Притянув её лицо к своему, я поцеловал Мэдди — заключая сделку.

Когда я разорвал наш поцелуй и зарылся лицом ей в волосы, то понял, что уже далеко за час ночи.

— Пошли, малыш. Пора в кровать, — Мэдди зевнула и кивнула.

Мы быстро и тихо собрали одежду, и пошли к ней в комнату.

Я залез позади Мэдди на узкую кровать и притянул к себе, как можно ближе. Поцеловав её в шею, я сказал:

— Спокойной ночи, моя красивая девочка.

Она пробормотала что-то в ответ, прежде чем её дыхание выровнялось, и Мэдди уснула.

Закрывая глаза, я уже не мог дождаться утра. Впервые за четыре года я не буду один в рождественское утро. И что самое главное, я знал, что больше никогда не буду один.

Глава 16

Вторник, 25.12.2012

Рид

Моё последнее счастливое воспоминание о Рождестве такое: мне было четырнадцать лет, я только поступил в старшую школу и Шейн принял меня под своё крыло. Я тут же стал частью огромной компании, и почувствовал себя королём. В любом случае, то Рождество стало моим любимым, потому что брат подарил мне самый дорогой подарок в мире — свою старую бейсбольную перчатку.

Он был звездой бейсбола, и я хотел быть таким, как он. Поэтому, тем утром, так много лет назад, когда он достал сверток и бросил мне подарок через комнату, я даже не ожидал, что там будет перчатка, та, которой он выигрывал несколько раз чемпионат штата. Она стала ему мала, а я никогда не думал, что буду достаточно хорош, чтобы получить её.

Я не так как все остальные мальчишки учился бейсболу. Мой папа никогда не уделял мне должного внимания. И бейсбол не стал для нас тем спортом, который объединял сыновей и отцов; папа просто таким способом тестировал наши возможности. Шейн и я показывали насколько сильными или быстрыми мы были, чтобы получить отцовское одобрение.

Естественно, мысли о папе привели меня к маме. Как она проводит этот день? Это был один из хороших дней? Когда Кэтти позвонила мне около двух недель назад, я просто был не готов ещё столкнуться с той частью своей жизни, с мамой — её извинениями, её медленной смертью.

Потом, конечно, подумав о своих родителях, я задумался о своём статусе будущего папы. Рядом с нами, здесь, в следующем году, будет малыш — наш малыш. От этой картинки в голове на моём лице расплылась невероятная улыбка. И я был уверен, что практически все пары, которые ожидали ребёнка, говорили, что будут по-другому воспитывать своих детей, нежели их родители, но я точно знал, что никогда не буду похож на своего отца.

И всё же, чем больше я думал об этом, тем больше понимал, что моя мама не была плохим родителем. Даже несмотря на её унижения, она была открытой и честной, это именно те качества, которые я хотел бы привить своим детям.

Я лежал здесь, рядом с Мэдди, которая прижималась к моей груди, и перебирал проблемы в голове, которые старался решить. Чёрт, даже мы с Мэдди не решили все наши проблемы, но впервые за всё время я понял, что нам необходимо решить даже самые мелкие из них, чтобы смело двигаться дальше. Вырисовывая узоры на её плече и руке, я подумал об обещаниях, которые мы дали друг другу. Первое и самое главное, что мы будем честны друг с другом, даже если это может быть тяжело; второе — мы будем вместе принимать все важные решения.

Смотря на красавицу рядом с собой, чувства любви и благодарности буквально затапливали меня. Возможно, это только, из-за моих утренних рассуждений, но я действительно не понимал, чем заслужил такую девушку. Чёрт, я помнил первый вечер, когда мы познакомились, как даже в наполненной полностью комнате людьми, я уже чувствовал её. Меня уже тогда тянуло к Мэдди. Да, её попа невероятно притягательно двигалась в ритм музыки, пока она наклонялась — это уже привлекало моё внимание, но потом, когда Мэдди повернулась ко мне, моё сердце сделало кульбит в груди, оно поняло всё раньше меня.

Что-то обезоруживающее было в выражении её лица: невинность, честность, невероятной силы доброта и грация, казалось, сочились из неё.

Конечно, у меня было много красивых девушек, но красота Мэдди была совершенно другой. Она была чистой, и это было видно сразу, невооруженным взглядом. Её душа была красивой, а сердце великолепным. Я не знал никого, кто мог бы так невероятно сочетать в себе невинность и страсть; хорошее чувство юмора и сарказм.

И как-то, с помощью Бога, нам удалось распрощаться с некоторыми нашими проблемами. Я понял по реакции Мэдди на квартиру, что у неё до сих пор были проблемы с доверием. И знал, что может до сих пор не оправился от своих демонов прошлого, но впервые за всю свою жизнь, они мне не мешали двигаться дальше.

На самом деле, именно присутствие Мэдди в моей жизни дало силы разобраться, в конце концов, со своим прошлым. Возможно, я не очень много говорил о ней, но думал о своей маме всё время. Её чувство вины засело у меня в голове и сердце. Это было прямым отражением моего собственного несовершенства, и я понимал, что мне стоило сделать. Я провёл столько лет, отрезая себя от счастья, потому что думал, что не заслуживал его. Я не мог простить себя за ошибки. Моя жизнь была похожа на ад только потому, что я не мог сделать этого.

Мама чувствовала себя точно также.

И мне повезло, что я встретил того, кто помог мне взглянуть в лицо своим страхам, кто научил, как простить самого себя. Но я понимал, что, не смотря на все старания мамы, начать жизнь с чистого листа — развестись с моим отцом, выйти замуж за Джо, сдружиться с Кэтти — знал, что она никогда не сможет простить себя, если я не помогу сделать ей первый шаг.

Когда Мэдди начала ворочаться рядом со мной, я пообещал себе, что позвоню сегодня маме. Да, это будет не просто, но я оставлю наше прошлое позади и со временем прощу её. Если бы не это чувство, я бы никогда не смог вернуть Мэдди в свою жизнь. Это даже кажется реальным, если на все посмотреть с этого ракурса. Не так ли?

Не знаю, как долго я лежал и размышлял об этом, но поднос, который с грохотом упал на кухне, вернул меня в реальность. Это так в стиле мам — мама Мелани встала раньше нас всех, чтобы сделать «Синабоны» — наверное, размером с голову. Мэдди с Мел вчера целый вечер охали и ахали, вспоминая их, когда мы начали обсуждать рождественские традиции. Когда запахи сахара и корицы проникли в комнату, Мэдди полностью проснулась. Потирая глаза и сонно смотря на меня, она сказала: «С Рождеством, милый». Её голос всё ещё был сиплым и хриплым после сна.

Глаза Мэдди светились от света, который проникал сквозь занавески, и я снова вспомнил события этой ночи. Нежно поцеловав её в лоб, я посмотрел на девушку.

— И тебя с Рождеством, малыш.

Мы лежали так несколько минут, не думая ни о чём, её кончики пальцев, которые дотрагивались до моего пресса и груди, разожгли во мне огонь. Это было похоже на сумасшествие. Я был внутри неё всего несколько часов назад. Но воспоминания о наших влажных поцелуях, вызвали мурашки. И у меня уже не было выбора. Не смотря на полную неразбериху в эмоциях, которая была ещё несколько минут назад, одно я знал точно.

Мэдди была нужна мне.

Снова.

Мэдди почувствовала моё желание, потому что её касания из невинных превратились в томные и дразнящие, которые спускались всё ниже и ниже по моему животу. Она посмотрела на меня сквозь длинные и соблазнительные ресницы и её глаза были заполнены желанием. Когда Мэдди дотронулась до моего члена через боксеры, прерывистый выдох вырвался из её горла. Без лишних слов, мы задвигались, давая друг другу больше пространства.

Её касания уже давно из случайных превратились в намеренные и соблазняющие. От прикосновений к своему члену несколько стонов сорвалось с моих губ. Когда пальцы Мэдди слегка задели мошонку, то я вздрогнул от удовольствия.

Стягивая шлейки от её майки вниз, я нежно и аккуратно поглаживал кожу Мэдди. Я потянул топ девушки вниз, скручивая на талии и обнажая грудь. Она дёрнулась, а соски тут же затвердели. Но Мэдди придвинулась ближе ко мне, не давая возможности прикоснуться к ней. Она посмотрела на меня с предостережением: