— А разве вас не интересует, почему я перед столь срочным отъездом все-таки нашел несколько минут, чтобы повидаться с вами?

— Это меня не должно касаться.

— Как раз наоборот: очень даже касается! Я хочу попросить вас сопровождать меня в Лондон и быть моей дамой на ужине.

— А как же Патти?

— Она для этого не годится. Я буду ужинать с англичанами, которые считают, что все без исключения длинноногие блондинки ужасно глупы и скучны. Я не могу допустить, чтобы они подумали, будто бы моя подруга как раз из этого числа. Не так ли?

— Когда мы вернемся? — спросила Дейвина.

— Завтра. Сегодня нам придется пить, а потому я не смогу сесть за руль.

— Где я буду спать?

— Я забронирую два отдельных номера в ближайшем отеле.

Несколько мгновений Дейвина колебалась, но потом сдалась:

— У меня будет отдельный номер?

— Да.

— Тогда я согласна.

Но Джей почувствовал, что Дейвина скорее разочарована, нежели обрадована.

— Я заеду за вами в половине седьмого. В половине девятого мы уже сядем за стол. До этого у нас будет полно времени для того, чтобы разместиться в отеле и даже немного выпить.

— А что мне надеть?

— Ради Бога, избавьте меня от подобных вопросов! Я ровным счетом ничего не смыслю в женских нарядах. Чуть больше понимаю в нижнем белье.

— Я имела в виду, должна ли одеться как на прием или без особых формальностей?

— Формально — нет. Но элегантно — да. Вам больше всего идет выглядеть достаточно умной и одновременно сексуальной. Ну, как подвигается ваша работа?

— Я закончила тот рисунок и в субботу уже отослала издателю. Теперь мне предложено проиллюстрировать сборник детских сказок.

— Это нечто совсем новое.

— Возможно. Но больше соответствует моему стилю.

— Не думаю, что это так, дорогая. Я наблюдал за вами накануне вечером и убедился, что все происходящее в гостиной доставляло вам удовольствие. В вас ясно произошел внутренний переворот. Или нет? Признайтесь!

— Я не хочу об этом говорить.

Поскольку сказано это было виноватым тоном, Джей решил больше не настаивать.

— Сегодня постарайтесь чувствовать себя раскованной. В меру, конечно! Я буду за вами исподволь наблюдать. Вы готовы к этому?

— Не волнуйтесь. Я не ударю лицом в грязь и не скомпрометирую вас! Кстати, насколько я поняла, это станет очередным моим взносом в ренту?

— Конечно. По меньшей мере за первую половину следующей недели.

…Когда они приехали в отель и вошли в вестибюль, Дейвина осмотрелась по сторонам и не могла скрыть удивления:

— И мы будем здесь ночевать?! Я-то думала, что мы остановимся, скажем, в «Савойе» или еще какой-нибудь пятизвездочной гостинице! А это что?

Действительно, на первый взгляд выбранный Джеем отель выглядел довольно жалким. Поэтому Прескотт поспешил рассеять сомнения спутницы:

— Не расстраивайтесь, дорогая! Поверьте, внутри он выглядит куда лучше, чем снаружи. Кроме того, расположен в очень тихом районе Лондона, что немаловажно. Здесь всегда останавливался мой отец. Да и ваш дядюшка Дэвид тоже. Кстати, я не думаю, что они проводили здесь ночи в пуританском одиночестве!

Дейвина резко повернула голову и с негодованием посмотрела на Джея:

— Вы ничего не знаете о том, зачем мой дядя приезжал в Лондон! И всякая попытка его опорочить, выставив похожим на вас, просто омерзительна!

— Из ваших слов следует, что я сам омерзительный и грязный тип, заслуживающий всеобщего презрения?

— Да. Я имею полное право так думать после того, что видела накануне!

— Тогда почему же сразу не ушли? Ведь к тому времени вы уже выполнили все свои прямые обязанности и вполне могли удалиться.

— Я знаю! Знаю, что должна была немедленно уйти оттуда, но…

— Не надо! Я прекрасно знаю, почему вы остались. Не будем продолжать этот разговор. Посмотрим лучше наши комнаты и переоденемся. Этот отель четырехэтажный. Все номера очень уютные и тихие. Одним словом, просто идеальное место для спокойного отдыха. Нечто вроде привилегированного клуба.

— Но не для джентльменов!

Джей невольно рассмеялся:

— Возможно, вы и правы. Все дело в том, кого называть джентльменом. Вот Фил. Вы считаете его джентльменом?

— Я не хочу о нем говорить.

— Резонно. Право же, он едва ли не самое скучное существо на свете. Мне кажется, что даже разговор о погоде более интересен, нежели о вашем дружке.

— Не думаю, чтобы Филу понравилась данная характеристика.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

Джей облегченно вздохнул: Дейвина не желает слышать ничего скверного о своем друге, значит, она поехала не потому, что хотела отомстить Филу за измену с Патти. И скорее всего даже не знает об этом.

Было около восьми часов вечера, когда Дейвина спустилась в небольшой бар на первом этаже. Джей, сидевший за одним из столиков, заметил, что головы всех находившихся там мужчин дружно повернулись в ее сторону. На Дейвине было бордовое бархатное платье, плотно облегавшее фигуру и подчеркивавшее все достоинства оной. Шея и верх спины были открыты, обнажая кремового цвета кожу и чуть проступающие позвонки. В ушах Дейвины красовались перламутровые серьги с крохотными бриллиантами, а на левой руке — жемчужный браслет. Ногам было уютно в черных туфлях на высоких каблуках.

Джей вдруг почувствовал, что вовсе не желает идти на какой-то там ужин. Вместо этого он предпочел бы схватить эту женщину в охапку, отнести в свой номер на втором этаже и безжалостно бросить на кровать…

Но он отлично понимал, что это не даст ему полного удовлетворения. Будет куда лучше довести до логического конца придуманный план постепенного искушения. Значит, надо набраться терпения и ждать. Ему и ей…

— Вы прелестно выглядите, — приветствовал он Дейвину, слегка приподнявшись со стула. — Желаете что-нибудь выпить?

Дейвина отрицательно покачала головой:

— Нет. Нам уже надо идти. Ведь вы не желаете опаздывать, не так ли?

В голосе Дейвины звучала явная насмешка. Джей чуть скривил губы, но сдержался.

— Черт побери, конечно, я не хочу опаздывать на этот ужин! Действительно, уже пора идти!

…Ужин проходил в точности так, как Джей и предполагал. Хозяином был один из ведущих адвокатов страны, Кристофер Паркинсон, со своей женой Лиззи. На обоих Дейвина произвела именно такое впечатление, на которое Прескотт и рассчитывал. Она вела себя достаточно смело, но в границах приличия. Джею понравилось и то, что Дейвина не выглядела смущенной, стеснительной или слишком застенчивой, чего он, откровенно говоря, вначале весьма даже опасался. Джей очень скоро заметил, что его спутница явно нравилась Кристоферу Паркинсону, а потом, решив, что Дейвина с честью выдержала испытание, переключился на разговоры с Лиззи, которая была к тому же секретарем адвокатской корпорации «Линкольн-Инн». На эту беседу Прескотт очень рассчитывал, поскольку надеялся почерпнуть из нее немало полезного для знакомства с английской юриспруденцией и сравнения таковой с американской.

— Не кажется ли вам странным, — спросила Лиззи в конце вечера, — что ваша система столь разительно отличается от нашей, хотя строилась именно на ее основе?

— Нисколько. Сказать по правде, как раз ваша система и претерпела за последнее время значительные изменения. Так, она стала слабее, в большей степени подверженной воздействию со стороны государственных и общественных кругов, а также нацеленной в первую очередь на защиту прав преступников. У нас в стране мы главное внимание обращаем на защиту как раз потерпевших.

— Возможно, потому, что потерпевших у вас слишком много? — подал реплику Кристофер.

Джей отрицательно покачал головой:

— Вовсе нет. Вам известны данные последнего социологического опроса, согласно которым гораздо больше шансов подвергнуться уличному ограблению в Англии, нежели в Америке?

— Я этому не верю, — решительно сказала Лиззи.

— И вы скорее всего правы, — включилась в спор Дейвина. — Я много читала по этому вопросу. Должна вам сказать, что авторы всякого рода опросов очень часто передергивают цифры, дабы доказать желаемое.