Н и к о л а с (выйдя из лоджии, долго смотрит на мать, которая не замечает его). Мама…
В а р в а р а А р х и п о в н а. Ой… ты испугал меня.
Николас обнимает, целует ее.
(Опережая его.) Нет.
Н и к о л а с (терпеливо, в сотый раз). Но ведь Софочка умерла?
В а р в а р а А р х и п о в н а (покорно). Умерла.
Н и к о л а с. Ты сделала все, что в человеческих силах?
В а р в а р а А р х и п о в н а. Будет еще сороковой день.
Н и к о л а с (теряя терпение). Мы отметим его в Испании.
В а р в а р а А р х и п о в н а. Вот вы там устроитесь, жизнь наладится. Я, может, и приеду посмотреть.
Николас остановился около телефона… Поднял трубку, послушал. Положил на место.
Н и к о л а с. Не звонят.
Варвара Архиповна не отвечает.
Да, приходится возвращаться… несолоно хлебавши… Смешно!
Варвара Архиповна молчит.
(Задумчиво.) В шесть сорок самолет… Улетим мы с женой… А жизнь здесь покатится дальше. Своим чередом. Без нас.
В а р в а р а А р х и п о в н а. Но ведь Грач умолял тебя остаться.
Н и к о л а с. Слишком много я ставил на эту работу. Целую жизнь на одну карту. (Пытается улыбнуться.) Но хоть жену выиграл.
В а р в а р а А р х и п о в н а (не сразу). А как ты там будешь жить?
Н и к о л а с. Предлагали место в муниципальном отделе. Городское обслуживание… Тоже проблемы очистки…
В а р в а р а А р х и п о в н а. Это что?.. Городская канализация, что ли?
Н и к о л а с (смущенно). Неплохая зарплата. И коэффициент…
В а р в а р а А р х и п о в н а (вскрикнула). Какой коэффициент! С твоей гордостью!.. С твоими-то планами!
Н и к о л а с. Только ты не говори никому. Там… как-нибудь…
В а р в а р а А р х и п о в н а (в растерянности). А здесь… ты совсем не можешь?
Н и к о л а с. С кем? Что?
В а р в а р а А р х и п о в н а. А Грач? Ты же видишь, как он бьется за твою работу. И в коллегии, в Комитете по науке. А сегодня в академию обсуждение вынес…
Н и к о л а с. Кресло, машина, загранпоездки… Ему нужны результаты. А их нет.
В а р в а р а А р х и п о в н а. А эти фотографии? Зачем Грач их тогда порвал? Они что-нибудь значили?
Н и к о л а с. Вечные увлечения Никиты. Теперь фотографии! Давай-ка лучше собираться.
В а р в а р а А р х и п о в н а (осторожно). А если академия поддержит?
Н и к о л а с. Не звонят! (Снова сел.)
В а р в а р а А р х и п о в н а. А родственники?.. Они помогут? На первых порах?
Н и к о л а с. Конечно! Ты не беспокойся! У меня там крепкий тыл!
В а р в а р а А р х и п о в н а (поняла). Это хорошо…
Н и к о л а с. Это очень просто, мама. Невольно обходишь место, где тебе было больно. Место! А не только человека…
В а р в а р а А р х и п о в н а. Ты и меня винишь?
Н и к о л а с (тихо). Я не всегда тебя понимаю…
В а р в а р а А р х и п о в н а. …Почему я не хочу тебя проводить? (Задумалась.) Второй раз… Когда ты будешь в моем возрасте, поймешь.
Н и к о л а с. Может быть, и пойму, да тебя уже не будет. Сказать, что понял, будет некому.
В а р в а р а А р х и п о в н а (решаясь). Давай на всякий случай попрощаемся! Но, может быть, я успею…
Н и к о л а с. Что ты успеешь?
В а р в а р а А р х и п о в н а. Там… одна мелочь… (Поцеловала его, пошла к двери, обернулась. Снова подбежала, снова обняла, прижалась.)
Н и к о л а с. Какая мелочь? (Опешил.) Нет, так нельзя.
В а р в а р а А р х и п о в н а. Бог с тобой.
Н и к о л а с. Я не пущу тебя. Ты будешь со мной до последней минуты (схватил ее за руку).
В а р в а р а А р х и п о в н а. Ты что? На мать руку собираешься поднять?
Н и к о л а с. Да! Если будет нужно!
В а р в а р а А р х и п о в н а (тихо). Отпусти, сейчас же… Я твоя мать. Ты понимаешь — мать!
Н и к о л а с. Прости… Ну, прости.
В а р в а р а А р х и п о в н а. Там внизу девочка ждет Никиту. С утра. Позови ее — она простудится.
Н и к о л а с (тихо). Я буду всегда ждать тебя…
В а р в а р а А р х и п о в н а (простив). Постарайся там не унижать себя. Ни перед кем. Тем более из-за денег. (Перекрестила его и быстро ушла.)
Николас стоит посреди комнаты, потом долго смотрит на портрет Кати. Берет тряпку, вытирает пыль со стекла, снова отходит и снова смотрит.
Звонок в дверь. Николас устремляется туда, но в этот момент звонит телефон. Секундная растерянность, и Николас хватается за телефонную трубку.
Н и к о л а с. Слушаю. Да, да, Никита?.. Ну, а что там?
В дверь продолжают звонить. Николас морщится, плохо слышит.
Ну понял, понял, что не блеск. Почему Грач не позвонил? Ты один приедешь? Он же обещал… Позови его к телефону. Ты что, опять пьяный? Боже! Ты же два месяца держался. Никита, вези Грача в любом случае… (Смотрит на трубку, где прерывистые гудки.)
Снова звонок в дверь.
(Почти в бешенстве от всевозможных неудач, идет открывать и возвращается с замерзшей Тоней.) Вы что, не слышите — я говорю по телефону!
Т о н я (неуверенно). Вы сегодня…
Н и к о л а с. Да, в шесть пятьдесят. Самолетом, через Париж… (Прошелся по комнате.) Вы меня проводить пришли?
Бьют часы.
Уже три!
Т о н я. А Никита говорил…
Н и к о л а с. Да что вы всё — Никита да Никита… (Кивнул на телефон.) Опять пьяный.
Т о н я (застыла). Не-ет… Если он сейчас выпьет хотя бы рюмку… Где он?
Н и к о л а с. Не знаю… Из академии звонил.
Т о н я (почти кричит). Где? Где он? Его же нужно сейчас же в больницу. Он же прямо посреди улицы упадет… Какой дурак! Звоните сейчас же…
Н и к о л а с. Куда звонить? Я не знаю телефона!
Тоня мечется по комнате, потом хватает шапку и пулей вылетает из квартиры. Николас остолбенело смотрит ей вслед. Потом пытается на чем-то сосредоточиться, но не может. Что-то кладет в чемодан, потом начинает с остервенением рвать шпагат и терзать в клочья свои бумаги.
Вот тебе Нобелевская! Вот тебе «ягуары»! Вот тебе твое прекраснодушие! Дед Мороз! Мудрый! Всесильный! Богатый дядюшка! Бездарность! Вечный мальчишка! (Ругается по-испански, по-английски, топчет свои бумаги, исполняет на них какой-то дьявольский танец. Не замечает, как входит, одетая к отъезду, причесанная и очень решительная Катя.)
К а т я. Новый танец?
Н и к о л а с. Смешно смотреть?
К а т я (показывает на разорванные бумаги). За багаж меньше платить.
Н и к о л а с (оскорбленно). Я могу делать с этими бумагами что хочу…
К а т я. Тогда и я. (Берет несколько листков и тоже демонстративно разрывает.)
Н и к о л а с. Ты какие разорвала?
К а т я. Оказывается, ты и в бешенстве знаешь, что можно рвать, а что нельзя.
Н и к о л а с (махнул рукой). Теперь уже все можно.
К а т я. Академия, как понимаю, тю-тю…
Н и к о л а с. Сейчас приедут.
К а т я. Значит, все-таки будут торжественные проводы? Я же просила!
Н и к о л а с. При чем тут проводы? Мама, например, уже попрощалась. И уехала.
К а т я. Я тоже отвезла Лизу старикам. Тоже было нелегко.
