С е м е н я к а. А вы что, в Технологическом учитесь?

О л е ч к а. Не я, знакомый один.

С е м е н я к а. Он что, лысый?

О л е ч к а. Кто?

С е м е н я к а. Ну, ректор этот ваш.

О л е ч к а. Лобанов? Да, действительно лысый.

С е м е н я к а. Лобанов? Сергей Герасимович?

О л е ч к а. Да. Он еще у нас на заводе раньше главным конструктором работал.

С е м е н я к а. Да-да, я знаю. Все это зависть людская, Олечка, зависть.

В приемную входит  К а з а ч к и н. Садится в кресло. Олечка поливает цветы, выходит из кабинета, подходит к своему столу.

К а з а ч к и н (зловещим шепотом). Что вы наделали, Ольга?

О л е ч к а. Николай Николаевич… Вы уже вернулись?

К а з а ч к и н. Вернулся, но я стал бездомен. Хуже… бескабинетен. Там же посторонний человек.

О л е ч к а. Николай Николаевич, но мне…

К а з а ч к и н. У меня в кабинете секретные документы.

О л е ч к а. Николай Николаевич, зачем вы меня пугаете? (Подходит к Казачкину.)

К а з а ч к и н (идет ей навстречу. Улыбается). Олечка, я знаю, что это нелегко сделать. Это вам за смелость. Сувенирчик. (Протягивает Олечке целлофановый пакет.)

О л е ч к а. Солнечные очки? Самые модные…

К а з а ч к и н. Важнее, что ни у кого в городе таких иет.

О л е ч к а. Большое спасибо… Значит, интересно в Англии?

К а з а ч к и н. Как ни странно, в Англии интересно. Цветы вы поливали? Или сначала с подругой разговаривали?

О л е ч к а. Сегодня сначала разговаривала.

К а з а ч к и н. Это вам за правдивость. (Протягивает Олечке коробочку.)

О л е ч к а. Помада! Ой! (Садится за свой стол.)

К а з а ч к и н (входит в кабинет, подходит к Семеняке). Добрый день, Казачкин Николай Николаевич, замдиректора по экспорту. Хозяин этой обители.

С е м е н я к а. Я, выходит, непрошеный гость.

К а з а ч к и н. Ну что вы такое говорите, Дмитрий Остапович. «Гостеприимство, гостеприимство и еще раз гостеприимство» — вот девиз моей должности и, кстати, мой личный тоже.

С е м е н я к а. Друянов мне порекомендовал ваш кабинет. Сказал, что я могу пока здесь заниматься.

К а з а ч к и н. Я два месяца в Англии был. Прилетел в Москву, забрал одного миллионера — и домой. Его забросил в гостиницу, а сам сюда. Но я на минутку. Мне еще четыре выходных полагается. Вам четырех дней хватит?

С е м е н я к а. Надеюсь.

К а з а ч к и н. Я позавчера мог вас видеть в приемной Василия Семеновича?

С е м е н я к а. Да, я был у замминистра.

К а з а ч к и н. Потом у Константина Степановича и сразу к нам?

С е м е н я к а. Вы в Англии случайно не в Скотланд-Ярде стажировались?

К а з а ч к и н. Старые министерские друзья. Старые связи. Я ведь здесь только пять лет. Поездом к нам добирались?

С е м е н я к а. Поездом.

К а з а ч к и н. А я все самолетиками. Старею, наверное, стараюсь остановить мгновение.

С е м е н я к а. Нелегко узнавать новости одним из первых?

К а з а ч к и н. Я, Дмитрий Остапович, вот эти цветы из Бирмы привез. В кадке, вместе с землей. Думал, погибнут. А вот видите — прижились… (После паузы.) Может быть, со своей стороны могу быть полезен?

С е м е н я к а. Ну, с вашей стороны все прекрасно. Экспорт в тридцать шесть стран. Сроки соблюдаются, претензий, рекламаций — ни одной. С вашей стороны все прекрасно.

К а з а ч к и н. Существует мнение, что приехали к нам перенимать опыт. Так сказать, учиться на нашем примере. Очевидно, изменили свою позицию?

С е м е н я к а. В чем?

К а з а ч к и н. Если не ошибаюсь, вас не стало на заводе в феврале — марте шестьдесят второго года? Вы, если выражаться парламентским языком, являлись одним из лидеров оппозиции по отношению к новому директору. Суть разногласий — противоположность взглядов на перспективу развития завода. Друянов брал курс на создание гиганта, ведущего в стране, и, как ни странно, это ему удалось. Ваша тогдашняя позиция — создание сбалансированного производства без увеличения масштаба завода. А теперь вы приезжаете перенимать опыт Друянова. Интересный парадокс?

С е м е н я к а. На ошибках учатся. Правда, только в школе. Производству такое обучение слишком дорого обходится.

К а з а ч к и н. Кстати, разрешите сувенирчик. (Протягивает Семеняке коробочку.)

С е м е н я к а. Что это?

К а з а ч к и н. Берите, не бойтесь, это не наркотики.

С е м е н я к а (рассматривая сувенир). Интересная медаль. По-моему, барельеф Шекспира.

К а з а ч к и н. Совершенно верно. Такие медали англичане к каждому дню рождения писателя выпускают. На обороте — какая-нибудь сцена из его пьес. Вот здесь, разрешите, «Макбет». Заглавный герой убивает короля Дункана. Смотрели, наверное, или читали.

С е м е н я к а. Смотрел, давно, правда, в Малом театре.

К а з а ч к и н. Что ж, не буду мешать. За цветочками присмотрите, Дмитрий Остапович, в свободную минутку. Все-таки импортные. (Быстро проходит через приемную и входит в кабинет Друянова.) Добрый день, Игорь Петрович. Сбили, сбили мы американцев. Как говорится, обошли на повороте. В Эссексе заказ практически у нас в кармане. Ширпотреб, конечно, но и пятьсот тысяч фунтов на дороге не валяются. Хоть некоторые и утверждают, что фунт снова будет качаться.

Д р у я н о в. Но мы же об этом еще в прошлом году с Форниваллом договорились…

К а з а ч к и н. За кого вы меня принимаете, Игорь Петрович? Первое мое условие — оплата по прошлогоднему курсу фунта.

Д р у я н о в. Съели?

К а з а ч к и н. Мы же фирма. Мы же не кот в мешке, как какой-нибудь Левашовский завод.

Д р у я н о в (встает, подходит к Казачкину). Кстати, директор Левашовского завода сидит у тебя в кабинете.

К а з а ч к и н. Я не против, пусть набирается опыта.

С е м е н я к а (один). Заглавный герой убивает короля Дункана.

Г о л о с  М е л и к я н а (по селектору). Товарищ директор, товарищ Друянов…

Д р у я н о в. Спокойно, спокойно, Меликян…

Г о л о с  М е л и к я н а. Спокойным я, наверное, только в могиле буду… Если бы вторая металлообработка не задержала нас на два дня, мы бы еще вчера отгрузили сорок два вагона. И теперь у нас была бы не жизнь, а лафа…

Г о л о с  п о  с е л е к т о р у. Ашот Гургенович, ты же сам нам дал два дня сверх срока.

Г о л о с  М е л и к я н а. Ну, так два, а не три, а считать сегодня — уже четыре.

Д р у я н о в. А что железнодорожники? Ты не молчи, Трегубович.

Г о л о с  Т р е г у б о в и ч а. Так а что я… Я же не начальник дороги. Сейчас у меня семь вагонов. Так это же никого не устраивает.

Г о л о с  С о с и н а. Если завтра не вывезут сданные нам блоки, третий сборочный можно останавливать.

Д р у я н о в. Сосин, Сосин, не пугай Казачкина, он только что из-за границы, не привык еще. (Казачкину.) Садись.

Г о л о с  С о с и н а. Не смейтесь, не смейтесь — у меня весь цех забит.

Г о л о с  Б о н д а р е в а. А мы, первый сборочный, уже полдня стоим.

Д р у я н о в. Ниже тон, Бондарев. Побереги сердце. Решать будем так. Освободить подъездные пути к третьему сборочному. Четыре вагона туда. Три вагона Сосину…

Г о л о с  Б о н д а р е в а. Игорь Петрович, мы же стоим, третий сборочный.

Д р у я н о в. Бондарев без обмана. Начальство можно обманывать раз, два, а не восемь лет подряд. Откуда у тебя эти кулацкие замашки? Ты же коммунист с тридцатилетним стажем, Бондарев! Трегубович, атакуйте железную дорогу и подготовьте мне почву для разговора с начальником дороги.

Г о л о с  Т р е г у б о в и ч а. Понял.

Д р у я н о в. Меликян, полностью переходите на вторую металлообработку. Вторая металлообработка, если к шестнадцати часам не успеете, будем ругаться. А чтобы успеть, вызовите во вторую смену Сиволобова…

Г о л о с  Б о н д а р е в а. Мы сегодня его провожаем на пенсию.