– Брешешь… – недоверчивым шёпотом протянул Серко.

– Как есть говорю, ведарь тамошний её от волкодлаков спас.

– Ты эту рысь учить будешь? – спросил мальчишка и протянул ко мне руку: детский восторг явно перевешивал чувство страха.

– Буду, – согласился Аргор. – Ты аккуратнее только, зверь дикий, хоть и смирный. Дед Михась ей имя дал. Мирой звать будешь, если приглядеть попрошу. Всё понял?

Серко широко улыбнулся, радостно закивал кудрявой головой и потянул каурого коня в сторону конюшен.

– Подмастерье это мой, – тихо бросил заклинатель, уверенный, что я услышу. – Пойдём, устрою тебя поближе к Любаве. Она и в обиду не даст, и выспрашивать ничего не будет.

Нелюдимого Аргора здесь уважали, а может, и побаивались. По крайней мере, жители деревни уступали ему дорогу – и мне оставалось лишь идти рядом, стараясь никому под ноги не попасть. Ростом я хоть и доставала мужчине до колена, но в такой толпе не мудрено было меня и не заметить. Насмешливые и недоумённые шепотки за спиной Аргора я пропускала мимо ушей. Люди всегда говорят, был бы повод, а тут кошка дикая, причём без поводка, смирно рядом шагает. Естественно, каждому хотелось внести свои пять копеек в багаж предположений, как же это пограничнику удалось. Не то Велес помог, не то сам заклинатель богами заговорённый, что его не только домашние звери слушаются.

Дом, в который привёл меня Аргор, мало чем отличался от остальных. Такой же бревенчатый и двухэтажный, с небольшими застеклёнными окошками с внутренними ставнями. Первый этаж хозяйственный, второй – жилой.

Любава оказалась похожей на моего спутника как две капли воды. Это была пышнотелая женщина с кукольным личиком и плавной походкой в той поре, когда ей можно дать равно как тридцать, так и сорок лет. Такая за словом в карман не полезет: ироничный взгляд и смешливые морщинки возле глаз и губ выдавали лёгкий и живой характер в полную противоположность своему брату. Слишком велико было сходство и близок возраст, чтобы делать иные выводы.

Быстро собрав на стол, хозяйка усадила Аргора за поздний ужин и мне принесла миску утреннего молока, поставив её на пол возле заклинателя. Да что ж это такое?! Оценив насмешливый взгляд карих глаз, я взяла зубами миску и с гораздо большим успехом, чем у деда, водрузила её сначала на лавку, а затем на стол.

– Батюшки! – всплеснула руками Люба. – Это как же ж ты её научил?

– Да всё дело в том, что не учил… – пряча улыбку, протянул заклинатель. – Жить она будет у тебя.

– Да как же это? – женщина с опаской покосилась в мою сторону. – Зверя дикого в дом? Ты совсем со своими зверями умом тронулся! А коли нападёт ночью? Их же предугадать нельзя.

– Можно, Любавушка, можно, – успокоил сестру Аргор и положил ломоть хлеба рядом с моей миской с молоком. – Смирная она, добрая, котёнок ещё. Как воспитаешь, такой и будет.

Смерив скептическим взглядом предложенную мне еду и переведя его на внушительную миску картошки с мясом возле Аргора, я осуждающе покачала головой. Тем самым я заслужила ещё одну улыбку от мужчины и пару лучших мясных кусочков без жира, которые он водрузил на хлеб.

– Так, а в загон пошто не хочешь её? – спросила хозяйка, следя недоумённым взглядом за действиями брата. – Всех же там держишь.

– Мила она мне, – скупо обронил заклинатель.

– Мила… – Любава как-то сникла и покачала головой. – Одни звери тебе милы. Жениться тебе уже давно пора, а ты всё со зверьём возишься. Да и судьба у них всех одна. А ну как привяжешься опять и что тогда? Снова мне тебя выхаживать, а крепость без заклинателя останется?

– Дед Михась ей имя дал, – пропустил слова женщины мимо ушей Аргор. – А с князем я сам завтра поговорю. Может, в приграничье позволит оставить.

– Имя? – опешила женщина. – Да что с тобой поделаешь?! Сам смотреть за ней будешь, меня даже не проси. Не подойду я к зверю дикому.

Любава махнула рукой и поднялась из-за стола. Вскоре она отправилась спать. Заклинатель, поманив меня, направился к лестнице. На втором этаже он показал мне комнату, соседствующую с чуланом. Довольно просторное помещение вмещало в себя удобную деревянную кровать, пару шкафов для одежды и стол. Стянув с кровати одну внушительных размеров подушку, Аргор устроил её под окном и покрыл шалью, а сам вышел из комнаты, чтобы позже вернуться чистым и в свежей рубахе и штанах.

– Ты, Мира, не серчай, – сказал он с улыбкой, – но и тебе помыться бы не мешало. Там, на первом этаже, возле печи, чистая вода и полотенце. Любава уже спит, тебя никто не потревожит.

Мыться я тоже приноровилась, когда ещё у деда жила. Надо только полежать в воде да потом по расстеленному на полу полотенцу покататься. Не слизывать же мне воду с шерсти! Привычная уже процедура не заняла много времени, и вскоре я вновь была в комнате.

Мужчина дождался моего возвращения и, поставив свечу возле кровати, забрался под одеяло. Это он тут спать собирается? А я размечталась о собственной комнате и кровати! Пришлось опять показать заклинателю язык и отправиться на подушку к окну. Зато мягко лежать и тепло от шали. Тихий звук резкого выдоха погасил свечу, и комната погрузилась в тот же мрак, что царил за окном. Не закрытые на ночь ставни позволяли видеть тоскливый свет звёзд на тёмном небе.

– Ночи доброй, Мира.

Доброй ночи, Аргор.

– А ну, стой, чертовка мохнатая! – возглас Аргора впился в спину, заставив меня припустить во всю прыть.

Говорят, что гепарды бегают быстрее всех, а рыси… Тоже бегают, особенно когда позади несётся осатаневший заклинатель, у которого ты по-тихому умыкнула приличных размеров индюшачью ножку, прожаренную до золотистой корочки, с сочным мясом. И мясо это ещё вчера вольготно разгуливало по двору и пыталось цапнуть тебя за лапу.

Да, я поступила опрометчиво, могла бы и попросить. Но ножка лежала на тарелке Аргора так соблазнительно, а я так давно не ела нормального мяса, что всё вышло само собой. Ну сколько можно продержаться на молоке да на каше? Маленькие кусочки мяса, которые мужчина выуживал из своих порций для меня, не в счёт. Это только на один зубок!

Красивая, наверное, была картина. Раннее утро, весь народ уже толчётся на улице, а посреди этой сутолоки, едва сдерживая слюни и зажав в зубах немалую индюшачью ножку, несётся рысь, а за ней – взъерошенный мужчина в домашней одежде, проклиная на чём свет стоит тот день, когда он приютил прикидывающегося невинным зверёныша. Хотя прошло-то всего три дня. С Любавой установился вооружённый до зубов нейтралитет: я к ней не подходила, а она делала вид, что меня не существует. Аргор поначалу пытался объяснить женщине, что я не способна причинить зла, но быстро оставил эту затею. Сестрица оказалась непробиваемой.

Неожиданно на моём пути возникла преграда в виде сапог из расшитого бисером тёмного бархата, и, не успев затормозить, я со всей дури врезалась в эти сапоги. Даже умудрилась не выронить индейку, только встряхнула головой, чтобы привести в порядок дыхание и избавиться от двоения в глазах.

Я ещё не пришла в себя, а уже чьи-то сильные руки рывком подняли меня над землёй, перехватив под передними лапами. Смеющиеся зелёные глаза замерли напротив и внимательно разглядывали спасающуюся бегством налётчицу.

– Теперь я понимаю, почему ты так печёшься о своей новой подопечной, Аргор, – произнёс незнакомец.

Мягкие нотки в голосе одетого в расшитую на народный манер рубаху и свободные шаровары мужчины удержали меня от попыток добывать свободу когтями. Было очень неприятно висеть высоко в воздухе, вытянувшись в сардельку. Да и хвост такой, что не прикроешься: бугорчик один.

– Утро доброе, князь, – раздался из-за моей спины ничуть не запыхавшийся голос заклинателя. – Это я недоглядел. Дверь не запер – она и выскочила.

– С таким куском мяса и я бы куда подальше убежал, – рассмеялся местный предводитель. – Занятный зверь, не боится, ишь ты. Ладно, быть по-твоему, пусть здесь живёт. Только ты её на охрану учи, будет за детьми приглядывать. Нет у меня лишних рук для этого.