки!

Ушли пионеры в лагерь отдохнуть, и кое-кто из ребят с ними увязались, а Петька впереди всех. Само собой, и Мурзилка тут же.

Петька одно твердит:

- Хочу пионером быть. Пойдем, Мурзилочка, с пионерами.

А Мурзилка вокруг него пляшет и лает:

- Гав, гав, гав!..

И не поймешь его, хочет он или нет с пионерами оставаться.

Пионеры говорят:

- Мал ты, Петька, подрасти немного, тогда можно будет.

А Петька свое:

- Не хочу, не уйду от вас.

Что ты с ним станешь делать?

Вечер уж. Давно ребята по домам разошлись, и Петька с ними было пошел, да дорогой тайком отбился, спрятался на задворках, а потом - опять в лагерь.

Пионеры - купаться, и он купаться; пионеры - картошку есть, и он картошку жует.

А Мурзилке-то каково? Проголодался он и по двору соскучился, домой хочет, да Петьку одного бросить нельзя.

Уж он его и за штаны, и за рубашку, и за руку тянет.

Петька от него отмахивается:

- Не пойду я домой, не хочу…

«Ну, брат, - почесал Мурзилка ухо задней лапой,-ты вроде Хохлушки выходишь. Дома-го его, небось, ищут, а он - здесь торчит!»

Петька сапоги скинул, ходит босиком, как пионеры.

Тут Мурзилка один сапог схвати да как припустится домой.

Во двор влетел, сапогом размахивает.

А на дворе давно переполох, - пропал Петька. А тут Мурзилка с Петькиным сапогом.

Так и ахнула Петькина мать:

- Утонул, утонул Петечка! Утонул, родненький мой, купамшись. Вон Мурзилка, пес умный, и сапожок его притащил.

Выхватила сапог у Мурзилки из пасти, а Мурзилка и рад, лает, за подол теребит Петькину мать.

- Гав, гав!..

А уж весть по всей слободе прошла:

- Утонул Петька, погиб мальчишка. Мурзилка его та-шил, тащил и не вытащил.

Кое-кому уже даже мерещиться стало, что видели они, как Петька тонул.

Бросилась Петькина мать на реку, за ней - ребята. А Мурзилка летит курьером впереди всех.

- Гав, гав, лови озорника, держи его крепче!

Лагерь - вот он, под горой.

Горит ярко костер, звонко разносится песня над сонным лугом, над рекой.

Подбежали ребята к пионерам, спрашивают:

- Где тут утопленник лежит?

А «утопленник» у огня во все горло выводит:

- «Здравствуй, милая картошка…»

Мурзилка - к нему, в самые губы лизнул.

- Попался, утопленник!

Силой из лагеря повели Петьку, а он в голос ревет. Только тем и утешить могли, что обещала ему мать наутро выкроить красную звездочку и на грудь пришпилить, как полагается у октябрят.

Сидит как-то Петька на крыльце, рядом с ним Мурзилка пригрелся.

Смотрят, Петькин отец домой идет.

- Ну, - говорит, - брат Петька, собирайся в путь-дорогу, на Кавказ едем с тобой, брат… Вон куда…

- А Мурзилка тоже, спрашивает Петька.

Усмехнулся отец.

- Это господа прел разъезжали, а нам куда уж за ними тягаться…

- А чем мы-то хуже? Я его за пазуху суну и довезу.

- Да ехать-то далеко… Как его везти? И что ты все про собаку. Я ему дело говорю, а он про собаку…

За ужином стал Петькин отец рассказывать, как в типографии, где он работал, доктор велел ему непременно ехать лечиться на Кавказ. И проезд ему дан бесплатный, и житье в доме отдыха ничего не будет стоить.

- Да, вот как у нас теперь. В прежнее время рабочий человек - так и болей, так и умирай на работе. А теперь - вот какое внимание к нам. Чуть плохо здоровье, - сейчас на поправку отправляют. Вот оно что!..

Сборы не долги были. Чего там? Через день и готово дело. Собрались. Извозчика взяли. Уселись.

Мурзилка выскочил из ворот и тоже - скок в пролетку и сел.

- Пошел прочь, - кричит Петькин отец, - я тебе задам!..

А Петька Мурзилку обнял, Мурзилка к нему приник, уши прижал, - такой жалкий сделался сразу.

Отец и рукой махнул. Тронулись.

«Что же, - думает Мурзилка, - ничего, покатаемся, к ужину домой вернемся».

Только выехали из ворот, а тут через дорогу - кошка.

Ну, как тут у терпеть? - Ринутся Мурзилка с пролетки за кошкой. Вдогонку Петька кричит:

- Мурзилка! Мурзилка!..

А тут велосипедист, - налетел на Мурзилкин хвост.

Завизжал Мурзилка, как зарезанный. Петька - кубарем с пролетки, обнял его, плачет.

Плюнул даже Петькин отец.

- Да брось ты его!.. Вот наказание-то! На поезд опоздаем.

Едет извозчик, везет Петька раненого Мурзилку. Изо всех сил держит, - как бы опять не выскочил.

На вокзал приехали, - тут народу, тут суматоха, - все кричат, суетятся…

Потом их в комнатку какую-то посадили. Теснота, духота. Народ спорит, всем будто места нет. У каждого корзинки, подушки, узлы горой навалены.

А там засвистало что-то, комнатка и поехала. Мурзилку Петька в угол сунул и собой заслонил.

- Сиди, Мурзилочка!.. Не лай только, не вой, - а то выгонят нас!..

«Что ж, - думает Мурзилка, - и посижу; скоро ведь и домой приедем»…

Едут, едут. Тра-та-та, тра-та-та. Остановятся, постоят немного и - опять - тра-та-та.

Светло было, - стемнело.

Тоска взяла Мурзилку, подумал, подумал он, поднял морду да как завоет : - «Воу-оу-оу»…

А Петька ему обеими руками стиснут челюсти.