— Ох... Мэдди, малыш, я люблю тебя.

Прижав губы к моей груди, она пробормотала, невинно смотря мне в глаза сквозь ресницы:

— Я тоже люблю тебя. Займись со мной любовью, пожалуйста. Мне это необходимо, — и моё сердце наполнилось невообразимым счастьем от такого милого создания рядом со мной.

Мои губы с невероятной страстью накинулись на её рот. Наши языки танцевали яростный танец. Мы кусали губы друг друга практически до боли, но никогда не переступали границу. Мэдди яростно запротестовала, когда я оторвался от неё, но её хныкание прекратилось, как только она почувствовала моё прикосновение губами к шее, а затем к соску. Я притянул Мэдди ближе.

— Ох, господи, Рид. Сделай это снова, пожалуйста, — от её мольбы мой член ещё сильнее затвердел.

— Это? — я игриво ущипнул её соски ещё раз. Но в этот раз ответа не последовало. Мэдди только откинула голову и толкнулась вперёд бёдрами.

Я уже был не в состоянии прожить хотя бы одну секунду не внутри неё, поэтому закинул ногу Мэдди на своё бедро, и приблизился к ней как можно ближе. Одним лёгким движением я глубоко проник в неё. Я чувствовал, как она пульсировала и сжималась вокруг меня, когда я наполнил Мэдди.

Я начал двигаться, медленно и чувственно. Я хотел чувствовать каждое влажное скольжение, и то, как Мэдди сжимала меня.

Мне надо было видеть её, когда мы занимаемся любовью, поэтому я скомандовал:

— Посмотри на меня, Мэдди, — мой голос был грубым и наполненным чистым желанием. Было невероятно наблюдать за её глазами, когда мы занимались любовью. Стало невозможным понимать, где заканчивалась Медди и начинался я. Двигаясь внутри девушки, наблюдая за её красивыми зелёными глазами, я понимал, что для меня уже никого другого никогда не будет существовать. Мэдди всегда будет для меня единственной.

При каждом глубоком и жёстком толчке, я выгибался так, чтобы достать до точки, которая сводила её с ума. Я чувствовал, как тело Мэдди сжималось вокруг меня от удовольствия, которое уносило её в бездну. Потянувшись рукой между нами, я провёл кончиками пальцев по её влажным складкам. Когда я добрался до клитора, то начал вырисовывать круги на нём.

— Ах... Рид... почти, — она скорее прошептала слова, но от чувств казалось, будто Мэдди кричала.

Я в самый последний раз коснулся её клитора, заставляя распасться на части. Смотря на то, как она кончала, и оргазм заполнял её тело, я достиг своей грани, кончая в неё.

Когда наши тела ещё были сплетены, я поцеловал Мэдди со всей любовью, которую чувствовал. Всё ещё тяжело дыша, я посмотрел в её глаза и прошептал:

— Я чертовски сильно тебя люблю.

Мэдди засмеялась, уткнувшись в мою шею и ответила:

— И я чертовски люблю тебя.

Когда она заснула в моих руках, все ещё обнаженная и окутанная моей любовью, прижимаясь ко мне спиной, я почувствовал, как новая глава моей жизни уже появляется на горизонте. Возможности были безграничны. Я не был заключён в своё прошлое. Я чувствовал себя окрылённым будущим.

Глава 19

Воскресенье, 30.12.2012

Рид

После того, как Кэтти и Мэдди решили устроить «девчачий» день — маникюр и причёски — Дилан и я решили сходить пообедать. Сначала он колебался, не желая выходить на публику. Я думаю, что страх — то чувство, которое не быстро исчезает. Не могу представить, каково это — не хотеть возвращаться в свой родной город, потому что боишься за свою жизнь. Я никогда не понимал этого.

Когда мы говорили по телефону, я спросил Дилана, знал ли кто-то ещё о его отношениях с Шейном. Он рассказал о том, что мой отец угрожал ему после того, как умер Шейн, сказав, что убьёт его, если он когда-нибудь расскажет о Шейне. По сути, мой отец и напугал Дилана, из-за него тот уехал из родного города. Поэтому я знаю, что возвращение сюда — важное событие для Дилана.

Подъезжая к стоянке «Чили», я сразу понял, почему Дилан выбрал сетевой ресторан вместо того, чтобы пойти в кафе, как предлагал я. Здесь куча народа. Никто даже не заметит его. Мы можем просто слиться с толпой.

Я заглушил двигатель и пошёл в ресторан. Дилан сидел у бара. Это было еще одно условие нашего обеда — никакой кабинки или стола.

— Парни собираются вместе посмотреть игру, сидя в баре, — сказал он мне, когда мы вчера решали куда пойдём. Так вот кто мы — два парня, встретившихся, чтобы посмотреть какую-то студенческую игру в футбол, выпить немного пива, вспоминая общую потерю.

Бармен подвинул мне подставку под стакан, пока я присаживался рядом с Диланом.

— Что будете заказывать?

Я посмотрел на почти пустой стакан Дилана, и ответил:

— Два стакана, что бы это ни было.

Когда бармен оборачивался, чтобы подать нам нашу выпивку, я заметил, что нога Дилана дико подпрыгивала под его стулом. Он постукивал пальцами по барной стойке, как будто только что выпил десять чашек кофе.

— Ты в порядке, приятель? Ты дрожишь как наркоман, — Дилан не сразу ответил на мой вопрос. Вместо этого он осмотрел остальную часть бара, будто в углу его поджидал снайпер.

— Да, я в порядке. Мне просто не нравится быть здесь, вот и всё.

Я понимал, что под «здесь» он подразумевал Деннинг. Мне тоже было ненавистно находиться тут. Он сказал это низким голосом, чтобы никто не услышал его. Несколько человек сидели возле бара и за столиками, но единственный, кто действительно мог услышать нас — это бармен, который только что поставил наше пиво перед нами.

Нам придётся поговорить о Шейне позже. Сейчас это был разговор между двумя старыми друзьями. Футбольные боги, наверное, услышали мои мысли, потому что в этот самый момент бар взорвался громкими возгласами и свистом.

— Святое дерьмо! Ты видел это? Бросок на девяносто восемь ярдов! — обычно я, скорее поклонник бейсбола, но любой, кто смотрел игру, должен был признать её крутость.

Дилан повернулся на своём стуле лицом ко мне и сделал большой глоток пива.

— На днях прочёл отчет скаутов, что квотербек, скорее всего, пройдёт в первый отборочный тур в этом году.

И после этого разговор протекал естественно. Статистика и показатели, игры плей-офф и предстоящий Суперкубок — такое впечатление, что мы не упустили последние пять лет.

Следующий час или около того прошёл так же быстро. Мы ели, пили, болтали о футболе и старых добрых временах. Когда речь зашла о моих планах после окончания университета, атмосфера изменилась, и мои слова вызвали у Дилана неожиданный интерес.

— Подожди, ты имеешь в виду, что будешь консультантом? — шокированным голосом спросил он, но в то же время, я также заметил немного гордости в его словах.

Сделав последний глоток пива, я вытер рот.

— Да, вообще-то я устроился на прекрасную стажировку в Итаке. Буду работать с детьми и другими консультантами в нескольких школах. Если не считать того, что я буду вдали от Мэдди, то я очень рад.

— Так у вас всё серьёзно, да? — Дилан шутливо выгнул бровь и толкнул меня локтем.

Моя грудь переполнилась гордостью и любовью, когда я говорил:

— Она носит моего ребёнка, так что да, я бы сказал, что у нас всё серьёзно.

Все, кто важны для нас, уже знали о ребёнке. Почему-то рассказать Дилану казалось естественным, словно я рассказывал Шейну.

Дилан хлопнул рукой по моему плечу и слегка сжал его.

— Серьёзно? Это здорово, Рид. Я рад за вас, ребята, — неожиданно испугавшись своего дружеского жеста, он выпрямился на стуле и на несколько мгновений потерялся в мыслях.

Понимание появилось на его лице.

— Но подожди, ты только что сказал, что вернешься в Итаку. Она поедет с тобой? — Дилан начал дёргать салфетку, которая была под его выпивкой. Видимо, разговор об отношениях заставлял парня нервничать.

Я злился из-за того факта, что наше время истекало. Всего через несколько дней времяпровождение с Мэдди превратится в ночные телефонные звонки и ночёвки по выходным.

— Ну, она просто устроилась на работу в Эльмире, она живёт там. И там, у ребёнка есть врач. Мы также нашли квартиру, но, похоже, я не буду жить там с ней до весны.